Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

— Спускайся, — прогремел голос воина. Я застыл. — Спускайся, говорю.

Не оборачиваясь, он метнул в меня огненную стрелу, больше похожую на копье баллисты. Я был вынужден спрыгнуть вниз, иначе бы меня испепелило на месте. Тот огонь был даже не оранжевым, а белым. Маг все еще стоял спиной.

— Так, значит, план был ударить, а пока я буду ослеплен амулетом, добить? Ну а умирающее тело забрал бы с собой следящий, так?

— Да, — не стал врать я.

— Как-то простовато, не находишь?

— Может быть.

План действительно был прост, как ржавый медяк, но я надеялся на фактор неожиданности. Хотя кого я обманываю, на самом деле я был самонадеянным идиотом. Посчитал себя настоящей Тенью-одиночкой, когда даже на жалкое облачко не похожу. Интересно, кто же я тогда? Не воин, не маг, не убийца, не раб, не наемник. Может, боги, если они есть, просто пошутили надо мной и сейчас наслаждаются фарсом?

— … ты вообще здесь?

— Задумался, — привычно пожал я плечами, не выпуская сабель из рук. — И что теперь? Убьешь меня?

— Ты же знаешь, что для меня это не составит труда. Даже щелчок пальцев будет сложнее, чем убить тебя, хотя для веселья я могу просто сжечь весь этот парк…

— Да, знаю.

И тогда он обернулся. На обычно добродушном лице застыла маска, которую я не могу описать. В ней не было ни гнева, ни сожаления, ярости или других эмоций. Только жажда смерти, безумное, безудержное желание убивать и рвать. Такое я видел лишь однажды, когда мы с «Пробитыми» нарвались на берсерка. Но берсерки в своей ярости тупы и зачастую беспомощны, а здесь на меня смотрел настоящий зверь.

— Боишься? — спросил он.

— Да.

Страх действительно подступил ко мне. Он попытался захватить мое сознание, сковать движения и волю. Но, сам того не замечая, страх дал мне силы, как дает их загнанному в угол животному. И пусть я в мгновение ока превратился из загонщика в добычу, но благодаря этому терпкому и липкому ощущению страха я еще не сдался. Я не стану приводить чванливые речи о благородной смерти в бою и о том, что я попытаюсь дорого продать свою шкуру. Нет, лишь четкое, кристально-ясное сознание, лишь руки, сжимающие сабли так, как тонущий сжимает кинутый ему круг, лишь ноги, готовые к прыжку, что достигнет небес. И снова сознание — самое сильное мое оружие. Меч может затупиться, кости — сломаться, но мысль не затухнет никогда. А если это и произойдет, то ты уже будешь пить чай со Жнецом и попросту не узнаешь об этом. И пусть передо мной стоит боевой маг, пусть это и Салиас ним Тайс, пусть это и сильнейший маг столетия, пусть это и Санта, но страх не завладел мной, он встал со мной плечом к плечу и готов вступить в бой.

— Знаешь, — произнес раньше добродушный маг, — давай-ка сделаем этот момент немного более интересным.

С этими словами он сорвал с себя защитный кулон и бросил его на землю. Капля хрусталя, сверкнув на прощание, затерялась в высокой траве.

— О, не стоит так дергать бровями, — усмехнулся вечный стражник. — Я накинул на поляну полог отрицания. И вряд ли кто-то, кроме ректора, сможет его снять. А этот старик из своего кабинета вообще не выходит.

Я стоял, сжимал сабли и не шевелился.

— И чего ждем? — вальяжно повел плечами весельчак. — Снимай эту финтифлюшку и давай схлестнемся. Не зря же я свой сурд [1] сюда тащил.

Действительно, зачем ему носить так называемый сурд, если он может мановением руки сжечь меня, сварить, обратить в лед, закопать под землю или просто вырвать сердце из груди.

— Без магии? — догадался я.

— Без нее, — кивнул он.

Возможно, кто-то мысленно воскликнул бы: «Это мой шанс!» — но я лишь спросил:

— Зачем тебе это?

Санта будто был готов к такому вопросу и даже, вероятно, ждал его много дольше, чем шел наш нехитрый диалог.

— Если победишь — расскажу, а если проиграешь — мертвым такие знания ни к чему.

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза, а ветер собирал травинки и гнал их куда-то к линии горизонта. Наконец я сорвал с себя кулон и принял стойку.

Левая сабля в обратном хвате отведена за спину, правая же выставлена вперед, параллельно поясу и на уровне живота. Ноги согнуты, плечи опущены вниз. Салиас также закрепил свою позицию: он нацелил наконечник сурда мне в глотку, подогнул колени и замер. Говорят, битва сильных начинается с оценки соперника. Дескать, словно два альфа-самца, они кружат друг напротив друга, думая, как бы нанести смертельный удар. Но нет, это не так. Битва сильных происходит в другой реальности, в той, куда нет хода посторонним. Она творится в разуме. И сейчас я видел, как острый наконечник пронзает мне ногу, как разрывает пах, как накручивает кишки. А Тайс смотрел на то, как мои сабли сносят ему голову, отрубают руку, срезают плоть с груди и живота. И в миг, когда ветер, испугавшись двух сражавшихся, застыл в неподвижности, мы сорвались с места.

Я устремился в выпаде, широкая сабля полетела в правую, ведущую руку Салиаса. Но тот лишь дернул копьем, и я на полном ходу ушел влево, иначе сейчас мое плечо пронзила бы холодная сталь. Пока я перекатывался по земле, Тайс сделал полушаг влево и, крутанув сурд, устремил шар мне в голову. Но там меня уже не было, и поэтому оружие пронзило землю, оставив глубокую ямку. И снова мы на ногах, а оружие каждого лишь ждет момента, чтобы напиться крови врага.

В этот раз атаковал противник. Он был быстр, точен и силен. Первый удар наконечником пришелся по плоскости старшей сабли, служившей щитом. Тут же крутанувшись вокруг своей оси, Салиас направил шар мне в пах. Игнорируя все законы боя, я выполнил заднее сальто, а потом, не думая, покатился по земле. Когда тень врага оказалась в полуметре справа, я оттолкнулся от поверхности и попытался резануть по ногам противника. Маг снова прокрутил копье и отразил удар, но именно это дало мне нужную скорость. Сабля вела меня за собой. Повернувшись на пятках, я вновь устремил старшую в руку врага. Тот отбил сердцевиной сурда, но я уже нес свое тело дальше.

Левая сабля, ведомая силой ног, спины и полученным ускорением, была нацелена в шею врага. «Змеиный шаг» — мой любимый прием, который подвел меня лишь однажды. И глупо было полагать, что он не подведет меня и во второй раз. Лишь эльф был столь быстр, чтобы уйти от подобной атаки, но Тайс оказался еще быстрее. Он щитом закрутил сурд и, отбив удар, тут же выстрелил молниеносным выпадом. По щеке как факелом провели, и я буквально услышал, как по коже заструилась кровь.

В этот раз я не медлил. Первый вдох — и мышцы насыщаются кислородом, второй — и с болью приходит чувство свободы. Мои руки больше не скованы, ноги не тяжелы, а ясное сознание, как умелый кукловод, управляет телом. Закрутив вокруг себя саблями на манер остроухого, я ринулся в атаку. Но полукопье быстро разбило серебряный кокон. Новая вспышка боли — и теперь уже правый бок в огне. Но это лишь царапины, недостойные того, чтобы о них даже упоминать.

Заведя правую саблю за спину, я встал боком и обрушил в рубящем ударе младшую. Раздался звон — это в который раз сердцевина приняла на себя удар, — но я уже позволил телу вести себя дальше. Инерции было достаточно, чтобы на месте младшей сабли в воздухе оказалась старшая и следом за ней обрушилась вниз. Так, крутясь на одном месте, подобно мельнице, я нанес пять быстрых ударов. Будь на месте Тайса обычный человек или даже тот самый эльф, они бы оказались разрублены от макушки до паха. Ведь каждый последующий удар наносится быстрее и сильнее, чем предшествующий, а последний, пятый удар в приеме, который я обозвал «водяное колесо», столь быстр, точен и силен, что им можно перерезать кольчугу и даже самый безрукий кузнец, лишь сложив звенья и проведя по ним раскаленным прутом, сможет восстановить ее.

Салиас же выдержал удары. Руки его не дрожали, а колени не гнулись. И когда инерция уже заканчивалась, я бесхитростно пнул его ногой в солнечное плетение. Сосредоточенный на клинках маг не смог переориентироваться и пошатнулся. Мне этого хватило, чтобы размочить счет. Когда я отпрыгнул назад, на груди противника красовался длинный, неглубокий, но все же красный кровоточащий порез.