Garaf - Верещагин Олег Николаевич (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Старательно сопя, гном аккуратно — и экономно, сволочь бородатая! — намазал свежий шов тёмной, щипучей и остро пахнущей дрянью из коробочки, которую тут же решительно убрал, как будто опасаясь, что люди потребуют ещё.
— Благодарю, почтенный гном, да удлиннится бесконечно твоя борода, — с некоторым сомнением воспользовался Гарав прочитанной в книге Пашкой благодарностью (он не понимал, как кому–то может нравиться бесконечно удлиняющаяся борода?!). Но, как ни странно, попал в цель — гном вспушил бороду рукой, его глазки довольно блеснули.
— Оруженосец вежлив, — признал он. Фередир издал неопределённый звук.
Эйнор между тем препирался с хозяином, все претензии которого сводились к обвинению: «Подставили!!!» В принципе, он был не так уж не прав — и успокоился только когда Эйнор сказал, что они спрячут трупы, уведут коней, а трактирщику сыпанул чуть ли не дюжину кастаров.
Этим пришлось заниматься часа два. Сын хозяина — мальчишка лет 10, который, в отличие от родителей, образ действий гостей совершенно одобрял — показал в трети лиги от деревни расщелину, помог — без малейшей брезгливости — перетаскать вастаков и тут же начал проситься с кардоланцами. Клятвенно обещая не быть обузой, служить, разжигать, варить, чистить и быть бесстрашным в бою. За всеми этими хлопотами — от малчьишки удалось отвязаться, только объяснив ему, что все сражения ещё впереди и смелые витязи понадобятся «на местах» — почтенный Фенодири тихо слинял, прихватив с собой всех лошадей вастаков (необычно для гнома) и их кошели. Умаявшиеся кардоланцы, обнаружившие это только по возвращении в трактир, ошалело помолчали, а потом начали хохотать.
— У нас это называется — жук, — заключил Гарав, садясь на постель.
— А у нас — разведчик, — Эйнор усмехнулся напоследок и стал раздёргивать перевязи. Фередир округлил глаза:
— Думаешь?!
— Уверен. Делает то же, что и мы делали. Скорей всего, выполняет волю этого старого скота Фрора из Мории.
— За что ты о нём так? — удивился Гарав. Эйнор поморщился:
— Морийские гномы — наши союзники и верные ненавистники зла, это правда. Но правда и то, что их Государь — старый скот, скряга и негодяй.
Больше рыцарь ничего объяснять не стал. Фередир между тем проверял мощный засов на прочной двери.
— Выходит, Руэта выступил в поход, — сказал он, возвращаясь к постели и садясь. — Куда, неужели на нас?!
— Скорей всего, — угрюмо согласился Эйнор. — В Зимру, утром — в Зимру, галопом… И вряд ли это один Руэта.
— Думаешь — и Чёрный Король тоже? — Фередир передёрнулся.
Эйнор молча кивнул.
* * *
Гарав проснулся задолго до рассвета.
Эйнор и Фередир спали — молча, только Фередир по своей всегдашней привычке улёгся на живот между рыцарем и младшим оруженосцем и сопел в подушку.
Гараву приснился залитый кровью двор и человек в седле — с чёрными с проседью волосами и насмешливым лицом — разрубающий другого человека за отказ предать.
Руэта Рудаурский.
Плечо дёргало, но это была боль уже заживающей раны — гном не обманул. Ох, ещё шёлк выдёргивать… Гарав поморщился в невидимый потолок. Вспомнил тот перевал, через который они проезжали вчера. «Завтра утром, с рассветом, по дороге с той стороны холмов проследует на юг Руэта, князь Рудаура…»
Дорога там одна. Через пару часов по ней поедет тот, кто ударил Фередира ногой в лицо… Тот, кто верно служит Ангмару…
Мальчишка бесшумно откинул свой край большущего одеяла и тихо спустил ноги с кровати.
* * *
Хсана он оставил внизу, у подножья холмов, где лежал густющий непроглядный туман. Но, когда он поднялся вверх, там было чисто и почти светло — солнце готовилось взойти.
Перевал с холма был как на ладони. В четверти километра.
Мальчишка стал искать место для засидки…
…Гарав ждал.
Двести пятьдесят метров — хорошее расстояние для прицельного выстрела и из огнестрельного оружия. Он покосился на лежащий рядом арбалет, осторожно потрогал — нет, скорей погладил — тетиву и лук, в которых ощутимо жила под пальцами тугая страшная мощь.
— Не подведи, — пробормотал он. — Только не подведи.
Мальчишка хорошо понимал, что четверть километра для его арбалета — это много, очень много. И дело даже не в расстоянии в первую очередь. Просто те 150 килограммов усилия, которые даст его дуга, на таком расстоянии не позволят пробить даже прочную кожаную кирасу. Значит, надо бить в лицо.
Только в лицо.
Всё, что осталось — пропасть и крик…
Кто дотянулся — будет убит.
Крылья стальные. Бег от себя.
Вот и взошла восьмая луна!
Гарав положил щёку на руки, скрещенные на прикладе арбалета. И стал думать про Мэлет — мысли были светлыми и пустыми, как прозрачная вода в тихой речке в ясный солнечный день. Других мыслей ему сейчас не хотелось…
…Кавалькада под яркими знамёнами начала переваливать через седловину холма с первыми лучами солнца. Впереди скакал всадник в пронзительно–зелёном плаще.
Руэта.
Гарав лёг удобней. Как можно удобней. Уперся ногой в заранее присмотренный камень и положил арбалет между заранее приготовленными камнями.
Что охраняет камень наших лиц?
Зачем звезда с росой полночной спорят,
Рождая ожиданье для убийц
И время пасть в обойме для героя?..
Не было ни волнения, ни азарта, ни страха, ни ощущения того, что делаешь историю. Взрослые люди и нелюди долго забавлялись с мальчиком, с его душой, с его мозгом, с его телом и вот — всё сделано, он не боится, не жалеет и не ждёт.
Говори, говори, моё счастье…
Говори, задыхаясь от боли…
Серебристым рассветом однажды
Я тебя обесчестил любовью…
Мэлет.
Они все идут убить её, виденную один раз, любимую навсегда…
Отдавай, отдавай моё счастье -
Жар раскатистым ядом по венам…
Так у нас получается часто -
Изменённый — всегда неизменный…*
В мыслях Пашки звучат отрывки из песен группы «Джэм».
Этого достаточно.
Руэта остановил коня и поднял руку. Ну конечно. Все они делают историю и обязаны говорить красивые слова, которые запишут в летописях и которые будут с восторгом повторять в школах через тысячу лет наивные юные идиоты, которые не знают, например, как пахнет то, что вываливается из распотрошённого человека и как люди собирают это обратно в живот… Там будет написано, как появился великий Рудаур, страна отваги, родина свободных, отчизна верных.
Ни слова не будет сказано о рассечённом мечом человеке, который отказался предать клятву. О том, как пытали Фередира и как выламывали душу кричащему от ужаса мальчику по имени Пашка…
…Ну нет, князь Руэта.
Ну нет, король Ангмар…
…Гарав поймал «на мушку» еле различимый овал лица. Чуточку поправил прицел — на таком расстоянии стрела неизбежно снизится, и уже немало… вот так должно хватить. Сделал вдох. Выдох.
И выстрелил.
Две секунды Гарав оставался неподвижным, как камни, среди которых лежал. А потом… потом он увидел, как всадник сделал короткое движение рукой — и начал валиться из седла на конский круп…
…Болт с гранёным бронебойным наконечником попал Руэте Рудаурскому в левый глаз.
Вождь холмовиков и самозваный князь Рудаура умер ещё до того, как начал заваливаться на спину.
Мгновенно.
А Гарава — Гарава спасло то, что никто из окружавших Руэту телохранителей не мог даже предположить, что прицельный выстрел из арбалета сделан за две с половиной сотни ярдов. На гряду холмов за деревьями никому просто не пришло в голову посмотреть.
Потому что он и не думал никуда бежать. Он сел, осторожно положил арбалет на колени. Покачал головой и закрыл глаза.
* * *
Руки Эйнора не легли Гараву на плечи — нет, вцепились, как стальные штурмовые крючья в обрез стены.
