Никто и никогда - Климова Элора (лучшие книги .TXT) 📗
Дэра выглянула во двор и мысленно сообщила Тоне: «Десять ларомонтов. Все очень заняты — таскают большие светящиеся шары. Верно, будут палить из пушек. Плохи дела кейлорцев, если так».
«Думаешь прорвемся?» — спросила девушка, кивнув в сторону двора.
«Конечно. Садись на спину!» — гарпия пригнулась, давая возможность взобраться на себя.
Едва Тоня обхватила ее шею, как Дэра галопом помчалась на внутренний двор, распахнув тяжелую дверь темницы. От неожиданности несколько ларомонтов выронили шары. По двору прокатился свирепый рев гарпии. Кошка-птица открыла клюв, и сейчас же скользнул к врагам тонкий ярко-алый язык, обвился вокруг одного из них, сдавил с неистовой силой. Ларомонт с визгом упал, и его потащило навстречу Дэре. Напрасно он пытался уцепиться когтями за мерзлую землю. Через несколько мгновений половинки клюва сомкнулись, перерезав пополам его тело.
Гарпия сшибла еще двух, попытавшихся было преградить ей путь, и ударила могучей лапой по огромной двери центральной башни. Вероятно, в спешке воины Монкарта позабыли запереть ее — дверь немедленно распахнулась, и Дэра нырнула во мрак.
Не замедляя темпа, она поднималась по широким ступеням. Тоне оставалось лишь крепко держаться и гадать, как подруга различает хоть что-нибудь в такой темноте.
Внезапно Дэра резко остановилась.
«Запахло углем и серой, — сказала она. — И оттуда же веет теплом. Где-то находятся большие печи. Возможно, поблизости хранится моя кладка».
Гарпия поскребла когтем по железу. Тоня поморщилась и заткнула уши. Верно, Дэра обнаружила какую-то дверь, которую девушка не заметила во тьме.
«Заперта, — с горечью сообщила кошка-птица. — Бей по ней, не бей, все равно не открыть».
«А бить и не надо, — отозвалась Тоня. — Позволь-ка мне».
Она нащупала замочную скважину и начертила вокруг неё систему витиеватых колдовских знаков. Дверь лязгнула и приоткрылась. Дэра взвизгнула от восторга, просунула в щель лапу и дернула на себя.
Стены и часть лестницы озарил яркий оранжеватый свет, непривычно резанув по глазам. Теперь запах угля и гари ощутила и Тоня. Девушка спрыгнула со спины гарпии и первая шагнула внутрь. В лицо ударил поток нагретого воздуха, такого неестественно горячего после лютого холода снаружи. Взору Тони и Дэры открылись многочисленные трубы разной формы и толщины. От них исходил легкий, почти невидимый пар. Были здесь и печи, в которых горел уголь. Черный дым сейчас же уходил наверх через вытяжки. Вдоль стен лежали блестящие антрацитовые кучи.
«Скоро огонь погаснет, — наполнилась тревогой мысль Дэры. — Монкарт отозвал всех на оборону крепости. Некому подбрасывать уголь в топку».
«Мы успеем», — уверенно ответила Тоня, быстро обойдя комнату.
Внезапно что-то обеспокоило гарпию. Она принялась настороженно принюхиваться, а после медленно и нерешительно направилась обратно на лестницу. Девушка поспешила за ней.
Вскоре она поняла, что стало причиной беспокойства подруги. Сквозняк от распахнутой двери принес едва ощутимый запах болотной зелени.
«Чувствуешь?» — спросила Дэра, царапая следующую дверь.
«Кажется, да», — Тоня снова применила «ключ мага», и они вошли в другую комнату.
Здесь было не так жарко, как в предыдущей. Помещение оказалось гораздо просторнее, только бордовые магические светильники на стенах давали очень слабый свет. В полумраке виднелись большие стеклянные колбы, окованные сталью.
Сначала Тоня не поняла их назначения, она подошла поближе и разглядела сквозь мутное стекло скорчившееся зеленое тельце. Девушка вскрикнула и в ужасе отшатнулась.
В колбе копошился ребенок. Точнее, это было не человеческое дитя, а маленький ларомонт. Длинноносое личико исказилось от боли. Существо часто вздрагивало, било ручонками о стекло, словно пытаясь выбраться. Поборов страх, Тоня приложила ухо к колбе и услышала едва уловимый писк — младенец плакал.
К колбе подводились три тонкие трубки, уходящие куда-то в стену. По одной из них подавалась необходимая для жизни младенца волшебная энергия, по другой уходило все лишнее, а вот третья, верно, и служила источником боли — она слабо светилась красновато-оранжевым.
Тоня поспешно выдернула трубку из колбы и снова прислушалась. Маленький ларомонт затих, скукожившись в центре своей ужасной тюрьмы. Только изредка по тельцу пробегала дрожь, но это скорее от холода, дохнувшего из открытой двери.
Позабыв о кейлорцах, о дочерях Дэры, о Монкарте, Тоня принялась выдергивать из колб красноватые трубки. Напрасно Дэра уговаривала ее поторопиться: девушка будто не слышала, продолжая избавлять от боли несчастных, искалеченных детей.
«Пойдем, пойдем быстрее, — торопила гарпия. — Ты им все равно не поможешь. Они не выживут такими. Через час или два все погибнут».
«Так хотя бы без мучений», — упрямо возразила Тоня.
Дэра шумно вздохнула и стала помогать ей. Они были поражены: в комнате находилось больше сотни колб с младенцами.
«Да, ты права, — наконец устало согласилась девушка, вынув трубку из пятидесятой колбы. — Мы только теряем время. Монкарт может ускользнуть, а твои дети — замерзнуть».
Они вышли. Тоня закрыла дверь довольно сложной магической печатью, которой когда-то научил ее Борис. Она опасалась, что кейлорские воины ворвутся сюда и перебьют малышей. В конце концов, когда-то заключенные колб были людьми. Пусть видоизмененные и уродливые, но они имели право на жизнь.
В следующей комнате оказалось два десятка яиц кминэков. Похоже, именно отсюда и несло болотной гнилью. Тоня поморщилась и вышла, запечатав и эту дверь. Как ни хотелось ей разбить все продолговатые бурые яйца, пришлось удержаться — кминэки могли пригодиться.
«Мои девочки там! — указала гарпия на последнюю дверь. — Я чувствую!»
И она оказалась права. Переступив через высокий порог, Тоня чуть не утонула в темно-зеленой вонючей жиже. Тусклый свет лился с потолка на маленькое «болото», освещая каменный пьедестал с уютным мягким гнездом. Дэра вскрикнула, бросилась туда. За ней, по пояс в жиже, побрела девушка; благо грязь оказалась теплой.
Все пять яиц лежали в гнезде: большие, ярко-белые, абсолютно круглые. Гарпия урчала по-кошачьи, осторожно касаясь клювом еще не родившихся дочерей.
«Надо забрать их отсюда. Помоги мне», — попросила Дэра.
«Хорошо, — кивнула Тоня. — Перенесем их по одному в коридор и укутаем в мою шубу. Думаю, им будет тепло».
Она бережно приподняла одно из яиц, и тут тень подозрения скользнула по ее лицу. Тоня с изумлением уставилась на белый шар, покачивая его в руках, словно пытаясь определить вес.
«Странно… — подумала она. — Дэра! Что-то не так!»
«Что?! — кошка-птица хотела отнять яйцо, но Тоня ловко увернулась. — Отдай! Оно в порядке! С ним не могло ничего случиться!»
«Постой! — мысленно крикнула девушка. — Оно слишком легкое. Как будто… — Антония собралась с духом, — как будто пустое».
Дэра замерла, глядя на Тоню сумасшедшими глазами. На секунду юной волшебнице показалось, что сейчас гарпия разорвет ее на части. Да и впрямь она высказала слишком уж крамольную мысль. Но ведь Тоне действительно так показалось. Она не почувствовала в белом шаре жизни. Это яйцо было мертво. Так же, как и остальные в гнезде. Дэра служила Монкарту напрасно.
«Мне очень жаль, — в глазах девушки блеснули слезы. — Прости, но это правда… Если хочешь, я могу доказать…»
Гарпия не ответила. Она просто перевела безумный взгляд на гнездо. Девушка приподняла яйцо и чуть сильнее нажала на стенки. Оно хрустнуло и рассыпалось на мелкие сухие скорлупки. Внутри не оказалось ничего. Как ни жестоко это было, но Тоня одно за другим унитожала яйца, всего минуту назад казавшиеся такими живыми.
Когда последнее превратилось в кучку скорлупы, плавающей по темной глади «болота», взгляд гарпии немного прояснился, только осталась в нем страшная, невыразимая тоска.
«В моем роду уже было такое, — сказала она. — Но как то же самое могло произойти со мной? Выходит, я бесплодна. И до самой смерти я буду откладывать безжизненные яйца… Тоня… Пожалуйста, оставь меня. Я должна побыть в одиночестве…»
