Мать Лжи - Дункан Дэйв (книги хорошего качества TXT) 📗
Берлис тут же вновь вскочила на ноги.
— Но я собиралась предложить совсем другое! Могу ли я высказаться?
— Да, мы вас слушаем.
— Старейшины, до сих пор не прозвучало имя еще одного ребенка дожа Пьеро. Мы можем дать ей слово? — Берлис села.
Голос колебалась. Ее не предупредили о таком варианте развития событий.
— Если Совет не возражает… — Большинство старейшин нахмурились, но промолчали. — Леди Фабия?
— Лорды и леди, я — Фабия Селебр, четвертый ребенок и единственная дочь покойного дожа. Мне известно, что женщина не может занимать трон. — Она отвела взгляд. Орлад все еще стоял, и по его сверкающему взгляду Фабия поняла, что он разгадал ее замысел.
— Продолжайте! — резко сказала Куарина.
Фабия сделала еще несколько шагов в водоем с крокодилами.
— Откуда мой отец мог знать, что Орлад сегодня сразится со Стралгом, не говоря уже о том, что одержит победу? Я прошу благородных старейшин рассмотреть моего жениха в качестве претендента на трон. — Беда в том, что никакого жениха у Фабии не было. — Если бы эта встреча состоялась после похорон, как мы…
Теперь и Куарина догадалась, что происходит, и пришла в ярость от того, что ее не предупредили.
— Быть может, вы соизволите сообщить Совету имя вашего счастливого избранника, или вы еще не успели сделать выбор?
— Лорды и леди, я имею честь быть помолвленной с лордом Марно Кавотти, Мятежником и Освободителем. Он родился в Селебре.
Она солгала. Помолвки не было. Однако они обсудили такую возможность во время поездки из Веритано и пришли к выводу, что стоит рассмотреть ее всерьез. Оба считали, что время еще будет. Но судьба благоволит быстрым — так говорил Марно.
Все загомонили, и в наступившей суете Фабия увидела, как из-за колонн к ней подоспела подмога. Люди в ужасе разбегались. Телохранители-веристы — Фабия насчитала не меньше дюжины — прокладывал дорогу сквозь толпу. И почти сразу же появилась огромная фигура Марно Кавотти, возвышавшаяся даже над самыми крупными веристами. Сзади его освещал свет пожара, от чего он выглядел еще более зловеще. Однако Фабия ужасно обрадовалась. Наконец-то!
— Что это значит?! — вопросила Оливия.
— Мятежник, мама. Марно Кавотти.
Оливия и Берлис закричали от ужаса.
— Урод! — пробормотал Орлад. — Так вот какие разговоры вы вели в колеснице!
— Он нужен Селебре, мама. Орлад, я искренне сожалею. Я хотела тебе рассказать, но не успела.
— Чистая работа! — прошептал Дантио, однако не стал объяснять, что имел в виду.
— Потаскуха! — Орлад сел. — И ты готова лечь в постель с ним?
— Мама, — сказала Фабия, на самом деле обращаясь к Совету. — Отец уже очень давно не приходил в себя. Что он знал о войне? Когда он в последний раз мог выслушать новости?
Оливия с трудом оторвала взгляд от кошмарной фигуры Мятежника.
— Что? О… я понимаю, куда ты ведешь. Да, мы знали, что Стралг проигрывает. Я помню, как ваш отец улыбнулся, услышав о победе возле моста Реггони.
— Значит, он знал, что Кавотти победит? Ему также было известно, что Мятежник родился в Селебре. Он ничего не ведал о судьбе своих детей, не говоря уже о том, что Стралг погибнет сегодня ночью. — Даже не взглянув на Орлада, она пошла навстречу жениху.
Марно сильно устал, глаза его глубоко запали, лицо и хламида были испачканы пеплом и кровью. Только вчера они распрощались в Монтеголе, но Фабия уже успела забыть, как он огромен. И этот запах… тяжелый мускусный дух. Он не казался ей отвратительным. Она успела к нему привыкнуть, пока ехала с Марно в колеснице. К тому же запах был определенно мужским. Она сможет с этим жить.
Схватив ее за плечи огромными лапами, Кавотти склонился и поцеловал Фабию в губы — они еще ни разу не целовались. Затем он сжал в кулаке ее ладошку и проковылял мимо старейшин к катафалку. Рядом с ним Фабия чувствовала себя ребенком.
— Что здесь происходит? — негромко спросил он.
— Я только что объявила о нашей помолвке. Еще две речи, и они избрали бы дожем Орлада.
— Я был занят. — Он остановился внутри круга горящих свечей и склонил голову перед мертвым дожем.
— Кто это? — шепотом спросил он. Очевидно, он имел в виду не Пьеро.
— Ваэльс. Стралг его убил, но он сумел отвлечь Кулака, и Орлад этим воспользовался. Ваэльс и Орлад были очень близки.
— Гвинетта мне говорила. — Странные скошенные глаза пристально посмотрели на Фабию. — Ты действительно готова на это?
— Конечно, готова. Корону ты получил бы и без меня, — признала Фабия. — Они кричали, что твоя мать предательница, но они отдадут тебе корону, если ты потребуешь, пусть это будет и не по закону.
— Достаточно призвать дюжину боевых зверей? — Он вздохнул. В Марно Кавотти открывались неизведанные глубины — как ее предупреждали Дантио и Гвинетта. Она и сама это поняла во время их изнурительной скачки на колеснице. — Забудь о короне. Сейчас речь не о ней. Ты готова выйти замуж за чудовище?
— С радостью. Но мое приданое зависит от того, кто получит корону.
На его губах появилась несвойственная ему улыбка.
— Значит, мне не придется выбирать между тобой и короной? Но тебе известно, миледи, что наш брак будет лишь политическим союзом?
— Подробности обсудим позднее.
Ляжет ли все бремя власти на плечи дожа-консорта? Или править будет сама Фабия?
Марно был умен — он сразу понял, что Фабия ведет двойную игру. Однако время шло.
— Не верится, что ты добровольно ляжешь в постель со страшилищем, пусть даже это позволит делить с ним трон. Ночных кошмаров не боишься?
— Я выносливее, чем ты думаешь.
Он немного поразмыслил и пожал плечами.
— Тогда давай попробуем.
Все еще держа ее за руку, Марно повернулся к старейшинам, которые сидели на своих прежних местах, охваченные ужасом. Быть может, им пришло в голову, что у Флоренгии появился новый лорд крови, который навяжет им свою волю так же легко, как Стралг. Вероятно, никто из них, кроме Берлис, не видел Мятежника прежде, да и для нее разлука с сыном продолжалась десять лет. Этот огромный страшный человек не имел немного общего с сыном, которого она растила.
Кавотти был на десять лет старше Орлада, и он родился в Селебре, а теперь стал победителем. Он говорил по-флоренгиански. Ко всему прочему, его люди полностью контролировали Селебру, как он — собравшихся в зале старейшин.
Прежде всего Марно поклонился Оливии, не сводившей с него сурового взгляда.
— Мои глубочайшие соболезнования, миледи. Пьеро сделал для Селебры больше, чем любой дож за всю нашу историю. Город многим обязан и вам — вы были прекрасной правительницей. Мне очень жаль, что дож Пьеро не дожил до нашей победы. — Он протянул руку Орладу. — Твои враги — мои враги.
Тот руки не протянул.
— Мы об этом уже говорили.
— Верно.
Мятежник поклонился старейшинам. С достойным восхищения спокойствием Голос Куарина молвила:
— Вы не могли бы доложить Совету о положении в городе, лорд Кавотти?
Марно оглушительно рассмеялся, словно большой и голодный хищник.
— Селебра выдюжит! Потери среди гражданского населения не превысят двух шестидесяток. Я отправил гонцов в ближайшие города с просьбой прислать целителей. Героев погибло немало, но я готовился к куда большим потерям. Ледяные демоны убиты или спасаются бегством, лишь небольшая их часть продолжает сражение. Мои люди захватили ворота и разбились на пожарные команды — благодарение Веру, ниспославшему дождь! Мы также начали копать общие могилы. — Он повернулся и взглянул на Оливию. — Ваш розарий придется сажать заново, но он будет превосходно удобрен…
— Вы знаете, зачем собрался Совет, — перебила его Куарина. — Вы помолвлены с леди Фабией?
— Да, я удостоился такой чести и очень этому рад.
Голос поджала губы.
— Известны случаи, когда дожем становился муж, но жених…
— Если поторопиться со свадьбой… — начала было Берлис.
— Протестую! — закричал лорд Нуччи. — Старейшина не может участвовать в выборах собственного сына! — Раздались одобрительные и возмущенные крики.
