Маг-менестрель - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги полностью TXT) 📗
Голос хозяина замка превратился в хрип и умолк. Старик застыл с поднятым посохом, однако стукнуть им об пол уже не мог при всем желании, поскольку тело его стало серым, как гранит, и неподвижным.
— Вот так-то лучше будет. — И Мэт отправился по кругу, разглядывая старика, — так скульптор разглядывал бы законченное творение. — Не сказать, чтобы эта поза отражает радушие и гостеприимство, но могло бы быть и хуже.
— А уж хуже тебя не придумаешь... — произнес старик голосом, похожим на шуршание мелких камешков на горной осыпи, — отпусти меня, чародей, а не то тебе точно хуже будет...
— Да? Не думаю, — небрежно бросил Мэт. — Я понял, что ты мастер колдовать с помощью жезла, так вот, сомневаюсь, чтобы хоть один стишок, который ты выговоришь без помощи своей клюки, возымеет какое-то действие...
Желтые глаза старика полыхнули злостью, и колдун принялся что-то декламировать.
— С учетом всего сказанного выше, — быстро продолжал Мэт, — тебе было бы куда проще для начала ответить на несколько моих вопросов. Потом я мог бы тебя отморозить и уйти своей дорогой.
Колдун перестал бормотать, остановившись на полуслове.
— Но, конечно, если ты все-таки ухитришься сделать со мной что-то нехорошее, некому тебя будет отмораживать.
— Это я и сам могу!
— Не сомневаюсь. Ты можешь отморозить любого, обращенного тобою в камень, — уточнил Мэт. — Но сможешь ли ты сбросить мое заклинание?
Колдун промолчал. Только мрачно зыркнул на Мэта.
— Итак, приступим: как ты сюда попал? — спросил Мэт. — Тебя послал король? Встречать новеньких?
— Вот-вот! Новеньких! А я самый первый, но первый из десятков. Будет больше!
Мэт кивнул:
— Разумно. Увы, король не объяснил мне, прежде чем забросил сюда, почему он просто-напросто не казнит тех, кто отказывается ему покориться. Ну, ты понимаешь — отрубить голову, а потом еще и тело сжечь для верности. Почему бы и нет?
— С самыми злейшими врагами он так и поступал, — прошуршал колдун. — С теми, кто пытался скинуть его.
— А ты ему не угрожал? Просто не хотел прекращать мучать своих крестьян, да?
— Что-то в этом духе, — признал колдун. — На трон я плевать хотел. Таких планов у меня не было.
— Да, я обратил внимание: трон особой выдумкой не блещет, — кивнул Мэт. — Но мне показалось, что Бонкорро весьма терпим. Только и нужно — жить по его законам.
— Ага, и перестать убивать священников? — возмутился колдун. — Прекратить насиловать девушек? Перестать думать о том, чтобы навредить всякой живой душе в округе, чтобы отправить все души в Преисподнюю? На что тогда жить?
— Ясно. Ты оказался неисправим. — Тут у Мэта мелькнула мысль. — А король пытался тебя перевоспитать?
— Пытался. Он трижды велел мне изменить образ жизни. В последний раз его дурацкий шериф мне на глаза не попадался, значит, это не он донес на меня королю — про то, как я забавлялся с одной крестьяночкой. Видимо, у короля Бонкорро имелись и другие шпионишки в моем замке — может, даже та самая кошка, которую я купил специально выслеживать всех его шпионов.
Мэт понял: старик ему откровенно не нравится.
— А король появился у меня в зале с громом и молнией — вот дурак-то, так показуху любит! «Чего надо? — это я ему говорю. — Что, в монастырь меня пошлешь?» «Не собираюсь, — говорит, — и даже не стану требовать от тебя, чтобы ты расторг свой союз с Сатаной, — во как сказанул, — ибо твоя душа — это твоя забота, и никакое перевоспитание тебе не поможет в загробной жизни, если ты сам не поработаешь над собой».
Мэт внимательно слушал. Что-то совсем не похоже на того атеиста, которым пытался казаться король.
— Вполне здравомысляще сказано, на мой взгляд.
— Прямо! Он сущий тупица, если думает, что может найти законы, которые правят последствиями деяний души! Но вот от радостей моих он мне велел отказаться. «То, что ты делаешь моим подданным, — сказал, — это моя забота». Самонадеянный прыщ! Я ему в морду плюнул. Вот за это-то он меня и сослал сюда.
— Понятно. Три бунта подряд и ты за пределами королевства, — кивнул Мэт. — И не просто королевства, а за пределами его мира. Интересно, что король до сих пор чтит число «три».
— В этом числе нет никакой мистики.
— Я такое тоже слыхал. Ну а ты, стало быть, набрел тут на этот замок?
Колдун выпучил глаза. А потом расхохотался противным, скрежещущим смехом.
— Да ты, как я погляжу, ни черта не понял, что это за мир такой?
— А-а-а... Так ты сам тут все построил?
— Ага. Вот этими ручками, — осклабился колдун, — тут неподалеку каменоломня, а я сильнее, чем кажусь на первый взгляд.
— Вот-вот, потому я и не хочу к тебе близко подходить. А каменоломню тоже ты создал?
Колдун прищурился и посмотрел на Мэта, догадываясь наконец, кто тут над кем подшучивает.
— Что за глупость? Как это можно создать каменоломню?
— Я-то подумал, что ты тут можешь что угодно создавать — ну, вот так, например... — Мэт указал на стену, вообразил кирку и повелел ей появиться. И естественно, кирка появилась и приготовилась долбить гранит.
— Нет! — встревоженно крикнул колдун, и тут же из воздуха появилась громадная рука, схватила кирку и запустила ею в Мэта. Мэт поскорее пожелал, чтобы она исчезла, и кирка растаяла. Но тут Мэту захотелось, чтобы появилась рука побольше той, что призвал колдун. Рука сжимала громадную линейку и по приказу Мэта врезала этой линейкой по костяшкам колдуновой руки.
— Ну ладно, хватит, — с отвращением выговорил колдун. — Убери свою, а я свою уберу.
Мэт кивнул.
— На счет «три».
— Нет, на счет «пять».
— Ладно, пусть будет «пять», — вздохнул Мэт. Он хотел было просветить старика, сказать ему, что и число «пять» в некоторых религиях считается священным, но передумал — наверное, это не имело никакого значения, ведь эти религии не были христианскими. В конце концов в этой части мира либо действовали христианские понятия, либо, наоборот, не действовали вовсе.
— Раз... два... три...
— Четыре, пять! — быстро досчитал колдун, и рука, сотворенная Мэтом, исчезла.
Колдун расхохотался, а гигантская ручища, его создание, полетела к голове Мэта. Мэт быстренько кое-что представил, и в воздухе возникла тяжелая цепь, подлетела к стене и кольцом закрепилась в ней. Другим концом цепь пристегнулась к кольцу, охватившему запястье руки. Рука с грохотом брякнулась об пол, злобно заскребла пальцами, пытаясь дотянуться до Мэта. Но над злобной рукой возникла карающая десница с линейкой.
— Ладно уж... — горько вздохнул колдун, и «его» рука исчезла.
Мэт кивнул и испарил «свою». Колдун проворчал:
— Если ты знал, что тут все иллюзия, зачем спрашивал?
— Меня так в школе учили — любые догадки надо подтверждать, — объяснил Мэт. — Значит, здешнее царство — это такая карманная вселенная, настолько насыщенная магией, что можно все, что пожелаешь, задумать и сотворить?
— Именно, — буркнул старик. — Весь этот замок — плод моего воображения.
Мэт решил, что старикашке срочно нужен психиатр.
— И в этом царстве между мирами, куда нас забросил король Бонкорро, — продолжал объяснения старик, — все, что ни представишь, становится настоящим!
Мэт поежился.
— Идеальное местечко для людей, которые любят заблуждаться.
— О, этим сюда не надо. — Колдун прикусил губу. — Те, кто хочет найти Рай на земле, не этим занимаются. Теперь, когда у них полно денег, они забыли о загробной жизни, их интересует только то, что есть здесь и сейчас, вот они и побросали свои семьи в поисках удовольствий.
Мэт вспомнил гуляк, которых встречал по дороге к югу, и поежился.
Колдун одарил его ухмылкой.
— Удовольствия-то, они сегодня есть, а завтра нету — одни долги остаются, а долги надо возвращать. После летнего благоденствия наступает зимняя голодовка. Тупицы таким образом ищут удовольствий, что эти поиски заводят их сюда — или к смерти и проклятию! Какой же осел этот король Бонкорро! Хочет сделать людишек счастливыми, а сам дал им средства саморазрушения!
