Темные тропы - Гэбори Мэтью (книги онлайн .txt) 📗
ГЛАВА 4
В Зале Собраний установилась тишина. Не слышно было ничего, кроме потрескивания догоравших ароматических палочек. Мэл первый сделал в сторону Януэля едва уловимое движение. Он оглянулсд через плечо, дожидаясь реакции своих старших товарищей, но все оставались неподвижны.
Тогда Мэл шагнул вперед и опустился на одно колено, соединив руки в знаке Завета. Януэль с болезненной улыбкой кивнул. Он хотел поднять мальчика с колен, но Фарель, удержав его руку, помешал этому. Необходимо было, чтобы каждый ученик мог увидеть его, эта символическая сцена должна была поразить скептиков, побудив их спуститься вниз, на площадь, и сдаться имперской страже. Нужно было, чтобы те, кто поступил бы подобным образом, понимали, что они не уронят своего достоинства в глазах членов фениксийской лиги. Даже если бы они позже уступили под пыткой и стали работать на империю, фениксийцы не имели бы сколько-нибудь веского довода для их осуждения.
Но если они пойдут на это по доброй воле, пренебрегая выгодой фениксийцев, тогда их рассудит только будущее. Если бы Януэлю удалось уничтожить Харонию, раны, нанесенные их гордости, зарубцевались бы очень скоро. Но если он потерпит поражение… Ни один подмастерье не осмеливался предположить, что произойдет в этом случае. Мысль была не в силах добраться до переправы через эту черную бездну, которая представляла собой картину будущего Миропотока, подчиненного харонцам.
Поступок Мала создал в зале эффект мертвой зыби. Он зародился на лестнице, где двое юных братьев прорвали толпу собравшихся, чтобы преклонить колена рядом с мальчиком. Этим подросткам было, вероятно, не больше пятнадцати лет, и Януэль усмотрел в этом тайную весть, первую запись на новой странице истории лиги. Эти подростки родились одновременно с возникновением Темных Троп, они росли с этой угрозой, возможно, даже соприкоснулись с ней лично. Без сомнения, они помнили о том, как все более и более многочисленные толпы людей бросали упреки фениксийской лиге. Ибо в то время, когда харонцы истребляли одну деревню за другой, фениксийцы с их традиционным нейтралитетом практически становились сообщниками убийц.
Единой сплоченной массой все собравшиеся сделали шаг вперед, и каждый преклонил колено в знак своего повиновения Сыну Волны. Януэль с уверенностью ощутил наступление своего звездного часа, он только что одержал важную победу над Харонией. Эти люди доверили ему не только свою жизнь, но и надежду, – краеугольный камень, на котором он возведет фундамент своего будущего подвига.
– Встаньте, подмастерья, – приказал он. – Ночь была долгой. У вас есть время подкрепиться и восстановить свои силы. Мэл, ты поешь вместе со всеми, а потом исполнишь мое поручение: ты выйдешь к собравшимся на площади и объявишь им, что я намерен встретиться с теми, кто сможет говорить от имени империи Грифонов.
Он доверчиво улыбнулся мальчику и вновь обратился к собранию:
– Кто из вас уже совершал Великое Объятие? – спросил он.
Поднялись пять рук.
– Вы соберете пепел Фениксов и принесете его мне. Постарайтесь не допустить ни единой ошибки. Мне необходимо знать особенности этих кристаллов. Кто из вас уже работал в кузнице? – Он насчитал три десятка поднятых рук. – Вы должны предоставить мне полные сведения о ресурсах этой Башни, сообщить, сколько здесь имеется готового оружия, сколько нуждается в окончательной доводке и каковы, по вашему мнению, возможности наших кузниц. Необходимо также заняться останками Мэтров Огня, вы должны отделить их от прочего и подготовить траурную церемонию. Я покину Башню не раньше, чем все это будет исполнено. – Слова этой речи давались ему с поразительной легкостью. Он обращался к ученикам с непринужденностью прирожденного оратора. – Оставшихся прошу постараться вернуть этому помещению приличный вид. Ибо здесь я буду принимать посланцев империи Грифонов. А сейчас мне необходимо немного отдохнуть. Ступайте, не теряйте времени.
С помощью Фареля Януэль, с трудом переставляя ноги, медленно покинул Зал Собраний. Спустившись этажом ниже, он вошел в одну из комнат, предназначенных для Мэтров Огня.
Это было весьма удобное помещение, хотя и без лишних претензий. Большая дубовая кровать с белоснежными простынями, бюро черного дерева, над которым еще витал запах чернил, открытый сундук с запасом различной одежды.
Противостояние с подмастерьями лишило Януэля последних сил. Боль завладела каждой клеточкой его тела, и только воздействие Феникса еще позволяло ему держаться на ногах.
– Главное, не теряй присутствия духа, – посоветовал учитель, помогая ему лечь. – Недуг, грызущий твое тело, не может убить тебя. Здесь он бессилен.
– Вы уверены? – с трудом выговорил Януэль.
– Абсолютно. Он действует подобно лихорадке, но дальше этого дело не зайдет. Через несколько часов ты почувствуешь себя лучше. Тебе необходим только отдых. – Он подошел к бойнице, чтобы опустить тяжелую штору гранатового бархата. – Через три часа уже взойдет солнце. А пока постарайся заснуть. Я никуда не уйду, я буду возле тебя.
Януэль попытался улыбнуться, но его глаза уже слипались.
– Учитель? – шепотом позвал он. – Что случилось?
Юноша ощупью нашел руку наставника.
– Ведь это вы помогли мне, не так ли?
– Что ты имеешь в виду?
– Слова… Вы помогли мне найти слова. Самую малость.
– Почему же вы не сказали мне об этом?
– В любом случае я собирался рассказать тебе об этом чуть позже, ибо очень важно, чтобы ты знал о пределах своих возможностей. – Прохладная рука учителя, ставшего Волной, легла на лоб Януэля. – Ты был великолепен, мой мальчик. Я покинул ребенка, а нахожу мастера. Ты изменился… Даже если я и сожалею порой о простодушном ученике, которого воспитывал в Седении, тем не менее я счастлив наконец увидеть в тебе мужчину. Настанет час, когда я открою тебе одну тайну, чтобы тебе было легче понять, кем ты являешься на самом деле.
– Тайну, учитель? – пробормотал Януэль, борясь со сном.
– Да, тайну. Но еще слишком рано. А пока запомни лишь одно: ты тот единственный корабль в разбушевавшемся океане истории, который остался в нашем распоряжении. А Волны станут ветром, который наполнит твои паруса. Сегодня я выдохнул то, что должен был подхватить твой голос, но…
– Но вы мне оставили штурвал… – улыбнулся Януэль.
– Да, – в свою очередь улыбнулся Фарель, – почти так.
– Я устал.
– Я знаю. Умолкни и предоставь Фениксу твое тело. Он сможет проникнуть вглубь, когда сон овладеет тобой.
– Я не умру сейчас?
– Разумеется нет.
– Я боюсь, учитель.
– Боишься умереть?
– Нет… – вздохнув, сказал Януэль. – Боюсь, что империя не согласится на договор с нами, боюсь, что я принял неправильное решение.
– Других решений не было дано, – успокоил его Фарель. – Для того чтобы ты смог отправиться в Каладрию, тебе необходима поддержка империи.
Голос Волны, приглушенный и умиротворяющий, исчез вдали. Измученный Януэль уснул, уступив Фениксу бразды правления.
Януэль проснулся с восходом солнца и сквозь еще тяжелые веки различил силуэт Фареля. Уловив аромат миндаля, он приподнялся на локтях и увидел стоящий на бюро поднос.
– Лепешки с лесными орешками и миндалем, поджаренный хлеб и молоко, – сообщил Фарель, подхватывая поднос, чтобы поставить его Януэлю на колени. Он поправил подушку за его спиной и опустился на край постели: – Как ты себя чувствуешь?
Януэль ответил не сразу. Он ощущал такую жажду и изнеможение, как если бы три дня подряд шел пешком. Но боль исчезла.
– Лучше, – признался он, хватая стакан, чтобы припасть к нему губами.
Он жадно выпил молоко, потом прижал руку к своему сердцу.
В его груди тихонько трепетал Феникс. Хранитель, изнуренный выполненной работой. Испытывая легкое головокружение, Януэль попытался мысленно охватить все то, чем он обязан был огненной птице сколько раз она спасла ему жизнь? Мысленно он произнес молитву в соответствии с Заветом и набросился на свой ранний завтрак.
