Кор-Унтару - Левская Яна (читать полную версию книги .TXT) 📗
- Женщины, вы что устроили? Изба плача какая-то, - на пороге, откинув занавес, стоял Халахам. Яркое небо за его спиной четко обрисовало силуэт. - Живой?
- Живой.
- ...Хорошо.
Каилара подсунула девушке травяной комочек.
- Разжуй. Голова прояснится, - шепнула на ухо.
Гальт прошел внутрь, закинув полог на крюк, чтобы свет и воздух проникли следом. Быстро окинул взглядом бесчувственного Теарана, остановился возле женщин.
- Лин, посмотри на меня.
Когда девушка подняла голову, он коснулся ее лба, настороженно спросил:
- Вы уже закончили?
- Нет.
- Выдержишь?
Лайлин вздохнула и отвела взгляд.
- У него заражение. Нельзя, чтоб пошло вглубь.
Она отстранилась и пересела в изголовье лежанки.
Когда занесла руки над лицом юноши, заметила, как подрагивают пальцы. Несколько раз сжала и разжала кисти, пока напряжение не ушло. В пересохшем горле першило.
- Воды. Мне. И тряпку - руки вытереть.
Отбросив испачканный комок ткани в груду такого же тряпья, она накрыла пустые глазницы ладонями.
Люди замерли в наступившей тишине. Пальцы девушки медленно шевелились, подбирая невидимые нити, движения были неровными, срывающимися, словно каждое прикосновение обжигало кожу. Лайлин морщилась, но терпела. Через долгих две минуты кровоподтеки начали светлеть, меняя цвет с винно-лилового на желтый. Гальт и ведунья настолько увлеклись зрелищем, что не уловили момент, когда Лайлин начала заваливаться на бок. Халахам успел подхватить ее над самым полом, где лежали склянки Каилары, нож и кровавые тряпки.
- Выдержала все-таки.
- Да... Дальше я сама управлюсь... А ей вот этого заварите, - ведунья вытащила из коробочки несколько травяных метелок, - и дадите выпить, когда очнется.
Халахам, приняв травы, взял Лайлин на руки, легко поднялся с пола вместе с ношей и вышел из фургона.
Три медные бусины жались друг к другу, бросая крошечные тени на плоскость амулета. Четвертая застыла на втором делении слева от стрелки, указывающей на север.
- Шеа там. По-прежнему плетется за нами, - Халахам закрыл компас, убирая его под рубашку.
- Так кто таков наш третий?
- Сын юрского градоправителя. Каилара с ним знакома.
- Ты же не думаешь, что Шеа тащила его от самого города?
- Конечно, нет. Она просто нашла его в степи, полумертвого. Ранам на теле было около суток, когда мы его подобрали.
- Знать рвет друг друга на части?
- Похоже.
- Та черная карета...
Гальт скривился, будто разжевал горошину перца.
- Да, да! Уже понял. Лайлин наверняка что-то почувствовала. Представь себе - Лайлин! Не я, не Эрикир-балбес... Сто чертей по мою душу.
- Лин перенимает способности - в то время как лечит.
Халахам молчал, погруженный в раздумья. Алестар понял, что гальт и сам пришел к этой мысли: сила Лайлин, вероятно, уже растворила в себе каплю дара, которым владеет молодой Н'Карн, приобретя с тем третью ипостась. Вопрос, какую именно. Су-волд вспомнил, как выглядела степь там, где они отыскали юношу. Рубцы то ли выжженной, то ли сгнившей травы, растрескавшаяся почва... Далеко не так невинно, как чужие мысли на ладони или исцеленные неблагодарные крестьяне. Похоже, Шеа на самом деле не смогла одолеть загадочного виконта Н'Карн. Алестару стало не по себе при мысли, чего стоит ожидать от графского сынка по его пробуждении.
* * *
Таша, с трудом разлепив веки, часто заморгала. Голова напоминала свинцовый шар. В плотном, почти осязаемом мраке подземелья не видно было ни единого светового пятна. Гоблинка на секунду ощутила холодок между лопаток: а вдруг она ослепла? Но смутные воспоминания, толкнувшиеся в голове, вытеснили лишние мысли. Гархту, резко дернув ногой, перевернулась на спину. Подкатившее наваждение схлынуло: она была свободна. Ничто не сдерживало ее движений, не тянуло на себя, не обвивалось тугими лентами вокруг бедер. Раштан облизала пересохшие губы, прислушиваясь к себе. Необъяснимая тревога червячком подтачивала сознание. Гоблинка что-то упустила, забыла о чем-то... Вздрогнув, она вслепую зашарила руками по плитам пола. Дыхание участилось, сердце застряло в горле. Утвердившись на коленях, она бросилась в одну сторону, потом в другую, водя ладонями над полом. Пальцы ткнулись в твердую глыбу. "Вот он!" - Раштан улеглась на бок, охватывая всем телом круглый булыжник, который выудила из молочного озера, и затихла. Теперь все стало хорошо. Ее ладони, медленно скользя по поверхности камня, ощущали каждую неровность, каждый пупырышек. Это приносило ей необъяснимое чувство покоя. Как будто она не лежала под землей, в окружении праха висельников, в кромешной темноте, без единой мысли по поводу того, как будет отсюда выбираться. Без Одора. Тихая мысль об учителе скользнула по самому краю сознания, исчезнув.
Раштан не знала, сколько пролежала так, обнимая впитавший тепло ее тела шершавый камень. Может быть, пять минут, а может - пять часов. В какой-то миг она ощутила тихое поскребывание под своей ладонью - оно шло изнутри.
Гоблинка села, устроив булыжник между коленей. По камню прошла дрожь. Хрустнули песчинки костного праха, когда он перекатился на другой бок. Через затянувшуюся на целую вечность минуту что-то сухо треснуло - Таша ощутила, как на штанину просыпались твердые чешуйки. Она вытянула руку, накрывая булыжник, и тогда нечто мокрое и холодное обхватило кончики ее пальцев, поцарапав кожу.
"Ищи во тьме того, кто родится во тьме, и приведи его в свет".
Она совсем не обратила внимания на затеплившееся голубое свечение за своей спиной, когда Одор, очнувшись, первым делом зажег ложку. Ее взгляд был прикован к отражающему синие блики мокрому комку с четырьмя лапами, который в это время разворачивался, открывая хвост и прижатую к брюшку голову. Одна из лапок крепко держала пальцы гоблинки. Белые полупрозрачные коготки как раз скрывались в подушечках, оставляя по себе три красные точки на коже Раштан.
Одор навис над гархту, не дыша. Смотрел, как малыш пытается удержать голову на слабой шее.
- Каменюка, - выдавила Раштан, находясь в состоянии, близком к ступору.
- ...ука, - раздалось шипяще-булькающее.
- ...говорящая...
- Ука, - малыш раскрыл глаза. Они были огромны и... прекрасны. Синие, как море знойным летом, с ниточками голубой бирюзы, окружившими вертикальный зрачок.
- Я назову тебя Юка. Уже назвала.
- Он из Санд-Дам. По крайней мере, похож на тамошних ездовых ящеров.
- Как он попал сюда, к нам? Здесь что, проход во второй мир? - сама не сразу осознав сказанное, Раштан уставилась на учителя, выворачивая шею.
Одор хмуро смотрел в ответ, неприятно озадаченный открытием. Если прореху в междумирье из Раминара могли пробить только с этой стороны, то о сквозном проходе в Санд-Дам того же сказать нельзя было.
Через полчаса Одор окончательно утратил способность умиляться детенышами. Ему казалось, что непрерывное "ука-юка" отражается от каждого жорова кирпичика в подземелье, норовя просочиться под кости черепа и сгрызть мозг. Раштан, наоборот, плыла где-то между седьмым и восьмым небом, тетешкая неугомонного болтуна. Новоиспеченная мамаша заканчивала уже сотый, наверное, круг по бывшей роще Танцоров, покачивая ящера на руках.
- Малышу не повредит поспать. Хватит щекотать ему пузо.
- Ему так нра-а-авится.
- ...ю-ю-укка...
- А-то. И все же пусть подремлет. Пора уж.
- Он и так долго спал, - гоблинка вытащила руку из люльки - запасной рубашки Одора, завязанной рукавами на шее и заткнутой за пояс снизу. Бросив взгляд через плечо, гальт закатил глаза - Раштан напоминала беременного ребенка.
