Эльфийский Камень Сна - Черри Кэролайн Дженис (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
— Оставайся, — сказал Нэаль. — Мальчик, оставайся здесь. Лишь здесь ты обретешь покой.
— Никогда. Это не для меня, господин. Это место пребывает во сне. Я ощущаю это все больше и больше, а я побывал во многих местах вокруг Донна, которые, может, мне уже и не удастся больше посетить. Оставь это место.
— Нет, — ответил Нэаль. — Ни Кэвин, ни я не уйдем отсюда. Не хочешь послушать меня, тогда не надейся сюда вернуться. Миновав ворота Кер Велла, не думай, что ты сможешь найти путь назад или сохранить свою жизнь. Думал ли ты о том, сколь многих ты можешь выдать?
— Никогда и никого. Я принял меры предосторожности, чтобы ничего не знать. Я уже два года в пути, господин. Неужели ты думаешь, я не позаботился об этом? Я думал об этом со времен Дун-на-Хейвина, потому и отправился в это странствие.
— Тогда прощай, сын друга, — сказал Нэаль. — Возьми мой меч, если он тебе пригодится. Его хозяин не сможет пойти с тобой.
— Это щедрый подарок, — сказал арфист, — но я не владею боевым искусством. Кроме арфы мне ничего не нужно.
— Как хочешь — хочешь бери его, хочешь оставляй, — сказал Нэаль. —Здесь он заржавеет. — Он повернулся и направился в глубь дома к своему тюфяку. Но он не услышал шагов Кэвина. Тогда он оглянулся и сказал:
— Кэвин, мальчику предстоит долгий путь. Ложись спать.
— Да, — согласился Кэвин и оставил арфиста.
Арфист ушел еще до рассвета — бесшумно и не взяв с собой ничего чужого.
— Ни кусочка еды, — причитала Шелта, — ни глотка воды. Надо было нам приготовить ему, а он-то пел нам свои песни, пока у него не сел голос.
Но Эльфреда ничего не сказала, лишь молча покачала головой и поставила на огонь котел.
И все то утро в доме висела тяжелая тишина, словно веселье покинуло их, словно пение отняло у них все силы. Скага безучастно выполнял свои обязанности. Барк, взяв с собой Лонна и остальных, молча направился к амбару. Скелли уселся на свое место и начал что-то вырезать, понятное еще только ему, но дети были не в духе из-за того, что накануне поздно легли и хмурились, и жаловались на порученную им работу. А Кэвин, ушедший с Барком, так и не дошел до амбара.
Нэаль застал его сидящим на скамейке, где он должен был забрать свои инструменты.
— Пойдем, — позвал его Нэаль, — надо еще укрепить изгородь.
— Я не могу больше оставаться, — ответил Кэвин, и на Нэаля обрушилось все, чего он так опасался, разыскивая Кэвина; но он все равно рассмеялся.
— Работа — отличное лекарство от тоски, старик. Пойдем. К полудню ты изменишь свое мнение.
— Я не могу больше оставаться. — Кэвин встал и посмотрел прямо в глаза Нэалю. — Пойду возьму свой меч и лук.
— Зачем? Защищать арфиста? Что он будет говорить в Ан Беге? — «Не обращайте внимания на этого великого воина, он по собственной воле идет за мной?» — Хорошую пару вы будете представлять собой на дороге.
— И все же я пойду за ним. Я сказал, что пробуду здесь зиму. Но ты украл у меня еще один год. Мальчик прав — это место покоится во сне. Уходи отсюда, Кервален, уходи и сделай еще какое-нибудь добро до нашего конца. Хватит этого блуждания во сне, довольно ты уже здесь побыл.
— Ты еще вспомнишь о нем, когда снова будешь голоден, когда будешь дрожать от холода или лежать в какой-нибудь канаве и никого не будет рядом с тобой, о Кэвин! Послушайся меня.
— Нет, — промолвил Кэвин и робко обнял Нэаля. — О мой господин, один из нас должен идти служить королю, даже если мы никогда не увидим его коронованным.
И Кэвин, не оглядываясь, направился к дому.
— Возьми тогда Банен, — закричал ему вслед Нэаль. — А если захочешь вернуться, пусти ее без узды, может она принесет тебя домой.
Кэвин остановился, опустил плечи.
— Ты слишком любишь ее сам. Лучше благослови меня, господин.
— Да будет с тобой мое благословение, — сказал Кервален и посмотрел, как тот удаляется к дому, а большего ему и не надо было. Нэаль повернулся и побежал. Он бежал через поля, как когда-то давным-давно, как ребенок бежит от чего-то или к чему-то, или просто потому, что сердце его раскалывалось надвое и он не хотел видеть, как кто-то идет навстречу своей смерти, а уж менее всего Кэвин.
Наконец он упал в траву на вершине холма, и все тело его заныло с такой же силой, как его сердце. У него не было слез — он видел себя, мрачного поджарого человека, который износился от прожитых лет, как изнашиваются камни; а вокруг него царил мир и покой, даруемый холмом, а внизу стояли сады со спелыми яблоками, лежали широкие луга, а под старым дубом высился дом с амбаром. Над головой же было небо. За отрогом холма блестел путь, как камни на солнцепеке, а стебли травы так сияли, что глазам было больно, и он отвернулся, встал и пошел по холму.
Потом его начало грызть сомнение, и, идя вдоль хребта, он начал оглядываться в поисках Кэвина — боль саднила и не отпускала его. Но дойдя до спуска в долину, он никого не заметил и понял, что опоздал.
— Смерть, — раздался сзади с холма тоненький голосок.
Нэаль в ярости оглянулся на косматое существо, сидевшее на камне.
— Что ты знаешь, каркающее чучело? Чтоб ты засохло! Можешь выкрасть у меня все, что я имею, ползучий вор, и засохнуть!
— Злые слова ведут к злу, и одно лишь правдиво.
— Чума на твои пророчества.
— Дурно и вредно.
— Оставь меня.
Граги спрыгнул с камня и подошел еще ближе.
— Только не я.
— Значит он умрет?
— Возможно.
— Тогда говори яснее, — в сердце Нэаля забрезжила надежда и с отчаянным чувством вины он схватил Граги за косматые руки. — Если у тебя есть виденье, так посмотри. И скажи мне, скажи, прав ли арфист? Есть ли вообще надежда? Была ли она? Придет ли снова король? Должен ли я служить этому королю?
— Отпусти! — закричал Граги. — Отпусти!
— Не хитри со мной! — воскликнул Нэаль и встряхнул его, ибо страх сделал его жестоким, и взгляд косматого создания стал совсем безумным. — Есть ли надежда на этого короля?
— Он темен, — прошипел Граги, дико вздернув своей лохматой головой, и глаза его закатились, потом снова его взгляд остановился на Нэале. — О, темен.
— Кто? Что значит темен? Называй мне имена. Выживет ли юный король?
Граги застонал и, вывернувшись, укусил Нэаля за палец, тот выпустил его, отдернул руку и поднес ее ко рту. Но существо не стало убегать, оно уселось на корточки и, раскачиваясь туда и сюда с диким взором, заговорило тоненьким завывающим голосом:
Темен путь и темна тоска,
И цепи крепки, что сковали их;
И наступит день, что даст им рассвет,
Но тут же придет закат.
— Что это значит? — вскричал Нэаль. — Кто это «они»? Ты имеешь в виду меня?
— Нет, нет, Кервалена никогда. О, человек, Граги плачет по тебе.
— Значит я умру?
— Все люди смертны.
— Чума на тебя! — Нэаль посасывал свою прокушенную руку. — Какие цепи и где? Ты говоришь о Кер Велле?
— Оставайся, — промолвил Граги и исчез.
Нэаль уже готов был уйти. Он стоял на холме и смотрел вниз в долину, которая вела к выходу из холмов. Но в его ушах продолжало звенеть «оставайся», и мышцы его ныли от бега, и Кэвина не было видно.
Он опустился на землю и сидел так до заката, и отвага его все гасла и гасла, а вера слабела и слабела.
Наконец он увидел бегущего мальчика меж холмов — он петлял и подпрыгивал на поворотах, словно преследуемый болью.
— Скага! — закричал Нэаль, поднимаясь на ноги.
Мальчик замер, словно его ударили, посмотрел на Нэаля и начал спотыкаясь, карабкаться вверх; но Нэаль двинулся ему навстречу и поймал в свои объятия.
— Я думал, ты ушел, — промолвил Скага — он никогда не плакал, но сейчас губы у него дрожали.
— Это Кэвин ушел, а не я, — ответил Нэаль. — Ужин готов?
Мгновение Скага справлялся с одышкой.
— Наверное.
И он вернулся назад со Скагой — так захлопнулась ловушка.
