Война ведьмы (Др. издание) - Клеменс Джеймс (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Однако певец продолжал вести свою песню, лишь такт мелодии изменился. Она зазвучала медленнее и тише, словно голос доносился откуда-то издалека. Но при этом ее действие на Мисилл стало сильнее. Казалось, ее зовет за собой каждая стихающая нота, и она попыталась разгадать смысл незнакомых слов. Когда песня наконец прервалась, Мисилл могла бы поклясться, что она уловила в самом конце три слова, произнесенных шепотом: «Найди моих детей…»
Не понимая, что происходит, Мисилл прищурилась и приблизилась к диковинному певцу. Слышала она эти слова или же воображение сыграло с ней шутку? Что он пытался ей сказать?
Но когда конь Мисилл остановился, незнакомец исчез вместе со своей оконченной песней. Плащ из лоскутков упал на землю, как будто человека здесь вовсе не было. А то, что воительница приняла за сшитое из кусочков ткани одеяние, оказалось созданным из пожухших осенних и зеленых весенних листьев.
Неожиданно по лесу промчался порыв океанского бриза и разбросал листья по дороге. Что это за магия такая?
Требовалось доказательство того, что она не попала в диковинный мир призраков, и Мисилл позвала волка:
– Фардейл?
Волк тут же оказался рядом – гора надежных мышц и темный мех. Мисилл спрыгнула на землю, и они с Фардейлом принялись перебирать разбросанные листья. Воительница даже подняла несколько штук: горный дуб, северная ольха, западный клен. Такие деревья не росли в этих краях. Она разжала пальцы, и листья, кружась, упали на землю.
Неподалеку от нее Фардейл разрыл носом кучу листьев, что-то оттуда вытащил и выкатил свою находку на дорогу. Затем он склонил набок голову, разглядывая ее, и неожиданно жалобно заскулил.
– Что такое? – спросила Мисилл и наклонилась взглянуть на его добычу.
Она не понимала, что так огорчило волка. Перед ней лежал самый обычный желудь размером с большой палец, каких полно в лесу. Впрочем, из этого торчал крошечный зеленый росток.
Фардейл осторожно взял свое сокровище в зубы и положил его на ладонь Мисилл. Затем ткнулся носом в ее карман, показывая, что она должна сохранить находку.
Удивленная Мисилл сделала так, как он просил, и с задумчивым видом вскочила в седло. Ударив коня пятками, она поехала дальше по дороге, пытаясь понять, что же случилось. Она не почувствовала зла в призраке, ничего, что говорило бы о черной магии. Так что же все это значит? Мисилл покачала головой, решив подумать об этой загадке позже. Ей предстояло выполнить важную миссию, и воительница не могла тратить время на разгадку тайны.
Они постепенно приближались к деревушке Греймарш, Фардейл следовал за ней, но Мисилл заметила, что он постоянно оглядывается на то место, где стоял призрачный певец.
Не понимая, что означает поведение волка, она похлопала себя по карману и нащупала твердый округлый желудь. Что же такого особенного в нем?
Шестой драк’ил выскользнул из полосы прибоя и пополз по еще теплому песку, залитому полуночным светом. Солнце давно село, и никто не видел, как он присоединился к пяти остальным драк’илам на узкой полоске между морем и скалами. Он встал на когтистые задние ноги и вытянулся в полный рост. Лишь немногим выше обычных гоблинов, живущие в море драк’илы были дальними родственниками гоблинов, селившихся под землей. Драк’илы обитали в морских пещерах дальних островов Архипелага. Но, хоть и обладавшие некоторым разумом, они редко имели дело с другими существами, предпочитая держаться от них подальше.
Только необходимость заставила их предпринять путешествие сюда, на побережье, – необходимость и старые клятвы гоблинов. До их клана дошел слух, что неподалеку отсюда прячется ведьма, которая убила сотни каменных гоблинов, горных братьев драк’илов. Она принесла с собой голодный свет, крадущий дух. Ее следовало захватить и ослепить, как того требовали древние обычаи, а магию отдать королеве. Долг драк’ила мстить за все кланы гоблинов.
Честь драк’ила будет удовлетворена, кровь гоблинов – отомщена.
Таков закон.
Шестой драк’ил обернул дрожащим хвостом щиколотки и присоединился к остальным; он нервничал, оказавшись на чужом берегу. Драк’ил поприветствовал верховную самку своей стаи, прикоснувшись раздвоенным языком к ядовитому зубцу на кончике ее хвоста и опустив перед ней голову. Только самки имели на хвостах ядовитый нарост – рист, который убивал акул и нес обжигающую смерть. Остальные самцы склонились перед предводительницей, дожидаясь ее приказа.
Самка, более крупная и с более могучими мышцами, чем самцы, заворчала и с шипением выплюнула приказы. На ее клыках играл лунный свет, в красных глазах горел огонь ненависти. Самцы задрожали, услышав ее слова. Никто не смел ослушаться одну из верховных самок.
Получив указания, они бросились к скалам и помчались по ним вверх, занимая позиции. Каждый самец вонзил когти в камень, стараясь закрепиться на нем понадежнее. Самка продолжала ждать внизу. Самцы драк’илы чувствовали, что она рассматривает их своими горящими глазами, но ни один не осмелился даже задрожать, чтобы не привлечь ее внимание. Снизу, точно клубы пара, поднялось глухое рычание.
В ответ знакомый огонь опалил шкуры пяти самцов, и вскоре каждый из них слился с поверхностью скалы настолько, что даже при свете дня невозможно было отличить их от красновато-оранжевого песчаника.
Эти самцы должны были стать ушами и глазами военного отряда драк’илов. Другие стаи и верховные самки распределились на сотни лиг по всему побережью. Тысячи узких черных глаз будут наблюдать, и тысячи ушей услышат слова ведьмы. Как только они найдут демоницу, драк’илы пойдут в атаку и схватят врага. Ее голодный свет умрет, магия будет принадлежать им, и они смогут использовать ее по собственному усмотрению.
Даже слившись с поверхностью скалы, самец драк’ил чувствовал страстное желание стоявшей внизу самки завладеть магией. Его нос уловил запах ее возбуждения, характерный аромат мускуса. Ему захотелось пасть к ее ногам, умолять о прикосновении. Поэтому он изо всех сил старался не шевелиться; только полное повиновение позволяет самцу снискать расположение самки. Он покажет ей, каким неподвижным может стать. Он не сдвинется с места, даже когда горячее солнце начнет жечь его кожу и высушит плоть.
Он услышал, как самка вернулась к воде, осторожно открыл один глаз и повернул его назад, чтобы видеть, как мощная верховная самка перебралась через камень. Ее спина была соблазнительно выгнута, а полный зад двигался так завлекающе. Он представил, что она устроила эту великолепную демонстрацию исключительно для него, понимая, впрочем, что это не так. Самец драк’ил знал, кто сейчас появится. Тот, кто принес им известие о зверствах ведьмы в пещерах каменных гоблинов, тот, в ком жила страшная магия. Его могущество возбуждало верховных самок, заставляя их кружить около него, их жесткие ристы жадно колотили по стенам каменных пещер, а в глазах горела похоть. Даже королева драк’илов не смогла устоять перед зовом магии чужака. Его назначили командиром армии, и он должен был проверить готовность стай, постепенно двигаясь по берегу.
Самец драк’ил висел на стене из песчаника, а в его сердце пылала ослепительная ярость. Армию не должен вести за собой самец, не принадлежащий к их клану – он ведь даже не одной крови с ними. Однако драк’ил знал, что не может ослушаться приказа.
Самка внизу пришла в невероятное возбуждение, и ее запах пропитал воздух густым мускусом. Похоже, командир уже близко.
Самец не ошибся. В полосе прибоя появился серебристый пузырь, который поплыл к берегу, затем раскрылся, и драк’ил увидел внутри мужчину. Сухой, словно и не находился в воде, он шагнул на каменистый берег. Не обращая внимания на извивающуюся у его ног самку, не замечая возбужденного постукивания риста, он молча прошел мимо, чтобы посмотреть на стену из песчаника.
– Она близко, – сказал он на общем языке.
Даже эти звуки заставляли драк’ила страдать. Какой мерзкий, неестественный язык! Мужчина распахнул свободную, развевающуюся на ветру рубашку и открыл свое магическое сердце. Его бледная грудь была рассечена и похожа на лопнувший морской орех, кожа по краям раны сморщилась и кровоточила, наружу выглядывали сломанные ребра. Не сам этот человек вызывал восторг унижавшейся перед ним самки, а то, что находилось внутри его темной груди, – нечто, наделенное идеальной черной магией.
