Фурии Кальдерона - Батчер Джим (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗

— Да, — согласился Тави. — Именно так.

Он плеснул масла на покров, в проделанные его башмаками пробоины, занялся коробкой с кремнями, выбрал два и опустился на колени рядом с разлитым маслом. Подняв взгляд, он увидел несколько дюжин приближавшихся к нему оранжевых глаз.

— Что ты задумал? — почти выкрикнул Китаи. — Быстрее!

Тави выждал, пока глаза подобрались совсем близко. А потом поднес руки к масляной луже и с силой ударил кремнем о кремень. Сноп ярких искр упал в пролитое масло. Одна попала в место, где слой масла был тоньше, и вся лужица сразу вспыхнула ослепительно-ярким огнем. Пламя выплеснулось из пробоины в покрове столбом высотой Тави по грудь.

Тави отпрянул от огня, ухватил юношу-марата за отворот куртки и потащил к пруду. Они скатились в холодную воду, и Тави потащил Китаи дальше от берега. Пруд оказался мелким: вода едва доходила им до бедер, но была обжигающе холодной. Тави с Китаи хором охнули от холода, потом Тави опомнился и оглянулся на Хранителей.

При виде огня восковые пауки совершенно обезумели. Те, которые находились ближе к нему, пятились или бегали вправо-влево, издавая пронзительный визг. Другие, которых отделяло от огня большее расстояние, принялись подпрыгивать в замешательстве или страхе, не переставая при этом возбужденно щебетать. Ни те ни другие подростков в пруду, похоже, не видели.

— Получилось! — прошептал Тави. — Давай, быстро! — Он полез в мешок и достал из него оба одеяла. Сунув одно из них Китаи, он окунул второе в воду. Потом вынул и, сжавшись от холода, накинул его на плечи и голову. — Живо! — скомандовал он. — Накройся!

Китаи уставился на него.

— Что ты делаешь? — прошипел он. — Нам нужно бежать, пока есть возможность.

— Да накройся же! Быстро!

— Зачем?

— Глаза, — пояснил Тави. — Когда они были близко от нас, цвет их глаз менялся. Они видели тебя, а не меня.

— Что ты хочешь сказать?

— Они видят жар твоего тела, — пробормотал Тави, с трудом шевеля окоченевшими губами. — Вы, мараты… мне всегда кажется, будто у вас температура. Вы горячее. Пауки видят вас. Когда я поджег воск…

— Ты их ослепил, — догадался Китаи.

— Ну да. Намочи одеяло в воде и накройся им.

— Умно! — произнес Китаи.

На этот раз в его голосе звучало неподдельное восхищение. Резким движением он поддернул вверх куртку, чтобы она не намокала сильнее, и наклонился, чтобы окунуть в воду одеяло. Тави потрясенно уставился на марата. Китаи покосился на него.

— Ты что?

— Глазам своим не верю, — выдохнул Тави. Он почувствовал, что краснеет, и поспешно отвел взгляд, для верности прикрыв лицо одеялом. — Вороны… глазам своим не верю!

— Чему не веришь, алеранец? — шепотом переспросил Китаи.

— Ты… ты же девчонка!

ГЛАВА 34

Китаи нахмурилась, сдвинув светлые брови.

— Я? Что?

— Ты девчонка, — возмущенно повторил Тави.

— Нет, — свирепым шепотом возразила Китаи. — Я щенок. У нас, маратов, все дети до посвящения щенки. Вот когда я пройду посвящение тотему — тогда я стану молодой женщиной. До тех пор я щенок, такой же, как все. У нас не так, как у вас, алеранец.

Тави не выдержал и покосился на нее.

— Но ты же девчонка.

Китаи закатила глаза.

— Хватит уже, мальчик из долины.

Она выпрямилась и медленно двинулась из воды.

— Стой! — зашипел Тави и вытянул руку, останавливая ее.

— Чего еще?

— Подожди, пока они уйдут. Если ты пойдешь прямо сейчас, они тебя увидят.

— Но я же под холодным одеялом.

— Ну да, и когда ты пойдешь перед огнем, ты будешь здесь единственным холодным предметом, — сказал Тави. — Когда огонь прогорит, они снова разбегутся искать нас — вот тогда у нас будет шанс.

Китаи нахмурилась, но все же попятилась обратно в воду.

— А что надо сделать?

Тави даже поперхнулся.

— Вернуться в лес. К тому большому дереву.

— Не говори глупости, — сказала Китаи, хотя и без особой уверенности в голосе. — Хранители начеку. Никому еще не удавалось дойти до дерева и вернуться, когда Хранители разбужены. Мы просто погибнем.

— Ты забыл… забыла. Я-то и так должен умереть. — Он нахмурился. — Впрочем, может, оно и к лучшему. Не хочу тащить девчонку на такое опасное дело.

Китаи обиженно насупилась.

— Можно подумать, теперь у меня меньше возможности побить тебя, чем пару минут назад.

Тави мотнул головой.

— Да нет, не в этом дело.

— Тогда в чем?

Он пожал закутанными в мокрое одеяло плечами.

— Не знаю, как объяснить. Мы, ну… Мы обращаемся с нашими женщинами не так, как с мужчинами.

— Ну и глупо, — буркнула Китаи. — Так же глупо, как продолжать сейчас Испытание. Если мы оба вернемся без Благословения, Испытание будет считаться отложенным. Они дождутся следующего новолуния и повторят его. А до тех пор ты будешь считаться гостем Дороги и жить под его защитой.

Тави нахмурился, лихорадочно размышляя. Часть его разве что не кричала от облегчения. Он может выбраться из этого дурацкого провала с его жуткими обитателями и вернуться в тот, нормальный мир. Ну не совсем нормальный — среди маратов-то, — но все-таки такой, в каком можно жить, и ему ничего не будет угрожать до самого следующего Испытания. Он еще может выжить.

Да, но следующего новолуния придется ждать несколько недель. Мараты нанесут удар задолго до этого срока — нападут на гарнизон, а потом на все оставшиеся без защиты стедгольды долины, включая его родной. На мгновение Тави представил себе, как возвращается в Бернардгольд лишь для того, чтобы застать его в руинах, с повисшей в воздухе вонью горелого мяса и паленых волос; чтобы отворить тяжелую створку ворот и спугнуть тучу воронья, пировавшего на обезображенных телах знакомых ему с детства людей. Его тети. Его дядьки. Фредерика, Беритты, старой Битте и многих, многих других.

Его снова затрясло — не от холода, а от внезапного осознания того, что он не может отвернуться от всех этих людей. Если он вернется с этим дурацким грибом и тем самым подарит своей семье больше шансов выжить, значит, он должен сделать все, что в его силах, чтобы принести его. Он не может вернуться прямо сейчас, он не может повернуть назад, пусть это и означает для него самого смертельную опасность.

Он может окончить свою жизнь, как тот ворон, — погребенным в покрове, поедаемым заживо. Какое-то мгновение он не мог думать ни о чем, кроме светящихся глаз Хранителей. Их было слишком много. Они оставались здесь, поблизости, они сгрудились у догоравшего уже огня, копошась беспорядочной кучей, переползая друг через друга. Кожистые панцири их издавали при трении друг о друга противные, скрежещущие звуки. И запах… От них пахло чем-то зловонным, едким, неземным. Стоило Тави понять, что он чувствует их запах, как ему сделалось еще больше не по себе.

— Я должен идти, — сказал Тави.

— Ты умрешь, — просто сказала Китаи. — Это невозможно.

— Я иду.

Она пожала плечами.

— Что ж, это твоя жизнь. Погляди на себя. Ты же дрожишь так, что зубы стучат.

Ее странные светлые глаза всматривались в его лицо. Она не задала вопроса вслух, но он понял ее и без слов: «Зачем?» Он прерывисто вздохнул.

— Это не важно. Не важно, что мне страшно. Я должен достать этот проклятый гриб и вернуться. Это единственное, чем я могу помочь своей семье.

Долгую минуту Китаи молча смотрела на него. Потом понимающе кивнула.

— Теперь я понимаю, мальчик из долины, — кивнула она и огляделась по сторонам. — Я не хочу умирать. Но моя семья не зависит от этого. Нет смысла в свободе от родителя, если я мертва.

Тави задумчиво прикусил губу.

— Скажи, Китаи, а может быть так, что мы оба принесем Благословение? Что случится, если мы вернемся с ним одновременно?

Китаи нахмурилась.

— Тогда будет считаться, что Единственный согласен с доводами обоих, — ответила она. — Вождь будет волен решать сам.

— Погоди-ка. — Сердце у Тави забилось быстрее. — Ты хочешь сказать, что сможешь уйти от отца, а он при этом сможет увести ваших от битвы с нашими?