Собачья работа - Романова Галина Львовна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
— По коням!
Мы с Тодором к тому времени оба уже были на ногах и поспешили к лошадям вместе с другими. Не прошло и пяти минут, как склон опустел. Охота началась сызнова.
Конечно, я отстала — с помощью бедер еще можно удержаться на лошади, а вот управлять ею, поднимая в галоп, практически невозможно. Охотники умчались вперед, и мне осталось лишь хлестать поводьями по конской шее, заставляя мерина двигаться рысью.
Но к тому времени как я их догнала, все закончилось. Охота завершилась на берегу лесной речки. Кровавый след доходил до воды, да там же и обрывался, и когда я подъехала, собаки бестолково рыскали по кустам и мелководью. Всадники переправились на другой берег, естественно, не найдя там никаких следов. Снова пустили собак, но те лишь мотали мордами, поскуливали и жались к егерям. Мы напрасно проехали туда и обратно вверх и вниз по течению — ничего не обнаружили.
— Ушел. — На «подорлика» было жалко смотреть. Было бы… если бы не воспоминание о том, как он ногами избивал полузадохнувшееся существо. Умом я понимала, что рыцарь всего лишь делал свою работу и наверняка имел право на ненависть — а вдруг точно такой же полузверь убил его семью? Понимала и то, что оборотни — суть зло. Это только в сказках девушка встречает в лесу собаку со странными глазами, приводит ее домой, кормит молоком и хлебом — и та превращается в красавца-юношу, доброго, умного и любящего. И живут они долго и счастливо в любви и согласии. В жизни все не так. В жизни девушка, встретившая в лесу оборотня, так там и осталась бы и покинула бы чащу только в зверином желудке. А очнувшийся где-нибудь через сутки мужчина даже не вспомнил бы, что накануне убил человека, и искренне удивлялся бы при этом — куда это пропала его соседка, ушедшая позавчера по грибы? Умом я это понимала, но душой — нет. Я ведь встречалась с этим оборотнем — там, над тушей убитого им дейноха. И он на меня не бросился. И только что, утром… И позавчера вечером, в моей комнате. Я долго буду помнить этот его взгляд — больной, усталый и… знакомый.
Мы должны будем встретиться еще раз. Тогда я приму решение.
— Ушел. — Тодор не сводил с брата Домагоща глаз. — Предлагаю пока вернуться в замок. От нас ждут вестей. Да и мы устали.
Мы переглянулись. Я подумала об Агнешке, его нареченной невесте. Теперь, если князя Витолда не найдут живым и здоровым, девочка станет наследницей имени и огромного состояния. И все это в конечном счете достанется сначала ее опекуну и жениху, а потом — супругу. Тодор Хаш имел полное право спешить в свой замок. Свою долю получит и Матиуш Пустополь, и еще неизвестно, кто выиграет больше.
Возвращались мы в молчании, усталые и недовольные. Лично мне было больно и стыдно снова переступить порог замка. Еще три недели назад, да что там — еще трое суток назад у меня были работа, цель в жизни, долг, если угодно, и честь. Теперь не осталось ничего. Князя Витолда больше не было. Не было ни работы, ни денег, на которые так рассчитывала, ни чести. Пусть я всего лишь женщина и понятие «рыцарская честь» не для меня, я вообще не рыцарь, если уж на то пошло, и могу запросто замолчать этот факт, но куда деть совесть?
Нас встречали во дворе, и достаточно было одного взгляда, чтобы вышедший на крыльцо милсдарь Генрих все понял и, повернувшись, побрел прочь. Княжна Ярослава просто застыла как парализованная, крепко вцепившись в руку своего отца. Госпожа Мариша разразилась воплями и причитаниями, заголосила на весь двор. У княгини Эльбеты в глазах плавали растерянность и ужас. Она словно внезапно проснулась и поняла, что окружена чудовищами, от которых нет спасения. А Агнешка затопала ногами, завизжала: «Нет! Не верю!» — и со всех ног ринулась прочь. А пан Матиуш вдруг улыбнулся. Робко и неуверенно, как человек, еще не верящий своему счастью.
Тот день был самым тягостным для меня. Я попробовала сунуться к милсдарю Генриху, поинтересоваться, что мне делать, но старый рыцарь недвусмысленно велел мне убираться с глаз долой. Тодор отнесся намного мягче — ободряюще сжал плечо и пообещал, что часть жалованья, которое задолжал князь, мне все-таки выплатят в тот же день, когда я решу отсюда уехать. Но сейчас его отцу действительно лучше не попадаться на глаза. Брат Домагощ помалкивал, а княжна Ярослава не уставала сыпать упреками, как будто это я сама нарочно бросила ее жениха один на один с голодным оборотнем. Что до пана Матиуша, то он с превеликим трудом скрывал свою радость под напускной скорбью, вызванной последними событиями.
В общем, весь день я провела в комнате Агнешки. Девочка рыдала и билась в истерике, никак не желая верить, что ее старшего брата больше нет. Княгиня Эльбета как могла утешала дочь, но первое же упоминание одной из дам: «Крепитесь, юная панна, вы теперь наследница рода князей Пустопольских и должны быть сильной!» — зажгло в ее глазах какой-то странный огонек. Еще бы — ведь Агнешка законная дочь, рожденная в браке, в отличие от другого претендента на титул. Да, надо признать, что пану Матиушу рано радоваться и изображать из себя хозяина. Родство у нас в стране пока еще считают по отцу, а не по деду с материнской стороны.
Наконец кое-как успокоившаяся девочка уснула, и княгиня разрешила мне уйти. Не чуя под собой ног, вымотавшаяся так, как не бывало на войне, когда после суточного перехода по осенней распутице нас, даже не дав осмотреться, бросали в бой, а потом еще и гнали преследовать врага или отступать, я еле-еле ползла в свою комнату. Ужасно хотелось есть и пить, но сил на то, чтобы спуститься на первый этаж в людскую и попросить хотя бы хлеба с сыром и эля, уже не оставалось. Если бы можно было лечь спать, а открыв глаза, внезапно понять, что это — лишь сон, что я по-прежнему живу у доброй Яницы, помогаю ей исцелять больных, знать ни о чем не знаю и в моей жизни никогда не было ни оборотней, ни «орлов» с «ястребами», ни князя Витолда…
Завтра же уеду. Утром разыщу Тодора, сообщу о своем решении, он выпросит у отца кое-какую сумму — и прочь отсюда. А сейчас остаток дня стоит употребить на то, чтобы собрать вещи и наконец выспаться.
В комнате было сумрачно — день стоял пасмурный, узкие слюдяные окошки пропускали мало света. В обычное время сейчас уже можно было зажигать свечи, но мне ничего не хотелось.
Здесь царил беспорядок — такое впечатление, что сюда никто не заходил с того самого дня и часа, когда я обнаружила за кроватью затаившегося оборотня. Вон там он прятался.
Я невольно сдержала шаг, вытянула шею, чтобы заглянуть, и…
Не знаю, почему я не завизжала. Наверное, потому, что была слишком поражена увиденным, не поверила своим глазам и в глубине души считала, что это — всего лишь плод воображения. Но «плод» пошевелился, и до меня дошло, что на брошенной на пол шкуре действительно лежит мужчина в чем мать родила. Более того — этого мужчину мы безуспешно разыскивали вторые сутки и почти уже считали мертвым.
— О боги!
Услышав мой голос, он тихо поднял голову. Серые усталые глаза остановились на моем лице.
— Т-ты…
— В-ваше сиятельство?
— Дайна. — Он явно обрадовался, вспомнив мое имя, и в изнеможении прикрыл глаза. — Прости. Я так устал. Я понимаю, что не должен был, но… сам не знаю, что меня сюда привело. Какое-то помрачение рассудка… Прости!
— Ваше сиятельство, — тупо повторила я. — Вы живы…
— Наверное. Но мне так плохо и… больно, — он выпрямился на дрожащих руках, заметил свою наготу и смутился, как мальчишка. — Ты не могла бы… э-э…
— Принести вам одежду?
Он кивнул, я выскользнула за порог и вернулась через несколько минут с рубашкой и штанами, которые наспех вытащила из первого попавшегося в комнате князя сундука. Витолд выпрямился мне навстречу, схватившись для опоры за прикроватный столб. Теперь он опомнился и совершенно не стеснялся своей наготы, а я вдруг поняла, что стою как идиотка и пялюсь на него во все глаза. Так уж получилось, что недавней ночью мне некогда было его рассматривать. Я, если честно, вообще закрыла глаза, как девчонка, наивно надеясь, что если не вижу обнимающего и ласкающего меня мужчину, то и он не видит, как выглядит мое тело.
