Жемчужное сердце (СИ) - Дынина Ирина Валерьевна "Никтовенко" (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Конан ненадолго замолчал, а затем заговорил вновь и Рахмат слушал его очень внимательно.
- Жрец показывал мне, во что превратился человек, заразившийся этой опасной гадостью. Лучше бы я этого никогда не видел.
- А может быть, Гури все еще жива? – осторожно предположил Рахмат – Случаются же в жизни чудеса!
- Только не в этом случае - угрюмо ответил киммериец – Никто не может жить без сердца!
Медленно поднявшись, северянин, усталый, как после седьмицы тяжелого труда, побрел по зале, склоняясь над каждым обугленным трупом.
- Где-то здесь – бормотал он – Я точно знаю, я видел.
Рахмат, подумавший было, что от всех треволнений долгого дня, Конан спятил, был приятно удивлен, когда тот извлек из под одного мертвого файнага чистый, сверкающий клинок своего меча. Затем киммериец отыскал одежду, подходящую ему по росту и сноровисто принялся одеваться, здраво рассудив, что тащиться по джунглям, в чем мать родила, крайне неудобно.
- Не знаю, что там задумал этот старец – ворчливо бурчал он – но я вернусь в Вейнджан и перережу ему глотку, если он не захочет дать нам противоядие.
Рахмат встал рядом с ним.
- Мы пойдем вместе, друг!
- Нужно похоронить девочку – печально проговорил киммериец, вглядываясь в прекрасное, юное лицо Гури.- Клянусь Кромом, если бы не эта рана на груди! Она, словно бы уснула! Нергал побери мерзкую бабу и ее смрадную богиню!
- Что именно сказал тебе Вайомидис? – поинтересовался Рахмат – Вы с ним долго секретничали, пока мы с Ади-Бассом обходили городские кабаки.
- Ничего – неохотно ответил варвар, досадуя на себя за то, что совсем упустил из виду кое-что из речей служителя Асуры. Тогда они показались ему полным бредом, но теперь…- Он сказал, что если Гурии все-таки умрет, то еще до захода солнца я пойму, что нужно сделать.. Раньше я думал, что мы должны похоронить ее до вечера, но теперь…
Лоб северянина прорезали глубокие морщины. Он о чем-то лихорадочно размышлял, что-то бормотал и Рахмат снова встревожился. Возможно, проклятая Сигтона, забрала у киммерийца не только мужское семя, но и часть мозгов, которых, то твердому убеждению туранца, у варваров итак было немного.
- Камень! – ликуя воскликнул Конан, хлопая себя по лбу – Конечно же! Как я мог забыть о жемчужине!
- Забыть? – глаза туранца опасно сузились, и он слегка отупил назад, держась подальше от спятившего, как ему подумалось, приятеля – Мы только и делали, что говорили об этом проклятом камне.
- Ты сам мне рассказывал. Помнишь – возбужденно говорил северянин – О свойствах жемчужины. Она особенная, говорил ты, может сделать человека богатым и счастливым, вернуть ему здоровье и.. Вспомни, Рахмат, вспомни наш ночной разговор, там, еще в туранских степях!
- Жизнь? – тихо прошептал туранец – Конан, ты и в самом деле думаешь, что подобное возможно? Очнись, глупец – из глаз Рахмата брызгнули злые слезы. Он страдал и не скрывал этого – Она вырезала у нее сердце, Конан и выдавила из него кровь, всю, до последней капли!
- Мы должны попробовать – в голосе варвара звучала решимость.
Он выхватил из рук Рахмата проклятое украшение и, оглянувшись, жахнул его о камень. Прекрасный обруч треснул и большая жемчужина упала в пыль, ему под ноги.
Не теряя времени, северянин взглянул на небо, кусочек которого виднелся в огромной дыре обвалившегося купола. Солнце уходило на запад, даря миру последние отблески своего света. От черных туч, поглотивших его во время колдовского обряда, не осталось и следа.
- Мы успеем – пробормотал северянин, хотя решимости в его голосе поубавилось.
Он положил невесомое тело девушки на окровавленный алтарь и с содроганием взглянул на ее грудь. Серебряное платье было разорвано, и кровь запеклась на месте ужасной раны.
- Конан, опомнись – словно издалека донесся до него голос туранца, но северянин решительно положил жемчужину прямо в кровавое месиво на груди у девушки.
И ничего не произошло. Не грянул гром, не померкло солнце и Гури, по-прежнему оставалась холодной и неподвижной.
Ее безжизненное лицо не порозовело и рана, на груди девушки, не исчезла.
Рахмат положил свою руку на плечо киммерийца.
- Не расстраивайся, друг – проговорил туранец – В легендах не всегда правда. Иногда они обманывают, жестоко.
- Ты прав, Рахмат – Конану было нелегко смириться с поражением, но он принял его – Глупо было надеяться на чудо. Пошли, нужно отыскать место и похоронить девочку до заката.
Помогая друг другу, усталые и разочарованные, они двинулись прочь из залы, ставшей могилой для многих, решив покинуть зловещие развалины как можно скорее.
Они уже почти зашли в подземный туннель, ведущий к выходу, как вдруг позади них раздался страшный грохот. Конан мгновенно выхватил меч из ножен, готовясь дорого продать свою жизнь.
Алтарь, на котором лежало мертвое тело княжны, исчез. Вместо него перед глазами приятелей возникла куча мраморной крошки и она шевелилась.
- Великие боги! – воскликнул Рахмат.
- Апчхи! – оглушительно чихнуло, обсыпанное белой пылью, миниатюрное существо и, полные негодования, черные глаза уставились на, словно громом пораженных, наемников.
- Куда это вы собрались, интересно? – великолепным капризным голосом поинтересовалось существо – Вы что, так и будете стоять там, как пара баранов и пялиться на меня? – тонкий девичий голос вывел приятелей из ступора, в который они впали при виде, похожей на привидение, фигуры – Не стойте же, как истуканы – черные глаза сморели уже настороженно и с неприязнью – Лучше помогите мне выбраться отсюда или, клянусь своими предками, я завизжу так, что потолок обрушится на ваши тупые головы!
Конан мигом стряхнул с себя оцепенение. Любые угрозы всегда приводили его в чувство и страшно злили.
- Гури? – задумчиво рассматривал он ладную фигурку, всю белую от крошек мрамора – Нет, это полный бред! Может ты зомби? Княжна-зомби?
- Зомби? – существо едва не задохнулось от негодования - Проклятые недоумки! Вы оскорбляете особу княжеской крови! – и неожиданно громко заплакало.
- Гури! – в один голос воскликнули друзья и бросились к рыдающей девушке.
Она, смеясь и плача, протягивала к ним тонкие руки.
Выбравшись из кучи щебня, в которую превратился алтарь древней богини, Гури, решив передохнуть, выслушала сбивчивый рассказ Конана, то и дело прерываемый выкриками радостного Рахмата.
Не в силах поверить в правдивость дивной истории она, недолго думая, обнажила грудь. Туранец стыдливо отвернулся, стараясь не смотреть на розовые округлости прекрасной девичьей груди, но Конан, может и не такой стеснительный, все же успел разглядеть длинный рваный шрам, на том самом месте, где жрица, недрогнувшей рукой, вонзила кинжал. Шрам казался старым и, как подозревал киммериец, вскоре должен был исчезнуть совсем. И тогда никто, кроме него и Рахмата, не будет знать, что в нежной груди юной княжны Вейнджана бьется холодный камень, а не пылкое сердце.
« Впрочем – меланхолично размышлял северянин, косясь на впавшую в глубокую задумчивость девушку – Боги творят и не такие чудеса. Возможно, со временем, черная жемчужина, долгие века бывшая проклятием дома магараджей, превратится в настоящее, живое сердце, перестав быть просто камнем. Смогла же чудесная магия вернуть жизнь невинной девушке. Хотя - Конан ухмыльнулся, лукаво поглядывая на радостного Рахмата – Если вейнжанка станцует еще раз перед ним свой танец, то недолго ей оставаться невинной!»
Помогая идти Гури, Конан невольно замедлил шаг возле обугленных останков ненавистной жрицы.
- Шанкар-Шарма! – с дрожью в голосе выдохнул Рахмат, склоняясь над тем, что еще недавно было черноволосой приспешницей богини Сигтоны – Когда-то ее звали Танусса. По ее доносу казнили моего учителя в Аграпуре. Поделом же ей! Она умерла от огня, как и он!
Гурии доверчиво протянула свою тонкую руку аристократки вору из Турана и Рахмат, с благодарностью принял ее.
