Разрешенное волшебство - Перумов Ник (книги полностью .txt) 📗
Мирная картина – мальчишки ползают по свисающим с ветвей щитолиста канатам, рядом девчонки помладше окружили большие деревянные качели. Все это мгновенно исчезло как сметённое ураганом.
Перво-наперво были подняты все, кто хоть мало-мальски владел боевыми заклятиями. Плакса Гилви приведена в чувство посредством нескольких пощечин и отправлена вместе с двумя десятками парней-подростков и девчонок на Ближний Вал – давным-давно отсыпанное сооружение на случай вторжения нечисти и никогда не использовавшееся – невдалеке от входа в скальное кольцо. Ближний Вал перегораживал проход от скал до берега Ветёлы; ну а о самой реке Джейана решила позаботиться сама.
Остальные – и мальчишки, и девчонки – отправились перетаскивать в хранилища беззаботно составленные на открытых местах короба и корзины с припасами. Джейана пощадила только травниц, матерей с крошечными живулечками да ещё тех, кому вот-вот приспеет пора рожать.
Становище, как никогда, напоминало развороченное гнездо листоносов; удостоверившись, что никто не отлынивает и не прячется в кустах, Джейана двинулась к Ветёле. Отправилась вдвоём с Фатимой – сторожевое колдовство не терпит многолюдства.
Вот и берег, шевелят длинными зелёными лапами на дне водяные травы. Тут всё безмятежно, всё беззаботно – гоняют водомерки, застывают в воздухе стрекозы да резвится, порхает над цветами мелкая фейная мелочь. Ей, так её и растак, все едино – дети ли Великого Духа владеют краем или злобная нечисть. Феечек никто никогда не трогает – красивые они, потешные, но бесполезные. То есть в смысле – ни вреда от них, ни пользы. Фатима, правда, утверждает, что они пчел к цветам приманивают. Ну да Фатиме, как известно, даже за ведуньиных тварей случалось заступаться.
Джейана скинула сандалии, вошла по щиколотку в мелкую воду. Пятку немедленно пощекотал шкодливый водяной пузырник, но, присмотревшись, понял, с кем имеет дело, побелел от ужаса и так дунул в своём серебристом пузырьке-коконе прочь, что казалось – волна побежала. Повторным взглядом Джейана его не удостоила.
Слова вбивались в податливую плоть реки, точно тяжелые сваи в дно. Джейана звала, звала низким горловым зовом, и Гилви с компанией, что слышали слабый отголосок этого зова, невольно втягивали головы в плечи, поёживаясь от страха. И почему Твердислав – вожак всем другим кланам на зависть – себе такую жуткую ведьму выбрал? Нет, не уродину – красива Джейана, очень красива, это даже завистливые соперницы признают – но такую злющую да ещё и с такой Силой! Что, других пригожих девчонок под боком не было? Да помани он – любая бы побежала, только пятки б засверкали! Даже скромница Фатима.
Джейана звала, обратив всю себя в этот Зов. По жилам струилась не кровь – огненная влага; голова кружилась, девушка задыхалась, но не останавливалась. Начав обряд, смертный назад отступить уже не может.
Все в заклятие подчинено строгим законам. «Структурировано «, как говорит Учитель, но этого слова Джейана не любит. Как и многих других, что порой срываются с окаймлённых седой бородой и усами губ наставника. Чужие они, эти слова. Колкие какие-то, кусачие. Неуютные. Их даже языку произносить неприятно. Словно кусок тухлятины во рту.
Науку плести даже самые сложные заклинания Джейана познала в совершенстве. И Учитель ей почти не требовался. Старик только и мог, что поражаться – с какой быстротой Джейана схватывала всё, о чем он толковал.
Заклятия – это команды. Те, кто их исполняет, сильны, но тупы. Иначе бы не исполняли. Поэтому всё зависит от того, насколько четко ты им все объяснишь. На словах ничего сложного, а вот вызвать для защиты становища водяного духа из всего клана способна одна Джейана. А вот Фатима, сколько Джейана с ней ни бьется, никак повторить не может.
Девушка быстро и четко вбросила в Зов все выкладки. Назубок прошлась по всему, что есть суть водной стихии, перечислила все законы, что ею управляют. И, несмотря на черноту в глазах, с торжеством увидела, как поверхность Ветёлы вспухла, взбугрилась, как надулся чудовищный пузырь и как, разорвав изнутри его прозрачные стенки, на волю выбралось невиданное создание, все словно бы из туго свитых водяных струй. Оно имело голову и руки; туловищем же и ногами ему, очевидно, служила вся Ветёла.
– Что тебе, дочь Тверди? – с претензией на торжественность прогудел булькающий переливчатый голос.
– Спасибо, что явился на мой зов, Юм-Чак. – Джейана поклонилась. – Тем знанием твоего естества, что сейчас повторила я, заклинаю тебя и прошу встать здесь на стражу. И держать здесь дозор три дня и три ночи. Потом я отпущу тебя и поставлю кого-нибудь тебе на замену.
– Будь по-твоему, дочь Тверди. Во имя того знания, коим владеешь ты, я исполню сказанное тобой. Но помни – ровно через три дня и три ночи моя служба кончится, и не скоро сможешь ты призвать меня вторично. Совет тебе – заранее позаботься о надёжном стороже.
Джейана не успела поблагодарить неожиданно разговорившееся существо. Водяной горб на поверхности Ветёлы опал, и минуту спустя ничто уже не напоминало о случившемся. Но Джейана знала – там, в глубине, в чёрной донной яме, покорный её воле дух заступил на неусыпную стражу. Теперь за русло можно не волноваться. Три дня и три ночи здесь не проскользнёт ни ходячая, ни плавающая, ни летающая тварь. А там мы ещё что-нибудь придумаем.
– Здорово это у тебя выходит, – задумчиво проронила Фатима, мелко семеня рядом с широко шагающей Джейаной к Ближнему Валу. – Слушаются они тебя, словно меня – травяные силы.
– А знать надо, чего хочешь, и идти до конца, – не поворачивая головы, бросила Джейана. Фатима, самая способная в клане, её порой просто бесила. Нюня, размазня, всех жалеет, глаза вечно на мокром месте! И сейчас – не столько в её, Джейаны, заклятия вникала, сколько за неё, Джейану, боялась. Дурёха, слова другого нет.
– Ты мне лучше скажи – повторить сумеешь? – Джейана в упор взглянула на спутницу, и нежная Фатима тотчас потупилась. Прядь смоляных волос упала на глаза.
– Все ясно, – процедила Неистовая. – Сколько тебе, глупой, можно твердить – ежели со мной что случится, ты первой чародейкой станешь! Кроме тебя, больше некому. А ты даже водяного стража вызвать не можешь! Вот и ответь мне – как на тебя клан оставлять?
Под яростным взором Джейаны Фатима потупилась, съёжилась, втянула голову в плечи, словно нашкодившая девчонка-малолетка, которой вот-вот предстоит отведать Джейаниного волшебства (седьмицу будут неотвязные кошмары одолевать, скажем) или простой немудрёной розги. Неистовая и ею не брезговала.
– Не гожусь я для такого, Джей, – еле слышно пролепетала Фатима. – Ну никак не гожусь, хоть плачь. Ты – другое дело, в тебе душа огненная, она все может, уж ты мне поверь, я-то вижу. Другого кого возьми вместо меня, а? Что, девчонок с Силой мало? Хоть та же Гилви!
– Гилви соплячка еще. Над ранами рыдает, крови боится. Оплеухами в чувство приводить приходится, – жёстко отрезала Джейана. – А мне сроку уже немного осталось. Год – и за нами с Твердиславом Корабль придет. На кого я клан оставлю, а? Кроме тебя – некого. Иришка – травница от Великого Духа, и нечего ей в кровавую ворожбу лезть. Не получится. Дженнифер – лекарка, а больше ничего не умеет, хотя, – она критически оглядела Фатиму, – покрепче тебя духом-то будет. Остальные – либо молоды ещё, как Гилви или, скажем, Линда с Олесей, либо силы должной не имеют, ну вот хотя бы Светланку возьми. Есть, конечно, среди малышни кое-кто. Лиззи, например. Настоящеей Ворожеей станет, точно говорю! Но мы-то ждать не можем. Сейчас на клан беда движется, понимаешь, Фати, сейчас! Я её, эту беду, всей шкурой чую!
– Я тоже, – робко вставила Фатима.
– И ты? Ну вот, тем более! – Джейана досадливо дёрнула плечом. – Вот ты сейчас тут ноешь – «не надо меня, не надо, другую возьми», а я тебе так скажу: клану нужно будет – я кровавым потом изойду, но ты у меня колдовать станешь. Потому что клан должен жить, и баста. Жить, пока я здесь, и жить, когда меня не станет.
