Семь горных воронов - Алхимова Ванда (книга жизни txt) 📗
Каэрвен побагровел. Выслушивать указания от деревенского дурака ему, высокородному воину, было унизительно. Но ведь миледи явно дала понять, что хочет дать дураку показать всю свою дурь. Злой, как горный медведь, разбуженный посреди зимы, Каэрвен спрыгнул с козел в грязь, едва не зачерпнув ее высокими сапогами для верховой езды, выругался себе под нос и добрел до лошадей. Ухватив правую под уздцы, крикнул:
— Ты, деревня! Я на месте!
— Рад за вас! — отозвался Ройле.
Лесоруб спокойно засучил рукава, присел и взялся за оглоблю. У братьев и у всех, кто наблюдал за этой сценой, вытянулись лица. Ройле стиснул зубы и стал медленно подниматься, а вместе с ним поднимались и задние колеса кареты. Ройле покраснел, на лбу его вздулись вены, на шее натянулись мускулы. Колеса с чавкающим звуком вырвались из грязи, и Ройле сипло ухнул:
— Давай!
Каэрвен, который не мог поверить своим глазам, вздрогнул и заорал на лошадь, одновременно потянув ее за собой. Кони прянули, и ровно в эту секунду Ройле, собрав всю свою силу, вытолкнул карету вперед. Передние колеса с громким чмоканьем также высвободились из ловушки. Каэрвен тянул лошадей вперед, Лухх стегал их вожжами, а Ройле медленно, увязая по колено, нес заднюю часть кареты на руках.
Шаг за шагом кони вытащили экипаж на сухое место, и Ройле присел, бережно опуская колеса на землю. Потом он медленно поднялся, широко расправил плечи и выдохнул, прикрыв глаза. Пот тек с него градом, губы пересохли, руки слегка дрожали.
Все, кто смотрел на Ройле, застыли как статуи, отказываясь поверить своим глазам. Ройле утер пот со лба и обернулся на карету: из окна на него смотрела миледи Воронов.
— Ну вот, — борясь с одышкой, сказал Ройле. — Теперь надо засыпать яму и всем ехать дальше.
— Каэрвен, — позвала миледи, не отрывая взгляда от потного и красного лесоруба. — Сделай, пожалуйста, все как положено. Надеюсь, мне больше не придется тревожиться из-за подобной ерунды, которой можно было бы избежать, если бы ты как следует выполнял свои обязанности.
Окно резко закрылось черной шторкой. Каэрвен побежал в конец каравана отдавать распоряжения. Лухх провез карету вперед, остановился и слез с козел. Он ослабил лошадям подпруги, принес им воды, а сам пошел отмывать колеса от грязи в ожидании, пока лужу засыплют и можно будет трогаться дальше.
Из леса бесшумно вынырнул огромный черный ворон, описал низкий круг над каретой, а потом сел на окно и каркнул. Шторка отдернулась, и ворон проскользнул внутрь.
Миледи полулежала на подушках и рассматривала себя в зеркало. Корсет ее был распущен, волосы рассыпались по белым плечам. Миледи поворачивала перед зеркалом лицо, придирчиво оглядывая щеки, нос, шею.
— Кар-р! — сказал ворон, вывернув голову. Черный блестящий глаз сверкнул в полумраке.
— Хорошо, что они собирались, — сказала миледи, опуская руку с зеркалом. — Надеюсь, к моему прибытию в полной мере осознают, что игры закончились.
— Ар-р, — поддакнул ворон, переступив лапами.
— Нет, не надо больше следить, — отмахнулась миледи, снова поднимая зеркало. — Я пока не хочу об этом думать. Я вообще третий день не могу ни о чем думать, кроме как о том…
— Ар-рк? — вопросительно каркнул ворон.
— Кроме как о том, что в штанах у этого мальчишки! — с раздражением ответила миледи. — Так что брысь отсюда!
Ворон взмахнул крыльями и метнулся прочь из кареты. А миледи откинулась на подушки и медленно оттянула шнурованный лиф платья. Обнажились упругие гладкие груди. Она задумчиво провела рукой сначала по одной, затем мягко огладила другую, чуть стиснув сосок. Прикусила губу. По щекам миледи поползли пятна нежного румянца, взгляд затуманился.
Миледи Воронов вышла замуж, не имея на то ни желания, ни малейшей симпатии к жениху, который был старше ее ровно в два раза. Первая брачная ночь запомнилась ей как одна из самых отвратительных в жизни: бородатый угрюмый Аодх, тяжелый, пропахший крепким потом и вином, залез на кровать и задрал ей кружевную шелковую сорочку. Обдавая хмелем, дышал в лицо, слюнявил и терся о нежную кожу бородой.
Юная жена зажмурилась и отвернула голову, стараясь не дышать. Пока жадные сильные руки мужа шарили по ее телу, бесстыдно щупая везде, где только можно, новая миледи Воронов дрожала, едва сдерживаясь, чтобы не взвыть от отвращения. Потом Аодх силком раздвинул ей ноги коленями, завозился, навалился, и стало очень больно. Миледи закричала, попыталась вывернуться, но Аодх удержал ее, бормоча какие-то пустые слова, а потом задвигался в ней, сотрясая постель и причиняя боль.
Но еще больнее было от унижения и стыда. С той ночи миледи возненавидела своего мужа со всей несгибаемой волей своего твердого характера. Ни разу близость с ним не доставила ей удовольствия, ни разу ей даже в голову не пришло, что с кем-то другим все может быть иначе. После смерти Аодха за все долгие десять лет миледи ни разу не почувствовала желания по отношению к мужчине. Ни разу до того момента, как смущенный Ройле опустился на колени и признался, что убил тролля.
Этот деревенский парень так и стоял у миледи перед глазами, с его спутанными волосами, по-детски пухлыми губами и руками, обладавшими чудовищной силой. Сначала она даже подумала, что заболела: ее знобило, кидало то в жар, то в холод, все тело ломило. Миледи извивалась на своей огромной постели, кусая руки и горя огнем изнутри. Между ног у нее стало мокро, внизу все тянуло.
Миледи среди ночи вскочила с постели, подняла служанок и своих наперсниц, заставила хлопотать вокруг себя, отпаивать холодной водой, травяным настоем и парным молоком. Ее злили все вокруг, хотелось кричать, плакать, швырять в бестолковых женщин чашками и всем, что подвернется под руку, голосить, причитать и одновременно смеяться, носиться туда-сюда, как кошка, валяться по полу, петь, танцевать и прыгать по кровати.
Лежа на постели и комкая одеяло, миледи Воронов утирала лоб платком и думала, что сошла с ума. Однако она взяла себя в руки и постаралась отыскать причину своего безумия. Сделать это было непросто: за все двадцать пять лет, прошедших со времени первой брачной ночи, она ни разу не желала мужчину, тем более так страстно и безоглядно. Когда же ее накрыло внезапное понимание причины своих мучений, миледи Воронов закрыла лицо руками и рассмеялась. Горные духи покарали ее. Возможно, за то, что она нарушила свое обещание, данное еще в детстве среди ночи, пахнувшей вереском, дождем и ветром. Но даже во внезапной женской слабости миледи Воронов оставалась собой. Ночь она провела без сна, зато утро встретила взвешенным решением.
Снаружи послышались шаги. Миледи затянула корсет и выглянула наружу: к карете подошел Каэрвен и поклонился.
— Можно ехать дальше.
Миледи молча кивнула и махнула рукой. Тут же карета качнулась и тронулась вперед. Солнце уже сползало за горы, но до первого своего имения в долине Вороны должны добраться еще засветло.
Глава 5
Старший Ворон осторожно открыл дверь в спальные покои и проскользнул внутрь. Его жена Морна стояла возле детской кроватки и смотрела на спящих детей. Услышав за спиной движение, она обернулась, и у Ворона замерло сердце. Почти так же, как в их первую встречу.
Морна была одного с ним роста, ее густые черные волосы спадали до пояса мягкими крупными кудрями. Кожа лица была такой нежной и гладкой, что казалась чуть светящейся, и на ней ярко выделялись яркие, словно подкрашенные, губы. Но самым привлекательным в этом удивительном лице были глаза бирюзового цвета, которые могли менять цвет в зависимости от освещения и настроения. Иногда они становились прозрачными, словно зеленое стекло, иногда приобретали цвет морской волны в солнечный летний день.
Ворон подошел к жене, нежно обнял и притянул к себе. Морна склонила голову ему на плечо, прижалась и улыбнулась. Ворон огладил сильную гибкую фигуру, залюбовавшись на налившуюся грудь, и осторожно положил ладони на выпирающий живот. Через несколько секунд изнутри пришел легкий толчок.
