Синий и золотой (ЛП) - Холт Том (книги .txt) 📗
Синий и зеленый. Я подогрел lacimae dei и порошок драгоценного металла в тигле, пока состав не сжался, затем смешал синий и зеленый в каменной ступке и добавил состав в жидкость. В этот раз пенообразования не было, но появился плотный белый пар, заставивший меня осознать, что погреб без окон вовсе не идеален для моих целей. Я по крупинке добавил vis cerulea. Угол чистой тряпки, опущенный в ступку, окрасился в небесно-синий цвет. Одним шагом ближе к настоящему бессмертию.
Проблема с концентрацией на чем-нибудь одном заключается в том, что ты пренебрегаешь всем остальным. Я был спиной к двери, они зашли в тишине. Я узнал об этом только когда меня схватили.
Капитан сказал, что это было не так уж и трудно. Он разослал патрули с приказом докладывать о странных и необычных запахах. Очевидно меня можно было учуять за полквартала. Проще некуда.
Короткая поездка в закрытом экипаже, меня зажали между капитаном и сержантом, с веревкой, привязанной к лодыжке. Когда мы достигли перекрестка между Белыми вратами и Длинным переулком, я замер, ожидая, в какую сторону мы повернем: налево к зданию стражи, или направо ко дворцу. Мы повернули направо.
– Лучше бы вас привести в порядок, – сказал капитан, когда мы проезжали главные ворота. – Нельзя встречаться с принцем в таком виде.
Я указал на то, что мы вместе были студентами, жили в самоиндуцированном убожестве и деградации. Когда я впервые встретил Фоку, говорил я, он не брился неделю и его туфли были в рвоте. Капитан мне улыбнулся и сказал, что не учился в университете. Он бы хотел, но его отец был часовщиком с шестью детьми. Это, очевидно, поставило меня на место.
Меня раньше не мыли насильно. Я сказал им, что вполне способен и сам, но, подозреваю, им не хотелось позволять мне свободно пользоваться конечностями, если я сбегу. Бритье было неплохим, даже вернуло старые воспоминания. Далеко не первый раз, когда к моему горлу прижимали лезвие, пока меня держали четыре человека. Они облачили меня в простую, чистую мантию почти бежевого цвета со слегка обтрепанными манжетами. Без карманов.
Капитан и его люди довели меня до самого парадного зала, где меня вручили людям гофмейстера. Передав мою веревку, капитан вежливо кивнул и пожелал мне удачи. Я так остолбенел, что не мог ответить.
Когда я впервые встретил Фоку, он, конечно, был никем. На самом деле даже меньше того. Он был двенадцатым в очереди к трону, что означало, у него не было никаких шансов, а его отца недавно казнили за измену. Удивительно, сколько людей могли смотреть прямо на него и не видеть, что он здесь.
Напротив, я был любимым племянником процветающего торговца землей с важными политическими связями, восходящей научной звездой и одним из внутреннего круга в толпе. Я был настолько центральной фигурой, что вы могли отыскать всех остальных, настроив компас на макушку моей головы. По правилам, я никогда не должен был тратить свое драгоценное время и внимание на пустое место вроде Фоки. Но тогда он мне нравился.
Его вышвырнули с вечеринки как раз, когда я пришел. Он был в агрессивно-пьяном состоянии, и причиной его изгнания, как я выяснил позже, было то, что часть его рвоты не попала на туфли, а оказалась на платье хозяйки, от которого он стремился ее избавить, несмотря на все протесты, когда его пищеварительная система предала хозяина. Два лакея вынесли его на улицу – он не касался ногами земли, пиная воздух, словно висельник – и аккуратно бросили в большую коричневую лужу. Он сидел в ней, не знаю, пять секунд; затем он встал, слегка нетвердо, но с определенной врожденной грацией и достоинством, будто кот; затем покачнулся и врезался в стену.
Люди, с которыми я был, прошествовали мимо него с выражениями лиц «не смотри на него, ты не знаешь, где он был». Но он улыбнулся мне – я хорошо его видел в свете фонаря – и его лицо говорило: пожалуйста, не думай обо мне слишком уж плохо, это не самый мой лучший момент. Я усмехнулся в ответ, и он снова рухнул.
В следующий раз я встретил его на одной из лекций Менесфея о Стратилиде. Я терпеливо сидел, формулируя в уме вопрос, который бы безо всяких сомнений продемонстрировал любому наблюдательному свидетелю, что я в десять раз сообразительней Менесфея и как минимум в три раза умней Стратилида. Я наносил последние штрихи, когда старый дурак закончил говорить. Фока встал без промедления и задал именно тот вопрос, что я собирался.
Ну, не совсем тот. Даже близко не столько же краткий или элегантно составленный. Но он заметил те же слабые места в логике, что и я. Менесфей бросил на него взгляд и сказал: «Вообще-то, это не настолько идиотский вопрос, как кажется», а затем приступил к ответу, который мне бы было очень тяжело парировать. Я был благодарен Фоке за спасение и впечатлен тем спокойным, доброжелательным изяществом, с которым он принял избиение. Я спросил нескольких людей, кто этот парень, который задал вопрос, и они мне сказали. Я устроил ему приглашение на вечеринку, куда отправлялся сам, и демонстративно с ним беседовал; мы полчаса проболтали об этическом позитивизме, потом сбежали с вечеринки и отправились пить. У него не было денег, так что я одолжил пол-ангела.
Год спустя началась чума. Она убила девять из одиннадцати предшествовавших Фоке кузенов и моего дядю, который оказался на грани банкротства. На самом деле он был аферистом со значительными способностями, но ограниченным интеллектом; он не предусмотрел изъян в своей схеме, который обрушил бы все махинации на его голову в течение месяца, если бы он не умер раньше. До моих выпускных экзаменов оставалось полгода; у меня был полный сундук одежды, который домовладелец изъял в счет ренты, пять дюжин книг и четыре ангела наличными.
Я не устаю поражаться, насколько адаптивной может быть социальная геометрия. За пару дней из центра круга я превратился в бесконечно далекую от его окружности точку. Я даже не мог подойти к своим старым друзьям достаточно близко, чтобы попросить денег, а нувориша Фоки не было в городе, он уехал в столицу на похороны. Мой наставник, который мной восхищался и ненавидел, устроил меня разнорабочим. Я остался и превратился в невидимку.
И что? Тоже мне проблема. В любом случае я выучил важный алхимический урок: каталитическое воздействие золота на процесс перехода от редкого и драгоценного к шлаку, изменчивость всех вещей. Были и другие вещи, которым я научился: как передвигать тяжелые предметы, как подметать полы, убирать, стоять совершенно неподвижно и беззвучно на протяжении трех часов, чтобы тебя не заметили. Все пригодилось, гораздо полезней в дальнейшей жизни, чем материалы лекций. Я считаю, что мы – сумма всего произошедшего с нами, хорошего и плохого. Конечно, это обычное для алхимика дело – рассматривать людей как компиляцию ингредиентов, скомбинированных и среагировавших в процессе. Суть в том, что если вы упустите один из ингредиентов, даже если – особенно если – он нестабильный или токсичный, вы получите другой результат. Если эксперимент прошел хорошо, значит вы не можете сказать, что определенный ингредиент или процесс был плохим. Если вы закончите с результатом, подобным моему, - ну, хороший и плохой по определению ненаучные термины. Что важно, так это цель эксперимента и можете ли вы ее достичь.
По всем разумным меркам, Фока был успешным экспериментом. Он начал как мусор и закончил чистым золотом в тигле. Другой мог бы отпраздновать свою внезапную, неожиданную трансформацию в наследника скоротечной резней каждого, кто высмеивал и презирал его, когда он был никем; это повлекло бы за собой исчезновение девяноста процентов университета Элписа, одако семья Фоки занималась подобными вещами столетиями, и кажется никто из-за этого хуже о них не думал. Но Фока был не таков. Он простил своих врагов и вознаградил друзей, кроме меня. Не поймите неправильно. Он хотел помочь. Он довольно усердно пытался выяснить, что со мной случилось. Но к тому времени мой наставник умер (чума; Элпис сравнительно мало пострадал, но он был одной из жертв), и никто обо мне не знал, да никого я и не волновал. Я работал и занимался в библиотеке, когда студенты отправлялись в постель или пили, без малейшей идеи, что Фока пытался меня отыскать, пока я не вляпался в неприятности и не был вынужден покинуть город.
