Дело первое: Кьята (СИ) - Останин Виталий Сергеевич (список книг .txt) 📗
Стараясь отвлечься от тяжелых мыслей и воспоминаний, упрямо возвращающих Мерино в узкие улицы вольного города Оутембри, он переключился на женщин. Способ, проверенный и отшлифованный десятком применений. Надо выбрать двух женщин и мысленно сравнивать их. Очень просто и действенно.
В «Красном дереве» сегодня отдыхали от работы Марина и Люсия. Дамы довольно дорогие, ищущие клиентов в совершенно других районах города. А живущие неподалеку.
Марина - статная светловолосая северянка, перебравшаяся из Табрана пару лет назад. Лет двадцать пять, правильные черты лица, мягкие губы, голубые глаза. Тяжелая грудь под белой блузой и длинная юбка, скрывающая стройные сильные ноги. Пять сюто. И безразличное молчание после отработанных денег.
Люсия, напротив, невысокая, скорее даже маленькая, черноволосая смуглянка откуда-то из арендальской провинции. Вряд ли больше двадцати лет. Круглое личико, огромные карие глаза с пушистыми ресницами, довольно большой рот, почти всегда чуть улыбающийся. Большое родимое пятно под ухом на шее. Те же пять сюто и щебетание, которое можно прервать только одним способом.
Обе, хоть сегодня и не работают, а это отчетливо видно по тому, как девушки выбрали дальний столик и скромно оделись, вполне способны откликнуться на его предложение. Хоть обе, хоть по отдельности. Проверено. Но способны ли они изгнать из Мерино тот мерзкий ком сожалений и усталости, что сидит сейчас где-то посередине между грудиной и горлом?
Подсевшего к нему за столик человека Праведник сперва принял за первое появление опьянения - настолько тот был не к месту в этой дешевой корчме с дешевой едой и кислым, но убойным по крепости вином.
Дворянский камзол рыжего цвета с белоснежным воротником сидел на мужчине безукоризненно. Крупный, из серебра, символ веры[2] висел прямо под самым гладко выбритым подбородком. Длинные черные усы ухожены и завиты щипцами, тонкий нос с хищными крыльями, черная повязка на одном глазу и остро глядящий на Мерино другой, - тоже черный(!), широкополая шляпа с очень длинным пером, прячущая собранные в хвост волосы: карфенакский кавальер[3], ни дать ни взять! Такие выпивают в совсем других местах, где вино стоит дороже, чем жизнь каждого отдельного посетителя «Красного дерева». Это Мерино и сообщил видению:
- А вы не ошиблись улицей, отец-колонель[4]?
- Никогда не служил в армии, - тут же отреагировало видение. - Да и сейчас состою на гражданской службе, в некоторой степени схожей с вашей, синьор Лик.
- Вот как, - без всякого удивления кивнул Мерино. Чего-то подобного следовало ждать. - И как же вас зовут? Мое-то имя, я смотрю, вам известно.
- Гвидо ди Одетарэ, кавальер, к вашим услугам, - чуть наклонил голову мужчина. - Вы же не против немного побеседовать, синьор Лик?
- Против, конечно, но вы же плевать хотели на мое мнение, - усмехнулся Мерино и залпом допил остатки вина в очередной кружке.
- Я бы выразился тоньше, но по сути вы правы. Плевать! - Кавальер позволил себе легкую улыбку. У него было приятное, вызывающее доверие лицо. Именно поэтому верить ему не стоило. - Этот разговор несколько важнее, чем ваши или мои желания. В зависимости от того, как мы его завершим...
- Я выйду отсюда своими ногами или буду вынесен в виде трупа, - закончил за него дознаватель.
- Грубость и емкость формулировок - ваш конек! - Снова улыбка.
- Говорите, с чем пришли, раз так все серьезно. - Мерино откинулся на спинку стула, незаметно опуская одну руку к сапогу и спрятанной там фальке[5].
Визитер же, напротив, выложил обе руки на стол, как бы подчеркивая свою миролюбивость. Впрочем, Мерино сомневался, что тот пришел один и сам будет делать грязную работу.
- Я думаю, вам известна причина нашей встречи, синьор Лик. Вы ведете расследование по делу Гильдии воров. Вернее, вы его уже практически закончили, это свое расследование, и даже сделали выводы. И мне известны эти выводы.
- И? - левой рукой дознаватель поднял кружку и глотнул вина. Рука с ножом лежала на бедре, пряча клинок за кистью.
- И мне не хочется, чтобы вы озвучивали эти выводы своему начальнику, к которому приехали на доклад.
- Вот как? Уж не потому ли, что в тех выводах многократно упоминается фамилия...
- Да, именно поэтому! - дворянин резко перебил Мерино злым шёпотом. - Не стоит упоминать имена и названия! Особенно здесь, где каждый может услышать!
- Конечно, меня ждет хорошее вознаграждение, если я вас послушаюсь, синьор Одетарэ? - словно не заметив резкости собеседника, Мерино сделал еще один укол. Он намеренно опустил дворянскую приставку родового имени собеседника, а карфенакское дворянство крайне щепетильно в этих вопросах. Укол попал в цель. Щека кавальера едва заметно дернулась от сдержанного гнева. В драке или в разговоре Мерино придерживался простого принципа: сперва выведи противника из равновесия душевного, а уж потом - бей.
- Конечно, - спокойным тем не менее голосом ответил дворянин. - Вексель на пять империалов[6] мне кажется очень достойно платой за благоразумие.
- Пять империалов? - сделал вид, что ослышался, дознаватель. - Целых пять империалов за молчание о заговоре Карф... кхм... сами знаете кого против императора?
- А вы оцениваете это в бóльшую сумму? - Дворянин поднял бровь. - Назовите ее! У меня весьма широкие финансовые полномочия!
- Дайте подумать! - Мерино в раздумьях покрутил пустую кружку по столу. - Может, пятьдесят империалов?
- А унесете? - усмехнулся ди Одетарэ.
Дознаватель подобрался. Он прекрасно понимал, что весь этот разговор не более чем попытка усыпить его бдительность, и с самого начала бросал короткие, но очень выразительные взгляды и жесты по сторонам. И вот теперь разговор подходил к концу.
- А чего ж не унести-то в векселях? Что пять, что пятьдесят - в карман войдут одинаково[7].
- Согласен! - Лицо кавальера осветила еще одна улыбка, на этот раз довольная. Разговор явно складывался так, как ему хотелось. - Но это все-таки большая сумма, как вы понимаете, синьор Лик, я не ношу с собой таких сумм. Это было бы неблагоразумно!
- Прекрасно понимаю, синьор Одетарэ! Мы должны встретиться еще один раз, чтобы вы оплатили мое предательство?
- Как я уже говорил, вы умеете очень емко выражать свои мысли. Хоть и грубо.
- Ну, я благородные речи вести не обучен, куда мне до дворянской обходительности, как у вас. - Время заканчивать этот разговор пришло, и Мерино поднялся. - Но, оставим это. Вы были довольно честны и открыты со мной, я это ценю. Поэтому - честность за честность. Вам не показалось странным, что для вечернего отдыха я выбрал именно это место?
Кавальер огляделся по сторонам, словно впервые увидел то место, в которое пришел. Выдал направлением взгляда своих людей, их расположение. Заметил, как нехорошо группируются вокруг них местные головорезы. Как близко к их столу стоят люди, которых совсем недавно тут не было.
- Показалось, - наконец молвил он.
- Я вам объясню причину. Дело в том, что здесь собирается очень много людей, которые должны мне. Услугу, а часто и не одну. Кого-то я спас от виселицы, кого-то от карточных долгов, за кого-то замолвил слово перед конкурентами. Бандиты ценят такое, а я - гончая, которая работает именно с бандитами. Так что каждый из этих не самых законопослушных людей считает своим долгом помочь мне, если мне помощь потребуется. Другими словами, я прихожу в эту грязную клоаку вовсе не потому, что мне нравится тут кухня или выпивка. Просто это одно из немногих мест в столице, где я практически в полной безопасности от таких, как вы. Посмотрите, сколько здесь моих людей. А сколько людей привели сюда вы?
Лицо дворянина мрачнело с каждым произнесенным Мерино словом. Он уже понял, что проиграл.
- Троих.
- Что ж, я думаю, у них еще есть шанс спокойно допить пиво и уйти. Как и у вас. Что скажете?
- И вы просто дадите мне уйти?
- Нет, конечно, не просто. Вексель на пять империалов все же придется оставить на столе, он-то у вас с собой. Я приму его как плату за попытку воспрепятствовать имперскому правосудию, подкупив должностное лицо.
