Пожиратели душ - Фридман Селия С. (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Принц медлил с ответом.
– Скажи, Андован.
– Это Коливар.
– Аншасиец? – ахнула королева.
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Он, мол, служит врагу нашего дома. Но в этом случае наши с ним цели совпали. Магистры думают, что на меня кто-то навел порчу, и хотят выяснить кто. Коливар сказал, что с помощью чар я сумею найти эту женщину. Только мне-одному это по силам. Но я знал, что отец ни за что меня не отпустит, а Рамирус не станет мне помогать, и поэтому сделал… то, что сделал.
Коливар. Ну конечно. Теперь, когда этот кусочек головоломки лег на место, все остальные сложились в стройную картину. Иноземный магистр прочел ее сына словно книгу, искусными речами довел Андована, и без того уже павшего духом, до полного отчаяния… и вот мальчик, послушавшись сердца, а не рассудка, поверил наущениям отцовского недруга, не думая, куда это может его завести.
«Сын мой, любимый мой глупый сынок… ты был силен и чист сердцем, но в политике ничего не смыслил – и смотри, чего это стоило нам».
Уж конечно, Рамирус не стал бы устраивать ему побег из дворца, а разыгрывать спектакль с его смертью – тем более. Рамирус понял бы, какую сумятицу вызовет в их семье утрата сына. Быть может, он даже предвидел, что за этим последует: ярость Дантена, собственное изгнание, Костас, коршуном упавший на сраженное горем королевство. Смерть Андована положила начало всем ужасам, которые обрушились на дом Аурелиев, а причиной этой мнимой смерти был Коливар. Мастерская работа даже для магистра.
«При твоем посредничестве он, как ядовитый змей, впрыснул яд в самое сердце государства, подвластного твоему отцу».
Она не хотела показывать этих мыслей сыну. Хотела, чтобы он видел на ее лице только любовь и заботу. Если он поймет, какую ошибку совершил, его замучает совесть. Она замкнет эту тайну в себе, не делясь ею ни с кем.
«А тебе, Коливар, я отомщу. Не знаю как, не знаю когда, но клянусь Гневом Богов, ты поплатишься за то, что сделал с нашей семьей».
– Матушка, – мягко сказал Андован, – я не просто так вернулся сюда, рискуя навлечь на себя гнев отца. Есть причина.
Она вытерла повлажневшие вновь глаза, и по спине отчего-то пробежал холод.
– Какая причина?
– Демоны с севера. Те, кого зовут пожирателями душ. Они вернулись.
– Быть не может, – задохнулась она. – Гнев стоит как стоял. Хранители предупредили бы нас, будь иначе.
– Их видели на человеческих землях. По крайней мере детенышей. А в Кориалусе и взрослого видели – он взлетал с поля, где погибло множество жертв.
– Кто видел? Коливар?
– Нет, другие.
– Но рассказал тебе об этом именно он.
– Он правду говорит, матушка. Со мной путешествует одна ведьма, и она удостоверилась в этом по моей просьбе. Я не дурак, чтобы принимать такие вещи на веру. Ставки чересчур высоки.
«Да, на сей раз тебя в глупости не упрекнешь», – подумала она с горечью.
Пожиратели душ… Во всех преданиях говорится, что они вернутся когда-нибудь, и начнется битва, которая, возможно, положит конец Второму Веку Королей. Те же предания утверждают, что магия, дремлющая в крови Заступников, пробудится, когда настанет время. Не отсюда ли ее сны? Не древняя ли магия зашевелилась в ответ на угрозу, готовя Гвинофар и ее детей к предстоящим испытаниям? Но если так, то та же магия должна бы придать ей уверенности, должна внушить, что она… ну, скажем, призвана. Между тем Гвинофар не испытывала ничего, кроме страха.
– Я вижу странные сны о летучих чудищах, – шепотом призналась она. – Быть может, боги показывают мне будущее.
– Есть еще кое-что, – предупредил принц, и она приготовилась к худшему. – Магистры, говорит Коливар, уверены, что пожиратели душ заключили какой-то союз с человеком. С людьми, которые кормят их человеческими душами. Готовят их возвращение.
Гвинофар собралась было возразить, сказать, что ни один человек не способен на подобную глупость… но тут правда обрушилась на нее со всей своей сокрушительной силой.
«О боги мои!»
Дрожа, она вспомнила древние пророчества, которые заучивала наизусть в детстве. «Заступники узнают их, когда они явятся вновь». Боги обещали это ее предкам, сделав их отличными от всех прочих людей. Вот что такое скверна, поселившаяся у них во дворце. Вот откуда это неотвязное чувство дурного, смрадным шлейфом следующее повсюду за Костасом. Боги пытались открыть ей глаза, а она ничего не сумела понять.
«Дура я, дура».
Ноги под ней подкосились, но Андован подхватил ее и донес до ближней скамейки.
– Костас… – прошептала она.
Вот почему новый магистр расспрашивал о ее предках. Вот почему хотел услышать древние предания Севера. Вот почему сделал все, чтобы разлучить ее с мужем. Если легенды о той давней войне правдивы, если боги в самом деле насытили кровь Заступников тайной магией, помогающей бороться с чудовищами, то нужно загодя лишить Гвинофар сторонников, настроить против нее короля… отнять у нее надежду.
– Но зачем человеку служить им? – дрожащим голосом спросила она. – Мы были для них пищей и больше ничем.
– За тысячу лет многое может перемениться. Мы послали их умирать на Север, и ни один человек с тех пор их больше не видел. Кто знает, во что они превратились за это время?
– Там холодно, там нечего есть… как могли они выжить?
– Не знаю, матушка. Я передаю тебе только то, что сам слышал. Либо им помогает новый королевский магистр, либо сам Дантен – другого выбора нет.
– Нет, – резко оборвала сына Гвинофар, – он никогда бы не стал этого делать.
– Ты так уверена?
– В этом – да. – Что бы ни вытворял в последние дни ее муж, не настолько он безумен, чтобы стакнуться с пожирателями душ.
Это Костас, можно не сомневаться.
Андован стал перед ней на колени, совсем как Рюрик недавно. Она не могла смотреть в глаза младшему сыну, помня, чем кончилось дело со старшим.
– Чего ты от меня хочешь? – спросила она. – Чтобы я убила магистра Костаса? Или поручила это кому-то другому? Я сама об этом думала, Андован. Он натравливает на меня короля – я бы все сделала, лишь бы убрать его из моей жизни. Но он сказал, что ему известна каждая моя мысль, и это правда. Однажды мне приснилось – всего лишь приснилось! – будто я его отравила, а на следующую ночь я нашла у своей кровати флакон с ядом. Попытайся, дескать, рискни. Раз он даже в мои сны приходит, как могу я действовать против него? Начни я обдумывать его убийство, он будет знать все до мелочей. Так просто магистра убить нельзя.
– Значит, нужно уговорить отца, чтобы разорвал договор с ним. Это единственный выход.
По телу Гвинофар пробежала дрожь.
– Пожалуйста, не проси меня говорить с ним. Не надо. Даже в прежние времена это привело бы к тяжелой ссоре, а теперь мне даже помыслить страшно, что он со мной сделает, заикнись я об отставке его магистра. Он сочтет, что я его враг…
– Ты хотя бы попытаться можешь. Больше ведь некому. Рамирус ушел, а мне к нему доступ заказан, ты сама знаешь.
– Да. Заказан. – Прежнему Дантену они, может, и сумели бы как-то сказать, что сын его жив, однако этому новому королю, то и дело впадающему в смертоубийственную ярость, такая новость совсем не понравится. Он повесит голову Андована над воротами дворца, чтобы другим деткам неповадно было играть с отцом такие шутки. А может, и голову Гвинофар тоже – за то, что помогла сыну. Костас же, посмеявшись над ними обоими, придумает новую мерзость.
Но ведь Дантен любил ее когда-то, и любовь эта наверняка таится еще в одном из уголков его сердца. Найти бы этот уголок – тогда муж, возможно, выслушает ее.
– Если это в самом деле единственный выход, если больше никак нельзя… хорошо, я поговорю с ним. Но будет ли он меня слушать, зависит от воли богов. А они не слишком благосклонны ко мне в эти последние дни.
– Судьба одного человека для них мало что значит, но судьба целого мира – дело иное. Если магистры не лгут, речь как раз о ней. – Андован крепко сжал ее руки. – И ты, матушка, держишь ее вот в этих руках.
