Практическая работа для похищенной - Огинская Купава (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Ты мне главное скажи, значит у нас точно было? Ну…
— Хочешь знать, стала ли ты женщиной?
Я не покраснела под его взглядом, нет. Краснеть уже было просто некуда. И так вся красная. И лицо горит, и уши. И плечи горят, почему?то вместе с шеей. А одеяло на голое тело, это оказывается очень интересные ощущения. И ничего знать я уже не хотела. И так все ясно.
С трудом подняв тяжелую голову с подушки, я с трудом села в кровати, придерживая на груди одеяло, поморщилась и тихо попросила:
— Водички дай, пожалуйста.
Стакан принес, и даже придержал, не позволяя моим дрожащим рукам расплескать все на себя. После чего поинтересовался насмешливо:
— Ну что, несостоявшаяся запоица, больше не будешь глупостями заниматься?
— Почему несостоявшаяся? — судя по ощущениям, я очень даже состоялась в этом не совсем гордом звании.
В дверь постучали и ответа на свой вопрос я так и не получила. В комнату проскользнула Элара с глиняной кружкой в руках:
— Я принесла.
Стакан, в котором оставалось еще глотка три, отняли, а девушке велели:
— Напои ее, сама не справится.
Проводив голодными глазами стакан, я брезгливо поморщилась и отвернулась, когда незаметно подошедшая Элара, сунула мне под нос кружку.
— Пей. Это поможет, — тихо сказала она, краснея и отводя взгляд.
Еще раз понюхав содержимое, я с несчастным видом посмотрела на Вэларда, получила кривую улыбку и строгое:
— Пей, Иза. У нас с тобой сегодня много дел. Ты нужна мне здоровая.
И пить пришлось. А потом, когда Элара ушла, закрыв за собой дверь, пришлось слушать планы на день, в которых поход к ювелиру был самым безобидным. Потому что там еще значился пункт: навестить наставницу и все ей объяснить. Вот тут?то до меня и дошло, что все происходит взаправду. Что я теперь совсем не свободная, что меня окольцевали. И обьясняться не только перед наставницей предстоит. И проблем у меня теперь выше крыши. И отвар действовать начал, голова перестала болеть, отчего сделалось только хуже. Отвлекаться на плохое самочувствие больше не получалось, мозг заработал и…лучше бы он этого не делал.
Подумав немного, я подтянула одеяло повыше и разревелась.
— Иза? Ну что ты, — на кровать, рядом со мной, присел виновник моих слез, притягивая к себе, — не плачь, пожалуйста.
А как тут не плакать, когда хочется. И плечо такое удобное есть, и утешитель тоже в наличии имеется. Подумала об этом, и заревела с удвоенной силой. Обнимая на всякий случай поднапрягшегося страдальца. Чтобы не убег и утешал. Сам виноват во всем, пускай теперь мучается.
— Иза, ну хватит. Не надо плакать, — от каждого моего всхлипа он ощутимо вздрагивал, но держался. Молодец. А я ревела. Со вкусом. Выплакивая все, что накопилось.
А Вэлард сидел, бормотал что?то успокаивающее и гладил по голове. Я все ждала, когда же он ко мне присоединится и мы поплачем вместе. Но лорд терпел, только вздыхал очень жалостливо и пытался меня успокоить.
— Хватит плакать. Все же хорошо.
— Хорошо? — рыдания поутихли, я всхлипывала и икала, размазывая по щекам слез. Подняв заплаканные глаза на этого оптимиста со странными порывами, переспросила, — то есть, ты считаешь, что все хорошо? Совсем хорошо? Полностью?!
— Иза…
— Я теперь замужем. Ты понимаешь это? ЗАМУЖЕМ!
— Я, вообще?то, тоже женат, если ты вдруг забыла, — хмуро заметил он. Наверное думал, что меня это должно примирить с реальностью. Вроде как не одна теперь страдать буду.
— Зачем ты это сделал?
— Как ты думаешь?
— Я думаю, что у тебя было помутнение рассудка, ты сотворил невесть что, а расплачиваться теперь я буду.
— Помутнение значит?
— А как это еще объяснить?
— Есть у меня одно объяснение, — заверили меня мрачно.
— Какое? — пробормотала я, ткнувшись обратно в сырое плечо, чтобы не видеть больше этого взгляда. У меня такое ощущение сложилось, будто он мне сейчас в убийстве признается. Или еще в чем?нибудь страшном.
— Как ты думаешь, почему я тебя вернул к наставнице?
— Это что же, это не ты мне объяснять сейчас все собрался, а от меня объяснения ждешь? — возмущенно дернулась я, но тут же вернулась на место, наткнувшись на решительный взгляд, и тихо буркнула, — не знаю.
— Ладно, — пальцы то сжимались, то разжимались на моем голом плече, разгоняя по коже мурашек, — ладно. Никогда не думал, что когда?нибудь скажу подобное, но, видимо пришло время.
Я напряглась. Начало было, прямо скажем, не очень.
— Иза, я тебя люблю, — торжественно признались мне.
— Чего?
Вэлард дернулся, и поднапрягся. Не такой реакции он ожидал, видимо. А у меня по другому не получалось. Показалось, послышалось, или он пошутил просто. Накручивая себя все больше, я уже собиралась опять разреветься, когда получила хмурый ответ:
— Ты слышала.
— Да мало ли, что я там сейчас слышала. Я после перепою. Наливка, зараза, вкусная оказалась, но действительно крепкая. Может это у меня просто похмельные галлюцинации.
— Как ты умудряешься все превратить в балаган? — угрюмо спросил он, горячо дыша в макушку.
— Талант, — ответила смущенно, — , а ты не отвлекайся. Что ты там сейчас говорил?
— Люблю я тебя, беда моя безголовая.
— Ты мне сейчас в любви признаешься или обзываешься? — сварливо уточнила, пряча шальную улыбку. Свадьба у меня была бездарной, первую брачную ночь я не помнила, и признание любовное кривое какое?то получилось, но сидела я, сопли свои по мужней рубашке размазывала и тихонечко радовалась жизни.
— Не придирайся. И так себя полным дураком чувствую, — пробормотал он недовольно, прижавшись щекой к моим волосам, — , но ты теперь моя жена, Иза. Законная жена. И никуда я тебя не отпущу.
— Потому что любишь? — спросила, беззастенчиво нарываясь на еще одно признание.
— Потому что люблю, — отозвался он негромко.
Лицо опять запылало, а я, не в силах побороть удушливого смущения, глупостями занялась. Потому что по — другому у меня никогда не получалось, а он сам виноват, и пускай привыкает. Ему меня теперь всю жизнь терпеть. Бедные его нервы.
— Потому Ирзе вернул? Слушай, ты вообще знаешь, что такое логика? — вякнула дрожащим голосом и тут же зажмурилась.
— Издеваешься? — возмущенный до глубины души, Вэлард попытался заглянуть мне в лицо, но безуспешно. Я на него смотреть не могла, потому вцепилась мертвой хваткой, вжимая красное лицо в пропитанную насквозь моими слезами, рубашку, — прекрати немедленно. Я хочу посмотреть в твои наглые глаза. Думаешь, мне легко? Думаешь, мне все это нравится? Да я понятия не имею, что со всем этим делать. Хотел поступить как подобает. Позволить тебе жить нормальной жизнью. Но ты не смогла, и мне пришлось вылавливать тебя из ночного леса. Ты хоть представляешь, как я испугался, когда ко мне твоя наставница прибежала? Представляешь? В глаза мне посмотри, негодяйка!
— Не могу!
— Что? — отдирать меня от себя он перестал.
— Не могу я на тебя сейчас посмотреть. Дай в себя прийти. Рассказывай дальше лучше. Цветы зачем посылать начал?
— А ты зачем меня поцеловала?
— Как?то само получилось, — призналась я честно, шмыгнув сопливым носом.
— Вот и у меня само получилось. Я решил, сделать все правильно. Ухаживать за тобой как положено. Цветы выбирал самые красивые, вчера вот хотел тебя на ужин пригласить.
— В девятом часу вечера?
— Заработался, о времени совсем забыл, — покаянно сознался он, и тут же перешел в атаку, — и, должен заметить, очень вовремя зашел. Ты с этим стражником…и цветы попросила больше не присылать.
— Берн правда просто поздороваться пришел. А цветы нам уже девать просто некуда было. А ты взбесился, — еще раз шмыгнув носом, утерла вновь выступившие слезы краем уже совсем мокрой рубашкой, но глаз не подняла, — жениться?то зачем сразу?
— Не знаю. Просто, решил, что так ты точно от меня никуда не денешься.
— Не денусь, — проворчала я, все же подняла на него возмущенный взгляд, — свадьба у меня дурацкая была, после первой брачной ночи убиться хочется. Я даже представить боюсь, что меня в семейной жизни ждет.
