Тропа орка (СИ) - Кузнец Сергей Владимирович (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Пока возился, конкретно стемнело, а я и не заметил, ну с моим ночным зрением оно и не удивительно, подумаешь, цвета поблёкли. Оглядел плоды рук своих, вышел мешок из шкуры гиена, весом эдак с полтора центнера. В рот моему хомяку ноги немытые, блин, и как я это только потяну? Попробовал, с натугой, но поднимаю. Взвалил на спину, тяжко, но нести можно, ощущение как будто пятидесятикилограммовый мешок на горбу. Тяжело, неудобно, придётся барахлишко своё перевесить, но нести можно. Так постепенно и побрёл, доверясь своему внутреннему гирокомпасу, навпрошкы, городами, напрямую к своей стоянке. Брёл всю оставшуюся ночь. Замахался как ишак в горах. Нет, на следующий выход ваяю что-то вроде поняги, или нарты, потому что мой внутренний зоопарк загонит меня в гроб. А жаба с хомяком похихикивают, да лапки потирают.
Вот что характерно, зверья мне по пути никакого не попадалось. Наверно я так пропах запахом мега-гиена, что все по пути разбегались в стороны. Где-то, на грани восприятия кто-то шуршал, рычал, кого-то жрали, словом, шла нормальная ночная жизнь. Но ближе трёхсот метров всё как вымирало. Наверное, этот мега-гиен был если не на вершине пищевой пирамиды, то весьма к этой самой вершине близок. И тут появился я, весь такой зелёный, в трусах и полукедах, а нет, отставить, в стрингах и босиком, и сбросил его в самый низ. Ай да я, ай да могуч! Блин, таки нарта будет получше поняги. А может, стоит скрестить их вместе? Налегке идёшь, нарта на спине, аки рюкзак, набрёл на что-то нужное - оп, грузишь нарту и волочёшь её за собой. Конечно, о траву да землю полозья будут стираться немилосердно, да и фиг с ним. Если в пути обломаюсь, перенайтую и понесу как рюкзак, всяко полегче и поудобнее будет, чем сейчас.
Так размышляя, не потревоженный никем, я добрёл до рассвета. А на рассвете с близкой реки потянуло свежестью, и вдалеке показались знакомые заросли агавы. Ещё через час я сбросил вниз, на берег свой мешок и спустился сам. Работы предстояло очень много. Но сначала покушать. И главное блюдо на нашем банкете - это запечённое сердце врага! А пить-то, как охота! Последние пару часов травку пожёвывал от безнадёги. К воде припал, как будто реку хотел выпить. Напившись и разжёгши костёр, снова полез наверх. За травками. Там, наверху, я видел полынь, подорожник и листьями агавы стоит разжиться. На полынь и агаву у меня были особые виды. Нарвав травы, листьев и другого сена, я всё сбрасывал вниз, на свой берег. Ещё катастрофически не хватает соли. В часе ходу от стоянки видел большой солончак, ради любопытства попробовал кристаллы соли, стало понятно, почему он не стал местом паломничества местной травоядной живности, соль немилосердно горчила, и отдавала металлом, язык задубел, и около часа напоминал кусок щебня во рту. Но для моих целей как раз, именно такая мне и нужна. Сделаю нарту и навезу побольше. Как чан для вымачивания шкур сделать, я уже придумал: выкопаю яму в песке, набью стенки мокрой глиной и, вуаля - готово.
Всё мясо переложил полынью, жаль, крапивы не встретил, но полынь тоже пойдёт, пока не сооружу коптильню. А сердце завернул в листья подорожника и мать-и-мачехи и запёк под костром. Пока готовилось блюдо от шефа, собрал все кишки и, отплыв подальше вниз по течению, хорошенько их промыл. Позже развешу их на стенки обрыва, с грузами, сушиться. Печёное сердце практически заглотил, не жуя. Ммм, вкусно, но мало. Также зарядил субпродукты с сайгака печься. Так ковырялся целый день. С перерывами на еду промывал сосуды от крови, вынимал жилы из мяса, скоблил шкуры, обильно смачивая всё соком агавы. Короче, метался, как электровеник. Кстати, агава преподнесла мне вполне ожидаемый подарок. Много длинных и очень крепких волокон, насколько я помню, из них плели крепчайшие верёвки - сизаль, пока дюпоны не вылезли со своей синтетикой. А обломав случайно острый засохший кончик, вытянул его из листа с длинным волокном, ну чем не игла с интегрированной нитью! Вот ещё одна плюшка моему хомяку. Чувствую, это животное меня в гроб загонит.
Уже в сумерках оглядел плоды рук своих и выпал в осадок. Наворотил я, за день, ну очень много. Меня вообще поражает, уже моя, работоспособность и выносливость. Почти двое суток на ногах, охота, ночной марш с немалым грузом, целый день работы, а усталость ощущается где то там, за гранью восприятия. И боюсь, эту ночь, и следующий день спать мне не придётся. Оружие довести до ума, сделать чан и коптильню, скрестить ужа с ежом, т.е. нарту с понягой. Просто оторопь берёт от моих планов. Зато скучать не приходится.
Сил моих хватило ещё на ночь и день работы. Сделал вроде бы и много, а роботы ещё выше крыши. Отремонтировал и снабдил перьями дротики, сваял новый пыряльник и наконечник для рогатины, и слепил нечто вроде поняги, с лямками из сырой гиеновой шкуры. Халтура, на скорую руку, но на пару походов хватит. Гиеновая шкура оказалась толстой и крепучей, особенно на гриве, боках и спине. Насилу откромсал с живота пяток полос на лямки и завязки. Шил заточенной косточкой вместо шила, и агавовой иголкой с волокнами. Такую шкуру выварить в смеси топленого жира и воска, получилась бы добрая бронька. Думаю, лямки моим потом продубятся надёжно. Вечером меня просто вырубило. Так и уснул, сидя, с куском мяса в руке. Проснулся от того, что всё тело затерпло. Разогнал кровь лёгкой гимнастикой, понырял за раками (двойная польза - и водные процедуры, и разнообразие в меню, гурман бля). После завтрака понял, что сегодня нужно проветриться. Не вынесет душа поэта рутины. Схожу-ка я сурков наведаю, трусы из сурковой шкуры покоя не дают, да и стринги мои трут сильно. Два дня соком агавы потёртости мазал. А по пути навещу солончак, наберу солёной земли, надо шкуры засолить, пока на жаре не стухли.
В путь снарядился быстро, выбрался наверх, вдохнул сухой степной воздух и замер, понимая, что эта степь уже никогда меня не отпустит. Со всеми её монстрами, ковылями, запахом полыни, она влюбила меня в себя. И я вдруг осознал себя по-настоящему дома. И душа приросла к телу молодого орка, между мной и прошлой жизнью захлопнулась дверь. Нет, ни память, ни навыки никуда не делись. Я остался тем же Владимиром Станиславовичем Латыниным, отставным майором. Но раны, боль, предательство, продажная цивилизация, всё умерло вместе с телом старика. В том мире, в скорой, на руках у молоденькой докторши и старика фельдшера. Здесь родился новый я, Tabula rasa так сказать.
У вас не появлялось никогда ощущение от поступка, что сделал всё верно, и всё вокруг встало на свои места? Так вот, это чувство во мне крепло с каждым шагом, пока я удалялся от стоянки. На душе было легко, как при сдаче сопромата, вроде ещё вопрос и не раскрыл до конца, а в глазах у преподавателя уже видишь отлично в зачётке, главное, теперь на радостях не скомкать концовку. Так я и пёр по степи, не замечая вокруг себя ничего, пока не понял, что давно уже ушёл со своего прошлого маршрута. Вместо того чтобы уходить под сорок пять градусов от реки, я окрылённый летел почти параллельно ей. Надо вертать взад на тропу. По ощущениям до солончака всего пару часов идти (бля, а от стоянки всего час добираться, вот турыст шизокрилый). Местность вокруг не знакомая, но гирокомпас направление держит. Не знаю, но, видно, местные Боги меня хранили, так что мне не повстречался никто, способный меня схарчить. А может те кавалеристы, что так весело пакуют двух зелёных тёток, всю местную живность разогнали, спустя пару часов думал я, наблюдая за цирком на траве.
До солончака оказалось намного дальше, чем я рассчитывал, а потом появились эти будёновцы, в рот им чих пых и немытую дрезину. Пятёрка непонятных парней, на помеси дестриэ и ахалтекинца, с луками и пиками ехали с севера, время от времени то разъезжаясь, то съезжаясь в кучку. Во время одного такого разъезда один из всадников встал в седле и замаячил остальным сабелькой. Четверо его друзей быстро собрались вокруг него и начали, что-то живенько обсуждать, то экспресивненько ручками размахивая, то свешиваясь с коней почти до самой земли и что-то там вынюхивая. Кстати, их коняшки тоже понюхав землю, развернулись мордами на юго-запад и чуть ли не в стойку стали, как легавые на вальдшнепа.По всему видно, нюх у лошадков был весьма сильным, но как они тогда меня не учуяли? Хотя ветерок дул от них ко мне, а я лежал метрах в ста от них, в зарослях полыни на вершине небольшого холма. Вот так лежал и раздумывал, показаться этим парням, или нет. С одной стороны, какая-никакая цивилизация, а с другой - как они отнесутся к орку, внезапно появившемуся из травы. Пока активные действия я решил отложить, в конце концов, я всегда успею пойти за ними, так как они не старались скрываться, может, они меня и выведут к людям. А там будет легче объясниться с простыми людьми, чем пытаться сейчас что-то доказать напряжённому то ли патрулю, то ли разъезду. Один фиг, расклад не в мою пользу. Пока я раздумывал, стоит мне выходить или нет, жизнь внесла свои коррективы.
