Вызывающий бурю - Ллойд Том (онлайн книга без TXT) 📗
Изак снова пожал плечами. Магия опьяняла, захватывала его до такой степени, что весь Ланд начинал казаться неважным по сравнению с ней. Но разговоры о магии были далеко не так увлекательны – как и разговоры о сексе. Некоторым людям нравилось часами говорить на эту тему, Изак же находил подобное занятие скучным.
– Тогда не буду продолжать, – заявил Моргиен. – Скажу лишь о самом важном – боги и демоны черпают силу из иррационального источника, и зачастую их репутация не соответствует их силам. Но встречаются среди них и обладающие огромной мощью… То же самое можно сказать и о людях. Вы не обратите на человека внимания, если он не отличается большим ростом, силой или талантом. Но когда этот же человек впадает в неистовство, он может причинить огромные бедствия. А если он нападет на племя существ, никогда раньше не видевших людей, он может нагнать на них настоящую панику.
– Кажется, я понимаю, о чем вы. Когда я ощущаю присутствие Нартиса, я словно впадаю в оцепенение…
Изак не договорил, не в силах передать как следует свои ощущения.
– Так он получает над вами власть. Это делается умышленно – боги окружают себя сиянием, потому что у людей оно ассоциируется с чудесами. И чем сильнее ваш благоговейный трепет, тем сильнее становятся боги. И не только благодаря вам, ибо вера и восхищение составляют немалую часть их сущности. Боги становятся сильными благодаря поклонению: они кажутся всемогущими, поэтому люди им и поклоняются. И это одно из отличий между богами и демонами.
– Одно из отличий?
– Разговоры, подобные тому, который мы сейчас ведем, опасны. Судьба моей бессмертной души ставится под сомнение всякий раз, когда я слишком долго соперничаю с последователями Азаера. Меньше всего мне хочется, чтобы меня обвинили в богохульстве – король Эмин как будто нюхом чует людей, которые любят такие дискуссии. Поэтому будет лучше, если вы примете на веру: суть ваших снов в том, что вас пытается запугать демон или призрак, ведь, испытывая страх, вы открываете себя и тем самым даете ему доступ к вашей силе.
Моргиен провел руками по лицу: было слышно, как загрубевшая кожа скребет по щетине.
– По-моему, пришло время показать вам кое-что.
Изак изумленно взирал на чужака, всеми силами силясь увидеть, что же происходит. Моргиен поднял руку в успокаивающем жесте, но одного взгляда на его изменяющееся лицо было достаточно, чтобы Изак отпрянул и попытался схватиться за эфес Эолиса.
Человек перед ним менялся на глазах. Едва заметные потоки магии смягчили его черты, сделали румянец менее ярким, уменьшили нос. Он все еще оставался Моргиеном, но с почти женским лицом.
– Не ослабляйте защиту, не позволяйте себе открыться, – сказал Моргиен – его грубый голос стал теперь музыкальным.
Изак хотел было ответить, но во рту его пересохло. Сделав над собой усилие, кранн смог разглядеть истинные черты лица Моргиена: чужак и впрямь остался прежним, изменилось только восприятие Изака. Юноша с улыбкой сорвал магическую пелену, создающую новый образ.
Моргиен вскрикнул от боли, вскинул руки к лицу, словно Изак полоснул его ножом, и ничком упал со ствола на траву. Встревоженный Изак вскочил и бросился к нему; Михн, Везна и Карел кинулись было на помощь кранну, но тот жестом остановил их.
– Не подходите, держитесь от него подальше! Он на меня не нападал!
Приказ не успокоил людей, но они молча повиновались.
Наступила томительная тишина. Изак слышал крики сокола вдали и шуршание сухих листьев: порыв ветра швырнул горсть их на распростертое тело неподвижно лежащего человека, словно начиная обряд погребения.
Наконец Моргиен вздохнул, всколыхнув один листок, очень осторожно оторвал прижатые к лицу руки и приподнял голову. Черты демона исчезли, лицо чужака было странно бледным и спокойным, хотя щеки и брови еще немного подрагивали. Моргиен снова вздохнул – на этот раз плечи его содрогнулись, когда он с огромным усилием втянул в легкие воздух.
– Мне очень жаль, – сказал Изак. – Очень. Что я сделал не так?
Моргиен с трудом снова уселся на ствол. Вскоре краска вернулась на его щеки, и он сумел заговорить.
– Это моя вина. Я должен был подробнее объяснить вам природу сияния. Но со мной ничего страшного не случилось.
– Вы уверены?
– Полностью. Селиасее досталось больше, чем мне. Хотя, скорее всего, она тоже отделалась простым потрясением. Сияние – часть ее самой, ведь частично демон все-таки божество. Это не пустое тщеславие, а ее суть. Когда вы сорвали магическую пелену, это было похоже на то, как если бы вы ударили меня по лицу, чтобы заставить сменить его выражение. Разница лишь в том, что у меня есть изначальная форма, а у Селиасеи – только образ. Поскольку у нее не хватает сил, чтобы вернуть себе физическую форму, любое покушение на ее образ заставляет ее забыть, кто она такая.
Изак был потрясен.
– Кажется, я понял. Я… Вы не могли бы извиниться перед ней за меня?
Если бы Моргиену не было так плохо, слова Изака позабавили бы его.
Изаку же удалось вспомнить только одно: для божества смерть – это потеря самоощущения. Божественную сущность нельзя убить, зато, как доказал Арин Бвр со своим Хрустальным черепом, ее можно обратить в шепот ветра, очень слабый, почти неслышный, способный помнить лишь одно: когда-то он был чем-то большим. Изак вздрогнул, представив себе такое будущее: постоянное ощущение потери и оторванности от себя самого.
– Она оправится, но больше не явится вам, – сказал Моргиен. – Она и раньше вас страшно боялась. Она демон – значит, отчасти божество, и у нее есть общие воспоминания с Васль и общие взгляды на историю. Настоящее видится им совершенно не таким, каким видится нам, смертным. По ее мнению, вы виноваты в смерти брата Васль, поскольку именно вы доказали, что богов можно уничтожить.
– Вот как. Наверное, я совершил нечто, похожее на сегодняшний мой поступок. Прошу прощения.
– Все куда сложнее. Она согласилась проникнуть в ваш разум, чтобы узнать, откуда, по мнению Кселиаты, на вас нападут. А теперь… – Моргиен смолк. Взгляд его стал рассеянным, словно он прислушивался к некоему внутреннему голосу. Изак молча за ним наблюдал.
– Нам остается только попробовать, – наконец сказал Моргиен.
Изак очень хотел узнать, на чем же порешили Моргиен и его души, но юноша побоялся спросить. Он и так наломал дров, а кроме того, ему не терпелось узнать побольше не только об этом, но и о многом другом.
– Присядьте, пожалуйста, – Моргиен указал на поваленное дерево.
Как только они уселись лицом друг к другу, Моргиен закрыл глаза и начал глубоко дышать. Когда он снова посмотрел на Изака, он выглядел спокойным и собранным.
Протянув руку, он кончиками пальцев коснулся лба Изака. Белоглазый отпрянул, но тотчас снова придвинулся к Моргиену, чтобы не заставлять того тянуться. Это было нелегко – Изак почувствовал, как его плечи сами собой напрягаются, словно он готовился к отпору. Кранн заставил себя расслабиться и снова распахнул свой разум.
Легкий ветерок коснулся его лица, словно нежные пальцы зимы, и он закрыл глаза, чтобы острее чувствовать прикосновение. В том месте, где пробежали пальцы Моргиена, ощущалось легкое покалывание; вот оно переместилось в правый глаз, а потом, через глазницу, – в голову. Сперва слабое, ощущение это стало крепнуть, и Изак почувствовал, как тепло покидает его тело. На сей раз он решил не мешать тени, которая жадно в него впилась. Кем бы ни было странное существо, ему явно не хватало силы, чтобы навредить человеку.
Ноздрей Изака коснулся древний аромат, не то чтобы отвратительный, но и не очень приятный: сухой запах могилы… не трупный запах, а скорее застоявшийся за много веков воздух. Тем не менее запах этот будил мысли именно о могиле. Ледяное покалывание усилилось, стекая вниз по горлу.
Изак осторожно заставил духа замереть, чтобы посмотреть, что именно он из себя представляет. Дух по-прежнему был очень слаб, но набрал уже достаточно сил, чтобы в голове Изака сформировался образ мужчины. Юноша даже различил туманные черты – узкое лицо, глубоко посаженные глаза, волосы, спадающие на лоб: то было первое, что вспомнила о себе тень.
