Старый новый мир (СИ) - Катруша Анна (книги без регистрации TXT) 📗
Мята всё ещё держала эскиз в руках и не могла поверить, что скоро такой искусный рисунок будет на её теле. Она протянула его обратно Мирасу, а сама посильнее закатила рукав на левой руке.
Приготовления заставляли сердце Мяты учащённо биться. Она уже немного пожалела, что ввязалась в это. Инструменты выглядели пугающе. Мирас достал несколько тонких длинных палочек с примотанными к ним заострёнными наконечниками. Иглы были разные по калибру, и мастер сосредоточено подбирал нужный для нанесения именно этого рисунка. Краски для тату тоже отличались от тех, которые она видела на палитре. Каждый цвет хранился в отдельной маленькой, плотно закрывающейся баночке.
Видя, как Мята переживает, Мирас решил немного отвлечь её.
— Наконечники одноразовые, всегда новые, так что можешь не переживать. А это настой из коры ивы, дуба и тысячелетника. Эти травы обладают прекрасным обеззараживающим эффектом.
— Это Альфред знаток по травам, а я понятия не имею о чём ты… — нервно захихикала Мята.
Мирас поставил на край стола баночку с сушеными травами и поджег их, — запах не заставил себя ждать. Девочка принюхалась.
— Здесь есть Мята?
— Да, — улыбнулся Мирас. — Ещё мелиса, лаванда, тимьян, ромашка и валериана. Кстати, почему тебя зовут Мятой?
Мирас к этому времени уже разложил необходимые инструменты на столе, убрал всё лишнее, поставил перед собой краски и положил подушечку, на которую следует класть руку.
— Ну… Альфред нашел мяту, заварил чай и мне понравилось слово, — Мята говорила на автомате. Всё её внимание было приковано к палочкам с иглами. — А это сильно больно?.. — нерешительно спросила она.
— Нет, не сильно, — мягко сказал он. — Но потерпеть немного придётся.
Смочив иглу в краску, Мирас склонился над рукой Мяты. Она сжалась всем телом, не зная, чего ожидать, но вопреки её страхам, боль была терпимой. Это было неприятно, но в жизни ей доставалось и покрепче. Мирас наносил рисунок, резко и точечно вводя иглу в верхний слой кожи.
Разные участки кисти оказались разными по чувствительности. Боль была то тупой и несильно ощутимой, в иной раз пронзала электрическим током и отдавала по всему телу. Но Мята ни разу даже не пискнула. Она прикусила губу и просидела так почти всё время, принимая вызов этой боли и перенося её с достоинством.
А Мирас внимательно и осторожно выводил контуры на её запястье. Тёмно-коричневый, практически чёрный ствол и корни были уже готовы. Крона требовали большего внимания. Мята думала, что весь рисунок будет тёмным, но ведь это Мирас, мастер росписи по телу. Листья её Древа Жизни наносились глубоким и благородным изумрудным цветом. На некоторых листочках он даже добавлял более тёмный зелёный цвет или более светлый голубой, создавая утончённый градиент. Такое сочетание цвета листьев с тёмным стволом и ветками создавало контрастный и в то же время выразительный рисунок.
Боль отошла на самый последний план. Мята завороженно наблюдала за тем, как на её теле оживает Древо. С каждой новой каплей краски Мирас отдавал свою энергию, а Мята чувствовала, как силы прибывают к ней. И когда рисунок, казалось бы, был готов, творец потянулся за новыми красками. Он принялся наносить на ствол, ветки и корни другие оттенки коричневого, создавая объём. Тёмные, полутона и светлые составляющие дорисовывались и на листьях тоже.
Это дерево будто было живым и тоже обладало душей. Душой творца, создавшего его.
— Всё готово.
Мяты приподняла руку и внимательно рассматривала Древо Жизни. Невероятной красоты рисунок украшал её запястье. Кожа вокруг татуировки покраснела, и кое-где просачивалась кровь, но Мяту это совсем не волновало. Крошечное дерево, смыкающее круг жизни, теперь навсегда буде с ней.
— Спасибо тебе, Мирас. Это… я… я в жизни такой красоты не видела…
— Не за что, — улыбнулся он. — Я дам тебе специальный настой для протирки. Будешь пользоваться им утром и вечером на протяжении недели. С тобой в пути врачеватель, поэтому заживление пройдёт хорошо, в этом я уверен. А сейчас, позволь я обмотаю кисть ненадолго.
— Зачем? — Мята не хотела прятать рисунок, даже не смотря на покрасневший вид.
— Будет лучше, если свежая рана будет прикрыта. Завтра утром промоем, и я сделаю новую повязку.
Мята протянула ему руку, и Мирас бережно забинтовал её.
— Ты уверен, что браслетов достаточно за такую работу? Может, я могу что-то сделать для тебя? Помочь? Убрать, например.
Мирас как-то странно смотрел на неё. Тёплая улыбка была на его лице, но в то же время глаза были печальны.
— Ничего не нужно. Ступай, я сам всё уберу.
— Так давай я помогу!
— Не нужно, Мята, я всё сделаю сам.
— Но…
— Это обряд, который я должен полностью выполнять сам. Привести рабочее место в порядок — тоже важная часть церемонии.
Ей больше ничего не оставалось, кроме как ещё раз поблагодарить мастера, и покинуть комнату.
Когда она вернулась к ребятам, то заметила, что Блюм не спит. Он сидел и рассматривал рисунки.
— Почему не спишь? — шепотом спросила Мята.
— Принимаю решение.
— Какое? — удивилась девочка. — Погоди, ты… хочешь рисунок? — улыбнулась она.
— И это тоже, — Блюм хитро улыбнулся в ответ и встал, чтобы покинуть комнату. — Ложись спать, завтра трудный день.
Мирас ещё не начал убирать рабочее место. Он сидел на стуле, закинув голову назад, и размышлял с закрытыми глазами. Он отдал очень много энергии и сейчас был практически пуст. Его глаза устали, душа тоже. Ему нельзя говорить будущее, это под запретом. Его задача оставлять подсказки на телах — ни больше, ни меньше.
— Можно и мне рисунок?
Мирас дёрнулся от неожиданности. Он был так погружен в размышления, что не заметил, как на пороге появился Блюм.
Мастер потёр глаза, чтобы навести резкость.
— Извини, я очень устал. Вряд ли я сегодня смогу ещё что-то увидеть.
— Я расплачусь ответом на твой первый вопрос.
Их взгляды встретились — Блюм смотрел изучающе. Мирас почувствовал, будто его проверяют.
Он указал рукой на стул и Блюм присел на то место, где ещё недавно сидела Мята.
— Как ты понимаешь, что нужно рисовать? — Фантаст внимательно рассматривал инструменты на столе.
— Это очень сложно описать. Внутри меня будто есть какие-то врата, и они сдерживают меня. Я открываю их, в своём сознании, и поднимаюсь немного выше этого пространства-времени. Там я могу поговорить с душей. Она подсказывает мне, что я могу изобразить, чтобы помочь человеку найти верный путь. Это чувство сравнимо с открытым окном, в которое стремительно залетает ветер. Он бушует, переворачивает всё в комнате и наполняет её свежим прохладным воздухом, а потом ты закрываешь его, и ветра больше нет… Я возвращаюсь в себя.
— Кто дал тебе эти знания? Кто обучил открывать себя миру?
— Мой наставник научил меня медитировать и уже тогда я умел ненадолго покидать своё тело. Затем в одном из странствий я встретил очень яркую душу. Это была энергия не из этого цикла. Она и дала мне эти знания.
— Интересно, кто был тот нарушитель?.. — лукаво улыбнулся Блюм и протянул руки ладонями вверх. — Моя плата будет велика.
Ещё несколько мгновений Мирас колебался, но желание узнать, кто же перед ним брало вверх. Он положил свои ладони поверх и закрыл глаза, но уже совсем скоро открыл их в ступоре.
— Как же… это так?.. У тебя нет судьбы…
Любой человек испугался бы, услышав такое, но Фантаст выглядел абсолютно спокойным.
— Посмотри внимательней ещё раз. Может путь моей души всё же не окончен?
Мирас нерешительно повторил обряд, но желаемого результата получить так и не смог.
— Я всё равно ничего не вижу. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего…
— Так что же ты нарисуешь человеку без судьбы?
Мирас вопросительно посмотрел на Блюма. Это тоже часть испытания? Только кто его испытывает? Ни разу он ещё не сталкивался с подобным. У всех живущих на земле есть судьба. Она изменчива и непостоянна, но людей без судьбы нет…
