Битва королей - Мартин Джордж Р.Р. (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Это каким же образом? — напустился на него Джон. — Возьму ее с нами, завернув в твой плащ? Нам приказывали не…
— Я знаю, — виновато сказал Сэм, — но она так боится. Уж мне-то известно, что это значит — бояться. Я сказал ей… — Он проглотил слюну.
— Что ты ей сказал? Что мы возьмем ее с собой?
— На обратном пути. — Сэм густо побагровел, не глядя Джону в глаза. — У нее будет ребенок.
— Сэм, ты что, вконец рехнулся? Может, мы пойдем обратно совсем не той дорогой. А если даже и заедем сюда — думаешь, Старый Медведь позволит тебе умыкнуть одну из жен Крастера?
— Ну… может, к тому времени я придумаю что-нибудь…
— Некогда мне с тобой — мне еще лошадей чистить и седлать. — Джон зашагал прочь, смущенный и рассерженный в равной мере. «Сердце у Сэма большое, как и он сам, но при всей своей начитанности он временами бывает таким же тупицей, как Гренн. То, что он затеял, немыслимо и бесчестно к тому же. Почему же мне тогда так стыдно?»
Джон занял свое привычное место рядом с Мормонтом, и Ночной Дозор двинулся из ворот Крастера между двумя черепами. Путь их лежал на северо-запад по кривой звериной тропе. С деревьев капало, и тихая музыка этого медленного дождя играла по всему лесу. Ручей к северу от усадьбы разлился, запруженный ветками и листьями, но дозорные нашли брод, и отряд стал переправляться. Вода доходила коням до брюха. Призрак, переплыв поток, вылез на берег не белым, а бурым. Он отряхнулся, разбрызгивая воду и грязь во все стороны. Мормонт ничего на это не сказал, но ворон у него на плече выразил свое недовольство.
— Милорд, — сказал Джон тихо, когда они снова въехали в лес, — у Крастера нет ни овец, ни сыновей.
Мормонт не ответил.
— В Винтерфелле одна женщина рассказывала нам сказки, — продолжал Джон. — Она говорила, что у одичалых есть женщины, которые спят с Иными и потом рожают полулюдей.
— Бабьи россказни. Разве Крастер, по-твоему, не человек?
«Это как посмотреть», — подумал Джон.
— Он отдает своих сыновей лесу.
Мормонт долго молчал и наконец сказал:
— Да.
— Да, да-да, — откликнулся ворон.
— Так вы знали?
— Смолвуд мне сказал. Давно уже. Все разведчики знают, только не любят говорить об этом.
— И дядя тоже?
— Все разведчики, — повторил Мормонт. — Ты думаешь, что мне следует его остановить. Убить его, если понадобится. — Старый Медведь вздохнул. — Если бы он хотел только избавиться от лишних ртов, я охотно посылал бы Йорена забирать у него мальчиков. Мы бы их воспитали, как черных братьев, и они пригодились бы Дозору. Но боги одичалых более жестоки, чем наши с тобой. Эти мальчики — жертва, которую приносит Крастер. Его молитва, если угодно.
«Его жены, должно быть, молятся по-иному», — подумал Джон.
— А ты-то как узнал об этом? — спросил Мормонт. — От одной из жен Крастера?
— Да, милорд, — признался Джон. — Я не хотел бы говорить вам, как ее зовут. Ей страшно, и она просила о помощи.
— Мир полон людей, которые нуждаются в помощи, Джон. Лучше всего, если они наберутся мужества и помогут себе сами. Крастер сейчас валяется на полатях, упившись до бесчувствия, а на столе внизу лежит острый топор. Будь это я, я назвал бы его «Посланный Богами» и положил бы конец своим горестям.
Да, Джон подумал о Лилли и ее сестрах. Их девятнадцать, а Крастер один, но…
— Однако нам придется худо, если Крастера не станет. Твой дядя мог бы рассказать тебе, что его дом не раз спасал разведчиков от смерти.
— Мой отец… — Джон замялся.
— Смелей, Джон. Говори.
— Отец однажды сказал, что есть люди, которыми не стоит дорожить. Жестокий и не праведный, знаменосец бесчестит не только себя, но и своего сюзерена.
— Крастер сам себе господин — он нам на верность не присягал. И нашим законам он не подчиняется. У тебя благородное сердце, Джон, но это будет для тебя полезным уроком. Мы не можем исправить мир. У нас другая цель. Ночной Дозор ведет свою войну.
«Свою войну. Да, придется мне это запомнить».
— Джармен Баквел сказал, что мой меч может скоро понадобиться мне.
— Вот как? — Мормонту это, видимо, не понравилось. — Крастер ночью наговорил такого, что нагнал на меня страху и обеспечил мне бессонную ночь у себя на полу. Манс-Разбойник собирает всех своих подданных в Клыках Мороза. Потому-то деревни и опустели. То же самое рассказал сиру Деннису Маллистеру одичалый, которого его люди взяли в Теснине, но Крастер назвал место — в этом вся разница.
— Он строит город или создает армию?
— Кабы знать. Сколько их там? Каково число боеспособных мужчин? Никто этого сказать не может. Клыки Мороза — это жестокая негостеприимная пустыня, сплошной камень и лед. Много народу там не прокормить. Я вижу только одну причину такого сбора. Манс намерен нанести удар на юг, на Семь Королевств.
— Одичалые и раньше к нам вторгались. — Об этом рассказывали и старая Нэн, и мейстер Лювин. — Реймун Рыжебородый привел их на юг во времена моего деда, а перед ним был король по имени Баэль Бард.
— Да, а задолго до них был Рогатый Лорд и братья-короли Гендел и Горн, а в стародавние времена Джорамун, который протрубил в Рог Зимы и поднял из земли гигантов. Все они бывали разбиты либо у Стены, либо дальше, у Винтерфелла… но ныне Ночной Дозор только тень былого, и кто готов сразиться с одичалыми, кроме нас? Лорд Винтерфелла умер, а его наследник увел свои войска на юг, чтобы драться с Ланнистерами. Одичалым никогда больше не представится такого случая. Я знал Манса-Разбойника, Джон. Он клятвопреступник, но глаза у него есть, и никто не посмел бы назвать его слабодушным.
— Что же нам делать? — спросил Джон.
— Найти его. Сразиться с ним. Остановить его. Триста человек против полчищ одичалых.
Пальцы Джона сжались в кулак.
ТЕОН
Она была красавица — этого никто бы не дерзнул отрицать. «Впрочем, твоя первая всегда красавица», — подумал Теон Грейджой.
— Ишь как разулыбался, — сказал позади женский голос. — Нравится она тебе, молодой лорд?
Теон смерил женщину взглядом и остался доволен увиденным. Сразу видно, островитянка: стройная, длинноногая, с коротко остриженными черными волосами, обветренной кожей, сильными уверенными руками и кинжалом у пояса. Нос великоват и слишком остер для худого лица, но улыбка возмещает этот недостаток. Немного постарше его, пожалуй, но ей никак не больше двадцати пяти, и движется так, словно привыкла к палубе под ногами.
— Да, на нее приятно смотреть, — сказал Теон, — но и наполовину не столь приятно, как на тебя.
— Ого, — усмехнулась она. — Надо мне быть поосторожнее. У молодого лорда медовый язык.
— Это правда. Хочешь попробовать?
— Вот оно как? — Она дерзко смотрела прямо ему в глаза. На Железных островах встречаются женщины, которые плавают на ладьях вместе со своими мужчинами, и говорят, море до того меняет их, что они и в любви становятся жадными, как мужчины. — Ты так долго пробыл в море, лордик? Или там, откуда ты приплыл, женщин вовсе не было?
— Были — но не такие, как ты.
— Почем тебе знать, какая я?
— Мои глаза тебя видят, мои уши слышат твой смех, и мой член встает, как мачта.
Она подошла и пощупала его между ног.
— Смотри-ка, не соврал. — Ее рука сжала его сквозь одежду. — Сильно он тебя мучает?
— Невыносимо.
— Бедный лордик. — Она отпустила его и отошла на шаг. — Только я ведь замужем и понесла к тому же.
— Боги милостивы — стало быть, я не сделаю тебе бастарда.
— Мой тебе все равно спасибо не скажет.
— Зато, быть может, скажешь ты.
— С чего бы? У меня лорды и прежде бывали. Они сделаны так же, как все прочие мужики.
— Принца у тебя уж верно не было. Когда ты поседеешь, покроешься морщинами и груди у тебя отвиснут ниже пояса, будешь рассказывать своим внукам, что когда-то любила короля.
— Ах, теперь уже речь о любви? Не просто о том, что у нас между ног?
— Значит, тебе хочется любви? — Теону решительно нравилась эта бабенка, кем бы она ни была. Ее острый язычок служил приятным отдохновением после унылой сырости Пайка. — Хочешь, чтобы я назвал свою ладью твоим именем, играл тебе на арфе и поселил тебя в башне моего замка, одевая в одни драгоценности, как принцессу из песни?
