Чужой мир - Гринберга Оксана (версия книг TXT) 📗
Пошевелилась, попыталась сесть. Тело не слушалось, словно неведомые кровопийцы высосали из него последние силы. Кое-как согнула руку, оперлась на локоть и, оттолкнувшись от лежанки, со стоном села. Огляделась: где я? Каменные стены небольшой комнаты, низкий потолок, в углу – слабый мерцающий источник света. Я сидела на полу на груде тряпья рядом с тлеющим очагом. В помещении слегка пахло дымом и… хлебом.
– Очнулась? – послышался знакомый голос из дальнего угла. Женщина приблизилась, держа в руке глиняную плошку, внутри которой мерцал огонек. Села рядом. При слабом свете старческие морщины на лице залегли еще глубже, голубые глаза казались чернее ночи. – Значит, будешь жить. Пить хочешь?
– Хочу! – ответила я, облизав пересохшие губы.
Что-о? Я не только понимала чужую речь, но еще и могла отвечать на незнакомом языке! Как такое возможно?
– Почему я говорю на вашем языке? – пробормотала я. Женщина вернулась из дальнего угла с глиняной кружкой в руках.
– Держи…
– Вы берете воду из реки? – растерялась я. Она кивнула. О, боже! Видела я эту реку! И зловонные сточные канавы видела, и городские отбросы, которые смывают мутные речные волны…
– Друид из храма Бригиты сказал, что ты должна много пить, когда очнешься. Если очнешься…
Зажмурившись, сделала несколько глотков. Вода оказалась на удивление приятной на вкус, разогнала ватную муть в голове, возвращая силы.
– Ты не говорила на нашем языке, – произнесла пожилая женщина. – Целитель из друидов решил помочь. Правда, это довольно болезненно, но ты все равно была без сознания…
– Он клал мне руки на голову?
Женщина кивнула. Я вспомнила кошмар, преследовавший меня в бреду: прикосновение холодных ладоней и текущий из них поток раскаленной лавы, сжигающий сознание. Хочу посмотреть на этого «целителя из друидов»! Я уж поделилась бы с ним своими мыслями о его методике обучения иностранным языкам!
– Спасибо, – пробормотала я. – Ты спасла меня…
Она опять кивнула, морщинистое лицо тронула улыбка.
– Как тебя зовут, деточка?
– Марта!
– Сильное имя! Можешь звать меня Ниссой. Мамой Ниссой.
– Нисса, – пробормотала я, пробуя незнакомое имя на вкус. – Спасибо, мама Нисса! Сколько я болела?
– Четыре дня, – ответила она. – У тебя была пустынная лихорадка… Мало кто выживает без помощи целительной магии друидов. Вот, тебе еще оставили лекарство…
Мама Нисса поднялась и вернулась с еще одной плошкой, в которой плескалась черная густая жидкость. Я взяла ее в руки и подозрительно понюхала. Фу, гадость! Сделала глоток. Да, обоняние не подвело, и впрямь отвратительно.
– Мне бы… выйти, – призналась я. – Где здесь… – смутилась. Ну да, естественные потребности никто не отменял.
– Отхожее место? За домом, сейчас отведу тебя!
– Я сама! – Попыталась подняться самостоятельно, но Нисса уже пришла на помощь. У пожилой женщины оказались на удивление крепкие руки. Навалившись на них всем телом, словно пациент, только что переживший рецидив, я ковыляла к выходу, путаясь в подоле знакомого платья. Внезапно в голове промелькнула мысль, и я провела рукой по груди, где в чашечке грязного бюстгальтера из тонких итальянских кружев хранила свое сокровище. Заветного мешочка не было!
– У меня были деньги, – пролепетала я.
А может, ничего и не было? Все приснилось: и безумно красивый мужчина с высокомерным лицом, и рыжебородый, которого я изваляла в пыли на мостовой? И бешеная гонка по улицам чужого города, когда я убегала от самой себя?..
– Друиды дорого берут за лечение, – ответила Нисса. – Пришлось заплатить, иначе ты была бы в Ином Мире…
Знакомое, почти родное место!..
– Но я верну, что осталось… – продолжила Нисса.
– Спасибо! – прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Разве такое возможно? Кому я нужна, чтобы вот так… лечить, поить, таскать на себе?
– Почему ты помогаешь мне? – спросила я, когда Нисса, откинув полог из грубой ткани, служащий дверью, вывела меня на улицу.
– Ты очень похожа на мою дочь Эиринн, – просто ответила она.
Когда мы вернулись в дом, Нисса помогла мне лечь около очага, и я почувствовала, что продрогла. Оказывается, ночь-то была прохладной, с ветром, насквозь продувавшим тонкое платье. Нисса накинула на меня тяжелое грубое одеяло из шкуры крупного животного. Я согрелась, глаза тут же начали слипаться, и я стала проваливаться в мир сновидений.
– Что случилось с твоей дочерью? – пробормотала я уже сквозь сонный дурман. – Где она?
– Эиринн умерла. Ей было тринадцать, – ответила Нисса.
– Прости, – прошептала я.
Нисса покачала головой, улыбнулась и легонько коснулась моего плеча. Слезы привычно набежали на глаза, отозвавшись на чужую мимолетную ласку.
– Спи, тебе надо набираться сил!
Она потушила огонь в плошке, вздыхая, завозилась на своем ложе по другую сторону очага. Но я уже спала.
Проснулась от легкого прикосновения, открыла глаза. Надо мной склонилась – слава богу! – Нисса. Когда уже перестанут чудиться монстры? На улице занимался новый день, свет проникал сквозь прорехи полога на входе.
– Доброе утро! – женщина села рядом. – Мне скоро уходить, поэтому я решила разбудить тебя…
– Д-да, конечно, – ответила я, поднимаясь. Тело слушалось, хоть я и чувствовала полнейший упадок сил. Огляделась, пытаясь понять, куда же я попала, так как вчера многого разглядеть не удалось.
Я сидела на земляном полу небольшой прямоугольной комнатки, прислонившись к неровной каменной стене, хранящей едва заметные следы побелки. Несколько поленьев горело в очаге, дым поднимался наверх и уходил в дыру на крыше. Тряпье на полу служило постелями мне и Ниссе. В дальнем углу на грубо сколоченном столе стояла глиняная посуда и несколько кувшинов. Еще из обстановки присутствовала длинная лавка, за ней – большой, окованный железом сундук. В похожем моя прабабка хранила семейные реликвии: свое свадебное платье, парадную форму моего прадеда, сгинувшего в жерновах Первой мировой, праздничные покрывала и наволочки, что доставались лишь в редких случаях, невероятных красок расписной платок, который она надевала на Пасху…
– Сегодня праздник Имболк [1], – тем временем рассказывала Нисса. – Мне надо в город успеть пораньше, место занять! Я-то всегда у храма Бригиты сижу, но сегодня там все наши соберутся, даже те, кто у храма Лугха и Дагды милостыню просят. Толчея будет страшная, ведь народу-то сколько придет! Не только городские, но и со всех окрестных деревень…
– А что за праздник? – осторожно спросила я. Нисса посмотрела подозрительно, затем тяжело вздохнула, словно мать несмышленого ребенка. Ну что со мной делать, не убивать же?!
– Праздник выздоровления богини Бригиты, – поучительно ответила женщина. – Еще осенью, в Самхайн, она отдала свои силы Богу Дагде, чтобы помочь ему возродиться… Потом долго отдыхала в Земле Духов, а сегодня возвращается из тьмы к нам…
Я тоже отдала все силы, пытаясь осмыслить сказанное…
– Хороший день, чтобы заработать! – продолжала Нисса. – Люди, что идут в храм Бригиты, в этот день хорошо подают! Бывает, не только медные фартинги кидают, но даже и серебряные халфинги…
В тонкостях ремесла мамы Ниссы я не разбиралась, как и в денежных знаках этого мира. Согласно покивала головой. Интересно, сколько халфингов-фартингов было в заветном мешочке?
Женщина тем временем поднялась, затем вернулась, протянула кружку с молоком.
– Позавтракаем вместе?
Я кивнула. На большой тарелке, что Нисса держала на коленях, лежали куски хлеба и сыра.
– Сегодня будем пить и есть молочное во славу Возрожденной Девы! Еще можно есть мясо птицы. Когда я вернусь, мы вычистим дом и постираем одежду… И обязательно надо вымыть волосы. – Нисса с довольным видом рассказывала о праздничных ритуалах во славу Богини Бригиты. Я согласно кивнула. Вымыть волосы и постирать одежду? С радостью!.. Уже люблю праздник Имболк!
