День рождения мира - Ле Гуин Урсула Кребер (книги регистрация онлайн txt) 📗
Потом он отложил блокнот, и надолго задумался. Поток воздуха из вентиляционного канала, температурой 22°С, непрерывный, слабый, ровный, шевелил исписанные листки, возвращая их на покой, вновь открывая обложку — «Коробочка для мыслей Луиса». Слово «любовь». Иероглиф «Синь», что значит — звезда. Больше поговорить не с кем.
На первое сообщение она не ответила, а когда Луис, наконец. достучался до нее, она была занята — извини, столько работы навалилось, просто не могу оторваться… Она не могла так быстро стать самодовольной. Канаваль был самодоволен — не без причины. Но Синь — напыщенная, Синь — уклончивая? Нет. Занята. Чем? Что за работа навалилась, если она не может ответить другу? Возможно, она до сих пор его опасается. Это печалило Луиса, но то была старая, привычная боль. А поскольку на самом деле Синь боялась не его, а себя, это, собственно, ее проблема. Поэтому Луис настаивал. Отказывался принимать отговорки. «Я зайду завтра в десять», и завтра в десять он стоял на пороге ее жилпространства. Синь была дома; Канаваль ушел. Они сели друг напротив друга на кушетке-встройке. Синь была неуклюже-бесцеремонна.
— Что-то случилось, Луис?
— Я должен рассказать тебе все, что разузнал об ангелах.
Странно было начинать первый разговор после полугода молчания этими словами. Но еще более странным Луису показалась реакция Синь. Девушка была потрясена и встревожена. Она попыталась скрыть изумление, начала говорить что-то, запнулась, и наконец проговорила с явным подозрением:
— Почему мне?
— А кому еще?
— Почему ты решил, что я имею с ними что-то общее?
«Как уклончиво!» — подумал Луис, а вслух сказал:
— У тебя с ними ничего общего нет. Это большая редкость. То, что я нашел — очень важно, и я должен обговорить это с тобой. Выяснить, что ты об этом думаешь. Мне нужно твое суждение. Когда я спорю с тобой, я начинаю мыслить яснее.
Синьэто не успокоило. Она кивнула — нервно, неохотно, опасливо.
— Чаю хочешь?
— Нет, спасибо. Я буду говорить быстро. Если что непонятно — спрашивай. И скажи, можно ли в это поверить.
— В последнее время я готова поверить чему угодно, — сухо отозвалась Синь, отводя взгляд. — Давай. Но в десять-сорок я должна быть в Рубке, извини.
— Полчаса мне хватит.
За полчаса он высказал все, что должен был сказать. Начал он с того момента, когда осознал, что на протяжении самое малое двадцати лет все комитеты и советы по образованию контролировались существенным большинством ангелов. Уже невозможно было восстановить, какие образовательные программы Нулевое поколение заложило для Шестого. Эти планы давно стерты — возможно, даже из архивов.
Каждый раз, когда эта возможность приходила Луису в голову, его заново передергивало, и он не пытался скрыть тревоги. Синь же упрямо сдерживала любую реакцию. Луис подумал даже — а не узнала ли она обо всем этом сама? Если так, то и об этом невозможно было судить с уверенностью. Луис продолжал рассказ.
Программы начальной и средней школы практически не изменились со времен учебы Синь и Луиса. Но самой разительной переменой стало уменьшение количества учебных часов, посвященных как Дичу, так и Синдичу. Теперь дети в школах почти ничего не узнавали как об изначальной планете, так и о планете назначения, да и то — в расплывчатых формулировках, до странности отчужденно. В двух учебных текстах, появившихся совсем недавно, Луису встретилось словосочетание «планетарная гипотеза».
— Но через сорок три с половиной года мы прилетим на одну из этих гипотез, — говорил Луис. — И что мы тогда будем делать?
Эта фраза тоже поразила Синь — поразила и напугала. Как это понимать, Луис тоже не знал. Он продолжал рассказ.
— Я попытался понять, какие элементы в теории — или доктрине — ангелов заставляют их отрицать важность — сам факт — существования планеты, породившей нас, и планеты, куда мы направляемся. Благодать — это связная система воззрений, имеющая смысл как сама по себе, так и для людей, ведущих подобный нашему образ жизни. В этом и заключается проблема. Благодать — это замкнутая аксиоматика, закрытая система. Психическая адаптация к нашему существованию — жизни в корабле — адаптация к замкнутой системе, неизменной искусственной среде, постоянно снабжающей нас всем необходимым. У нас, срединных поколений, нет иной цели, кроме как жить и поддерживать корабль в действии и на курсе, а чтобы достигнуть ее, нам достаточно следовать закону — Конституции. Нулевики воспринимали это как важную обязанность, как высший долг, потому что видели это частью завершаемого пути — средство, оправданное целью. Но для нас, тех, кто не увидит конца пути, цель ничего не оправдывает. Самосохранение мнится эгоизмом. Система не просто замкнута — она удушает. В этом и состояло прозрение Кима Терри. Он нашел способ освятить средство достижения цели, само путешествие, сделав следование закону самоцелью. Ему мнилось, что наш истинный путь — не в материальном мире, где мы летим сквозь космос, но в духовном, где мы достигаем благодати праведной жизнью здесь .
Синь кивнула.
— Но за прошедшие с тех пор десятилетия Патель Воблаге постепенно исказил смысл прозрения. Главным стало «здесь». Вовне корабля нет ничего — как в буквальном смысле, так и в духовном. Цель и назначение — всего лишь метафоры. Реальности они не касаются. Единственная реальность — это путь. Путешествие, ставшее самоцелью.
Синь слушала его бесстрастно, словно ничего нового Луис ей не сообщил, но очень внимательно.
— Патель — не теоретик. Он активист. Он воплощает видения в жизнь через своих архангелов и их учеников. Полагаю, что в последние десять-пятнадцать лет ангелы стояли за большинством решений Совета, и во всяком случае — за всеми, что касались образования.
Синь снова кивнула, но с осторожностью.
— В школах перестали говорить о том, что являлось изначальной целью межзвездного перелета — изучить и, возможно, заселить новую планету. В учебниках и программах осталась покуда информация о космосе — звездные карты, типы светил, образование планет, все, чему мы учились в десятом классе — но я говорил с учителями, и те открыто признают, что большую часть этих сведений пропускают, потому что детям «неинтересно» и «они путаются в древних материалистических теориях». Ты осознаешь, что практически все школьные администраторы и шестьдесят пять процентов учителей — в первой чети девяносто процентов — следуют благодати?
— Столько?
— Минимум столько. У меня создалось впечатление, что некоторые ангелы сознательно скрывают свои убеждения, чтобы их превосходство не бросалось в глаза.
Синь неловко заерзала в отвращении, но смолчала.
— А тем временем в учениях архангелов «вовне» идентифицируется с опасностью, как физической, так и духовной — с грехом и злом — и со смертью. И ни с чем иным. Вовне корабля ничего благого быть не может. Внутри — плюс, вовне — минус. Дуализм чистой воды. Очень немногие молодые ангелы сейчас идут в дерматологию, но кое-кто из старших еще выходит навне. Как только они возвращаются, проходят ритуал очищения. Ты об этом знала?
— Нет, — прошептала Синь.
— Это называется «деконтаминация». Старый материалистический термин, сменивший значение. Беззвучная тьма вовне оскверняет душу… Но это неважно. Ангелы с радостью готовы следовать закону, потому что добро прожитая жизнь ведет прямо к вечному счастью. Они с радостью. заставят всех нас следовать закону. Мы живем в сосуде благодати. Никуда мы от благодати не денемся. Если только не нарушим единственный новый закон. Самый главный: КОРАБЛЬ НЕ ДОЛЖЕН ОСТАНОВИТЬСЯ!
Он замолк. На лице Синь читался гнев — как всегда, когда она была расстроена, встревожена или напугана.
Сам Луис, обнаружив этот постепенный сдвиг в содержании ангельских проповедей и то влияние, которое ангелы обрели на многие советы, встревожился, но не испугался. Он подходил к ситуации, как к проблеме, серьезной проблеме, требовавшей решения. Решить ее можно было, вынеся на суд общества, заставив ангелов объяснить свое поведение, а не-ангелам показав, что Патель Воблаге пытается втайне изменить закон. Когда об этом станет известно, возникнет ответная реакция. Обойдется без кризиса.
