Не оставляющий следов: Обретение (СИ) - Воробьева Елена Юрьевна (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
В дверях бакалейной лавки буквально нос к носу столкнулись с Бубнежником Бу. Он чуть не сбил меня с ног и, не извинившись, бодро порысил в направлении квартальной площади. Шая выглядела непривычно усталой, даже улыбалась как-то через силу:
– Вот, женишок нарисовался, хрен сотрешь, – печально пропела она. – Не умеешь торговаться, нечего и браться... разоряется, поди, вот такая красотка, как я, и понадобилась. В жисть не поверю, что «любовь его настигла в цвете лет». Ха!!! Который день уж ходит... Всю душу вымотал!
Она нырнула под прилавок и зашуршала какими-то мешочками.
– Мои-то дела идут неплохо, расширять скоро лавку буду. Только вот утром сегодня... А! – вынырнула к стойке и махнула рукой. – С этим нытиком поговоришь – еще не так заноешь. Все образуется, – она все же засияла искренней улыбкой. – Чего вам хотелось бы, мои дорогие покупатели?
На пороге управы нас встретил тот самый солдат, который командовал стражами на пожаре. Невысокий, но крепкий, кряжистый. Его горбоносое смуглое лицо пересекал еле заметный шрам, искажая линию рта, отчего казалось, что он все время недоверчиво усмехается. Удобно. Можно эффективнее вытрясать правдивые показания из свидетелей разнообразных квартальных происшествий.
– Взнос для погорельцев? – переспросил удивленно, – Нет, все оплатила казна квартала. Но вы можете внести пожертвование, если желаете.
– Да, желаем, – уверенно заявил, лихорадочно вспоминая, сколько денег у меня осталось. Невольно сорвался на манеру речи истинного Иса. – Считаем необходимым внести вклад в обеспечение функционирования квартала.
– Молодец он у Вас. Правильный парень. Я, когда такие слова слышу... – страж одобрительно крякнул. – Пойдемте, до секретаря господина Дзиннагона доведу. Валарин!!! – рявкнул в сторону караулки. – Остаешься за старшего. Бди.
– Тут вот какое дело, – торопливо пояснял по дороге, – молодой господин как появился – мы знать не знали, кто он. Понятно, что из Иса, но живет один, без старших... То ли выгнали, то ли сам сбежал, но явно натворил что-то, – я покраснел, ибо вояка был не так уж и далек от истины. – Вел себя тихо, девок непотребных не таскал, дебошей не устраивал, дружки благородненькие не хороводились вокруг. Правда, слушок прошел, что колдует потихоньку, порчу наводит и всякое... – я в изумлении вытаращил глаза, – ну, Вы же знаете, эти обормоты косорылые чего только про господ не выдумывают. А тут пожар случился... странный такой. Вот, недавно только выяснилось, что молодой господин сюда для учебы перебрался, хотя и о Вашем появлении докладывали, конечно... Оно понятно, дома, да среди привычных соблазнов, какая учеба? – я вспомнил отцовское поместье, свое отвращение к семейным знаниям и согласно закивал головой. – Простите меня, уважаемый, что я тогда, на пожаре, нагрубил Вам. Еще не знал, что юный Иса обзавелся наставником...
– Это простительная ошибка, – добродушно улыбнулся в ответ Учитель Доо, – я, к сожалению, задержался в дороге и не мог прибыть раньше, поэтому ученик какое-то время лоботрясничал без меня...
– Не так уж и лоботрясничал, – облегченно вздохнул страж, – так-то он спокойный парень, только уж больно непонятный был. Я рад, что между нами нет вражды: последнее это дело, ссориться с учителями. Меня отец как-то раз так нагайкой отходил за свару...
Я вспомнил прежнего наставника из отцовского поместья, каверзы, которые ему чинил, свое нежелание прислушиваться к словам... Речь этого прямого, как меч на его татуировке, вояки устыдила больше, чем уговоры сестер и давление отца.
– Как Ваше имя? – спросил Учитель Доо.
– Десятник Айсин Гёро, к Вашим услугам, – остановился и отдал поклон. – Ветеран кайджунской кампании, командовал сотней.
– Клан меченосцев Тулипало... – понимающе кивнул наставник, – сюда назначены после ранения?
– Да, господин, – десятник поклонился еще раз. – Толку с меня никакого, даже наших молодых учить не смогу, так хоть здесь службу наладил... Жить можно. Господин секретарь, – доложил он, открыв тяжелую дверь кабинета, – к Вам посетители. С пожертвованием...
Сказать, что нас приняли хорошо, – это ничего не сказать. Нас приняли, как блудных детей, вернувшихся под крышу родного дома. Худощавый строгий господин, состоящий в младшей семье администраторов Иса, был еще молод, но уже по-клановому серьезен и сух. Его радушие угадывалось лишь по смягчившейся линии бровей и торопливости, с которой делал пометку в бухгалтерской книге. Я широко улыбнулся и протянул последний кошель.
Посещение управ дурно сказывается на кармане посетителей.
Учитель Доо после обеда назначил дополнительную тренировку «единой нити» и удалился готовить что-то невообразимо вкусное, судя по доносящимся ароматам. Время от времени строго покрикивал из открытого проема кухни, требуя проявлять еще большее усердие и энтузиазм. Ужин прошел без привычных разговоров, но с привычным меню: рыба, горка риса с овощами и чай. Для кого предназначены яства, выставленные на широкий поднос? Выглядят они волшебно, так и хочется стащить кусочек.
Ночью к Учителю Доо пришла старуха Дэйю. Я услышал дребезжание струн и взрывы смеха, доносящиеся из центрального дворика. Учитель Доо, видимо, ожидал, что меня сморит усталость после двух дневных тренировок, но добился обратного – уснуть было мучительно сложно. Натруженные мышцы болели так, что любое шевеление ими ставило мозг на грань меж сном и ужасной явью. Ну уж нет! Назло наставнику ворвусь в зал для приема гостей и разрушу их стариковский междусобойчик. Скрючившись, достал из-под кровати шелковые тапки, вышитые наложницей отца... Я любил ее за добрые глаза, нежную улыбку и конфеты, которыми всегда угощала. Очень вкусные конфеты, между прочим. Кажется, отец тоже любил ее именно за это. Накинул теплый ватный халат и, еле передвигая ноги, пополз – иного слова не подобрать – по лестнице, понимая, что «ворваться» никак не выйдет. Ну, хоть пошпионить за педагогом...
Зал для приема гостей производил потрясающее впечатление. Я вам клянусь, не было в нем доселе ни каскада люстр из горного хрусталя, ни яшмовых колонн, ни древних медных светильников в виде Императора Дракона. На резных скамьях черного дерева, утопала в бархатных подушках апсара эпохи императрицы Ксуеман. Тонкие пальчики нежно пощипывали струны незнакомого инструмента, взор ласкал толстяка в неизменном ханьфу. Они пили вино, что-то шептали друг другу на ушко и хихикали. Внимание приковали стоящие на резном столике чаши и кувшин для сливового вина. Не может быть! Этот набор сопровождает нашу семью более тысячи лет. Это святыня рода! Он хранился в опечатанном ларце и использовался лишь для ритуальных возлияний в домашнем храме. Как его стащил аморальный педагог?
Ворваться? Обличить? Пристыдить?
Усталость и грусть тяжким грузом упали на плечи. Я еще не привык к такой ноше, поэтому просто развернулся и поплелся к себе, в теплую постель, в объятья злого брата милого Аэда – повелителя кошмаров саблезубого Бакузу. Не знаю, кто они такие, но их вечно поминала нянька, когда загоняла в кровать.
Наутро я ждал наставника во внутреннем дворике, как и положено ученику. Мы снова занимались искусством «единой нити», но почтительное отношение к Учителю Доо давалось сегодня совсем нелегко.
За завтраком спросил прямо, еле сдерживая возмущение:
– Как к тебе попала наша священная посуда?
– Для сливового вина? – Наставник хитро прищурился. – Видишь ли, мой юный друг, я прибыл сюда без багажа, а угощать столь уважаемую гостью из тех чашек, что наличествуют здесь, есть верх безвкусия, – он скептически взглянул на расписную пиалу в своей руке, несколько излишне украшенную позолоченными завитушками. – Я позаимствовал на пирушку приличную посуду, овеянную дыханием седых веков... Не волнуйся, она давно там, где положено. Нельзя присваивать чужое. Пользоваться – можно, присваивать – нет, чтобы не нарушать естественного хода событий.
