Слово Оберона - Дяченко Марина и Сергей (е книги .txt) 📗
– Как это все сложно, – протянула я с грустью.
– Ничего сложного. Принцессы прекрасно знают, что, пока на горизонте не появится первый принц, они совершенно свободны. Но что-то пока не спешат этой свободой воспользоваться…
Я мрачно улыбнулась собственным кровожадным мыслям.
– Ваше величество… когда мне можно будет с ними поговорить?
У Гарольда был собственный дом под красной крышей, с серебряным флюгером-драконом. Его жена оказалась милой толстушкой, а сын – воинственным крикливым созданием, так и норовящим ухватить меня за волосы.
– Слушай, – сказала я Гарольду, когда ребенка увели кормить. – Я знаю, как отменить Обещание.
– Врешь!
В минуты волнения Гарольд, взрослый дядька и старший королевский маг, говорил и вел себя как мальчишка из седьмого класса. Оберон прав: ему надо учиться владеть собой.
– Знаю, знаю, – повторила я снисходительно. – Только ты должен мне помочь.
– Как?
– Пойдем со мной к принцессам. Я буду говорить, а ты – подтверждать. Ну и… Если они вздумают драться, мне с ними не справиться, сразу с пятью. А ты – можешь.
– С чего им драться?
– Я буду говорить неприятные вещи, – пояснила я сухо. – Я заставлю их отказаться от обещания по доброй воле.
Гарольд сник. Только что надеялся – и вот разочаровался. Опустил глаза:
– Не выйдет. Я уже пытался.
– И что ты им говорил?
– Ну всякие слова о разуме, о совести. Что Оберон из-за них умрет, Королевство придет в упадок, и они ведь ничего не добьются – принцев как не было, так и нет. И что какой-нибудь честный капитан или купец лучше принца в сто раз. И что, мол, какой им смысл стареть в этом храме Обещания?
Гарольд засопел.
– А они?
– Смеялись, – признался старший королевский маг. – Прямо животики надрывали. Заправляет у них эта… Филумена. Так она… – Гарольда передернуло. – Знаешь что? Им на всех начхать. Что им Оберон, что им Королевство? Им нравится жить в храме, у всех на виду, нравится, что все с ними носятся, о них только и говорят… – он замолчал и опустил голову.
Я вдруг поняла, как сильно устала. Там, в нашем мире, был уже поздний вечер, а здесь только солнце склонялось над морем. В комнате у Гарольда было светло и удивительно чисто – вымыты гладкие деревянные стены, вытерта пыль с мебели и карнизов, отполирован узловатый посох мага, стоящий в углу на особой стойке. Мирно покачивались занавески.
– А если они влюбятся в кого-нибудь?
– Они? Брось. Они не способны ни любить, ни влюбляться. Они хотят только привлекать внимание, сводить с ума и потом прогонять. Расчетливые стервы, вот кто они такие.
– Тем лучше, – я улыбнулась. – Значит, их не жалко.
– Не жалко? Что ты задумала?
– Увидишь… Гарольд, возьми свой посох. И найди мне подходящую одежду – я хочу выглядеть прилично, потому что через час у нас свидание с принцессами в храме. Король отправил им посыльного, чтобы ждали.
– Надеюсь, ты в самом деле придумала что-то умное? – сказал Гарольд без особой уверенности.
– Не сомневайся, – я выпятила грудь. – Знаешь что? Добудь мне сапоги на каблуках. Чтобы казаться повыше. Надо, понимаешь, для дела.
Глава 5
Сестры-хранительницы
Солнце склонялось все ниже, но до темноты было далеко. Я шла по улочкам нового города, закутавшись в плащ до самого носа. Да, у меня теперь был плащ с королевским гербом, черный с серебром платок – знак мага дороги, тонкая рубаха и кожаные штаны, и жилетка с нашитыми металлическими пластинками: все мои старые вещи кто-то, оказывается, бережно сохранил, вычистил, выстирал и заштопал дыры. И пусть рукава и штанины были короче, чем надо, – меня это только радовало. Плюс восемь сантиметров – не шутка!
Гарольд шагал рядом, степенный и хмурый. Постукивал посохом по мостовой. Перед нами расступались: только что была толкучка, и вдруг – вжик-вжик – свободный коридор. Гарольду кланялись, на меня поглядывали с недоумением: что это, мол, за мелочь рядом с королевским магом?
Они меня не знали, новые обитатели Королевства. Ничего! Скоро узнают.
Мы вышли на площадь, и сердце во мне снова скакнуло. Самой площади было всего ничего, так, перекресточек. Зато храм! Вблизи он оказался просто огромным, не меньше королевского замка. Солнце отражалось в сверкающем куполе.
У входа в храм сидели на ступеньках музыканты. Играли вроде бы каждый свое, но вместе получалась жутковатая завораживающая музыка. Я струхнула.
Самоуверенных бьют по ушам, как говаривал наш физкультурник. За шесть лет, которые прошли в Королевстве в мое отсутствие, бывшие принцессы-невесты успели повзрослеть. Я перед ними – маленькая девочка, ребенок-из-пеленок. Они смеялись над Гарольдом – как же они будут потешаться надо мной?!
Мы шли через площадь, и народ глазел на нас со всех сторон. Я споткнулась раз, потом другой. Может, еще не поздно повернуть обратно?
Нет. Поздно. Вот затихли музыканты, вот плавно, с завораживающей медлительностью, растворились ворота. Я прищурилась. Похоже, у них в храме было светлее, чем на залитой солнцем площади!
Музыканты вскочили со ступеней, привычно расступились и по щелчку невидимого дирижера заиграли новую мелодию – веселую, танцевальную. В ритме музыки выскочили девушки в веночках – я испугалась, что это принцессы и есть, но их было, по крайней мере, штук пятнадцать. Изгибаясь во все стороны, кувыркаясь и подпрыгивая, девушки прошлись по площади в танце, потом выстроились у входа в храм, образовали живой коридор и прокричали хором:
– Госпожи! Сестры-хранительницы! Приветствуют! Королевского мага Гарольда! И маленького незнакомца! Входите! Вам позволено!
Голоса у девушек были звонкие, как визг циркулярной пилы. Я обомлела от такой наглости: ну надо же! «Маленького незнакомца»! Да еще и «позволено»! Ну, распустил их тут Оберон…
Когда я сильно волнуюсь, меня начинает немного мутить. Вот и теперь: со всех сторон доносились крики толпы (Еще бы! Бесплатное представление!), девчонки улыбались напомаженными ртами, а я все силы бросила на то, чтобы удержать дрожь в ногах да не побледнеть слишком резко. У меня кожа тонкая: что краснею, что бледнею – в один момент.
Гарольд молча двинулся вперед, сквозь живой коридор этих дурищ в веночках, я задрала нос до самого неба и зашагала за ним. Да, легко строить планы, а когда дойдет до дела – знай коленки удерживай, чтобы не тряслись.
Мы поднялись по истертым ступеням (Храм-то новый! Когда же успели до дыр истоптать!), миновали створ ворот и вошли в светлый, прямо-таки сверкающий зал. Все здесь было очень яркое, все золотое или позолоченное, все, что могло блестеть – блестело. При виде такого великолепия любая сорока удавилась бы от зависти.
Купол изнутри был полый, чем выше, тем темнее. На внутренней его стороне нарисованы были звезды, и в высоте носились, вспыхивая, искорки-светлячки.
– Наши гости поражены великолепием храма, – прозвучал под этим куполом необычайно громкий, будто по радио, голос. Откликнулось эхо; мы с Гарольдом стояли, как на арене цирка, на пятачке мозаичного пола, а перед нами возвышались полукругом пять огромных кресел. На каждом восседала женщина: в сравнении с креслами все они казались маленькими. Разодетые в пух и прах, красивые, самодовольные, они глазели на нас сверху вниз, а та, что сидела в центре, еще и ухмылялась.
И это те самые принцессы-невесты, которых я когда-то защищала? Которых мы везли в караване почти как груз? Те самые «высочества», которые в присутствии Оберона стеснялись поднять глаза?
– Приветствуем сестер-хранительниц, – сухо сказал Гарольд, изображая поклон. – Мы к вам по делу.
– Неужели? – удивилась та, что сидела в центре. Ее голос усиливался каким-то приспособлением и разносился по залу, как мелодичный грохот. Я прищурилась: на спинке среднего кресла имелась золотая табличка с надписью «Филумена».