Экспедиция (СИ) - Верехтина Ирина Георгиевна (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Со своими больными Кендал не проводил никаких ритуалов, и тем более не тыкал иголками в глиняных куколок. Он никогда и никому не причинял зла. Он лечил — странными, нетрадиционными способами, но все его больные, даже безнадёжные, выздоравливали.
И совсем уж невероятным фактом стала дружба африканца с вгиковцем, которого он называл Миса, выговаривая русское имя с неподражаемым акцентом племени имо. Мишенька называл Кендала Джимми и уговорил-таки по возвращении на Землю взять его с собой в Кению, где Перевозчиков собирался снимать фильм о племени имо.
Глядя на этих двоих, Андрей думал о том, что — будь у него такой друг, ему не пришлось бы так мучиться, когда «Бенетнаш» покидал негостеприимную Инту-Игрек.
Часть 4. Изгои
Староверы
Планету нашли у звезды Инта Игрек в шестнадцати световых годах от Земли, в созвездии тройной системы 40 Эридана. Инта Игрек, жёлтый карлик на шесть процентов тяжелее Солнца, имеет десятилетний магнитный цикл, подобный одиннадцатилетнему солнечному циклу. Вокруг звезды крутятся восемь планет, одна из которых находится в пределах обитаемой зоны и делает один оборот вокруг звезды за сорок два года.
Звездолёт дальней косморазведки вернулся с Инты Игрек с самыми обнадёживающими сведениями. Планета радиусом чуть меньше Земли получила имя Дионисия. Она имела кислородную атмосферу, постоянную температуру 22 °C и два материка, каждый размером с Австралию. Световой поток составлял 75 % солнечного, тем не менее оба материка были пригодны для земледелия, в океанах водилось превеликое множество рыб и беспозвоночных, а обилие плодовых деревьев свидетельствовало о плодородии почвы. Планету решено было отдать переселенцам — секте аграриев, предпочитавшим натуральное ведение хозяйства и остававшимся душой и разумом во втором тысячелетии, точнее, в самом его начале. На Земле им не могли такого позволить, слишком много понадобится земельных угодий. А на Дионисии в их распоряжении вся планета. Аграрии подумали, поскребли в затылке и согласились.
А что им оставалось? Третируемые обществом, заклеймённые унизительным словом секта, язычники выбрали единственно возможный путь: изолироваться полностью и жить среди себе подобных.
Если бы отношение к ним было более человечным, если бы им предоставили необходимую территорию, доступ на которую был разумно ограничен для остальных, если бы их поняли и согласились с тем, что они имеют право жить как привыкли…
Ни одно из этих «если бы» не утратило сослагательного наклонения: население Земли росло, свободных территорий с каждым столетием становилось всё меньше, и они были отданы под заповедники и национальные парки, доступные для посещения всем желающим.
Поселить здесь аграриев? Они от души поблагодарят и вознесут молитву небесам. После чего (с благословения Хорса, олицетворённого солнца, и Семаргла, вестника между земным и небесным мирами) выкорчуют заповедную тайгу, раскинут сети в озёрах, распашут землю под поля и будут жить, плодясь и множась как кролики. Им понадобятся новые территории, аграрии умеют мягко настоять на своём… Этого допустить нельзя, это не в интересах Земли.
«В интересах Земли» было избавиться от кучки сумасшедших. Аграриям предоставили звездолёт с анабиозным залом на 580 мест, предоставили всё, на чем они настаивали и о чём робко просили… Лишь бы они убрались с Земли, пусть живут как хотят. Если бы их не поставили в положение изгоев, они бы не улетели на Инту Игрек. Не погибли бы там. Так кто же виноват? Бог? Или всё-таки люди, нетерпимые к чужой древней вере и вынудившие аграриев улететь?
Из размышлений Андрея выдернул визг, длящийся на невыносимо колоратурном сопрано. Господь всемогущий, если ты есть, дай мне терпения! — взмолился неверующий Андрей и поспешил к месту событий, зажимая ладонями уши..
О пользе шведской стенки
Сориентировавшись, он понял, что звук шёл из тренажерного отсека. Катерина Ветинская, визжащая как сверло на высоких оборотах, висела на шведской стенке и не собиралась оттуда слезать. На полу сидел невозмутимый Юозас и бормотал что-то вроде: «Не надо так кричать, я её уже поймал». Из сложенных ковшиком ладоней биолога выглядывал полосатый зверёк с блестящими бусинами глаз.
— Это… что… такое? — Андрей понял, что его никто не слышит, и заорал, перекрывая истошный визг: — инструктор Ветинская, потрудитесь объяснить, что тут происходит. И заткнитесь наконец!
Последнее возымело действие: визг прекратился. Тренажёрный отсек накрыла оглушающая тишина. Вцепившись пальцами в деревянные рейки, Катеринка пыталась говорить — прерывающимся голосом, в котором возмущение смешивалось с растерянностью и обидой. Говорить получалось плохо, Катеринка всхлипнула и замолчала. На шею Андрея что-то капнуло, он задрал голову и увидел залитое слезами Катеринино лицо…
Физкультурницу довели до истерики. И кто?! Молчаливый, всегда спокойный биолог, у которого вместо мозгов травка зеленеет, солнышко блестит?
Сообразив, что с Катериной говорить бесполезно, Андрей вопросительно уставился на биолога. Тот покивал, подтверждая, что — да, виноват. Но объяснять ничего не стал, сидел, поглаживая зверушку, уютно устроившуюся в его ладонях и тоже, кажется, доведённую до истерики.
— Это… Это кто у тебя? — перешёл на ты Андрей, послав к чертям субординацию. — Хомяк, что ли? Откуда он тут взялся?!
— Это не он, это она. Девочка. А мальчик…. где-то здесь. Так что вы не слезайте пока, посидите там, — попросил биолог Ветинскую, и она согласно закивала, что удивило Андрея ещё больше.
Между тем Юозас совершенно серьёзно продолжал «объяснять ситуацию»: Мальчика ещё найти надо. Испугался, спрятался куда-то, здесь тренажёров до фига, искать надо. Долго. Он не любит, когда… на него кричат. А она кричала, — биолог наставительно поднял вверх палец и указал на Ветинскую. Инструктор тренажерного зала и по совместительству дипломированный психолог кивнула, подтверждая.
Далее события развивались следующим образом: Катеринка висела на стенке, а капитан с биологом ползали по залу на четвереньках, исследуя закоулки и углы.
— Слушай… Он не кусается? — поинтересовался Андрей.
— Если его не пугать, не кусается. Они как люди, проявляют агрессию в ответ на агрессию индивидуума или социума, — объяснил капитану биолог. — Он сейчас в состоянии стресса, так что тяпнуть может сильно.
Наконец «мальчик» был аккуратно извлечён из-под педали степпера, где он нашёл себе убежище от орущей и визжащей реальности. Биолог со вздохом сунул его в жестяную круглую коробку из-под печенья, где уже сидела его подружка, и покинул помещение. Помогая Катеринке слезть со шведской стенки, Андрей подумал, что так и не спросил, за каким чёртом Юозас притащил на «Сайпан» эту парочку грызунов….
— Ты никогда хомяков не видела, что ли? — напустился он на Ветинову.
— Я же не знала, что это хомяк. Я думала, мышь… может, даже крыса. Она меня за ногу… то есть, просто к ноге прикоснулась. Что-то такое пушистое и тёплое, и я испугалась, — оправдывалась Катеринка с красными от стыда щеками.
Скелеты в шкафу. Катеринка
Катеринка не выносила прикосновений. До отвращения, до дрожи, до стиснутых зубов. В свои двадцать девять она выглядела намного моложе, имела безукоризненную фигуру, прекрасный цвет лица, запоминающуюся внешность. И ни единого шанса на личную жизнь. За ней ухаживали, добиваясь её расположения, но как только мужчина брал её за руку или пытался поцеловать, на Катеринином лице читалось такое отвращение, что о дальнейших отношениях мог думать только полный идиот.
Неприятие близости с годами не проходило, не давало жить, не позволяло быть такой как все. Собственно, о какой близости речь? Катеринка до сих пор оставалась девственницей. И даже невинные знаки внимания, когда прижимали колено к её коленям, или просто держали за руку, или мягко касались волос, убирая пушистую прядку, — вызывали колючую неприязнь.
Неприязнь ей подарило детство. Мать прикасалась к ней лишь для того, чтобы одёрнуть платье или подтолкнуть в спину — когда, по её мнению, Катеринка шла слишком медленно. Потянуть за прядку волос, выбившуюся из косы. Отшлёпать, когда маленькая Катеринка не хотела спать и капризничала. Дёрнуть за руку — резко и больно, до хруста в плече, когда Катеринка открывала рот.
