Воин Арете - Вулф Джин Родман (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Эгесистрат погладил свою бороду – черную, курчавую и очень густую – и сказал:
– Такого человека ты уже нашел.
Вскоре он удалился, а чернокожий принялся готовить еду. Ио отвела меня в сторонку и спросила:
– Хозяин, неужели ты и впрямь собирался его убить?
– Конечно же нет!
– А мне показалось… Ты так стремительно ворвался в комнату, размахивая своим мечом, словно голову ему хотел снести. И, наверное, снес бы, если б он не увернулся.
Я снова объяснил, что всего лишь хотел показать Эгесистрату меч, но явно ее не убедил. Потом Ио принялась расспрашивать меня о том, что мы с чернокожим сегодня делали. Отвечая на ее многочисленные вопросы, я вспомнил, что так и не показал Гипериду плащи, которые мы купили. Так что, удовлетворив наконец любопытство Ио, я вытащил плащи, и они Гипериду вроде бы понравились, но он и словом не обмолвился о красном плаще, так что я решил и не спрашивать его об этом.
После того как мы поели, Ио принесла мне мой свиток и посоветовала записать все, что произошло сегодня; она была уверена, что это нам очень пригодится потом. Я так и сделал, подробно записав все, что казалось важным, стараясь как можно лучше передать на своем родном языке то, что услышал и увидел за этот день.
Итак, как я уже успел записать, мое занятие прервал Эгесистрат, который хотел выяснить, где мы с Ио были, когда спартанцы взяли нас в плен, а когда понял, что я не смогу ему это объяснить, разбудил Ио и стал расспрашивать ее. Потом заявил, что пойдет на стену – наблюдать за полетом птиц; было уже довольно темно, и птицы почти не летали, за исключением некоторых. Эгесистрат долгое время не возвращался, а вернувшись, сообщил Гипериду, что боги благоприятствуют нашему путешествию и он поплывет с нами, если Гиперид того хочет. Гиперид был страшно доволен и забросал его вопросами, но он ответил всего на два-три из них, да и то Гиперид мало что понял.
В конце концов Гиперид отправился спать, а Эгесистрат присел рядом со мной у огня и сказал, что ему очень хочется почитать мой свиток. Я пообещал прочитать ему свои записи, если они так ему интересны, и добавил, что у меня в сундучке есть еще один свиток, весь уже исписанный.
– Может быть, потом, вскоре, я попрошу тебя об этом, – сказал Эгесистрат. – Ио говорила, что ты ничего не помнишь, вот я и гадаю, насколько это действительно так.
– Да, это так, – сказал я. – По крайней мере, в отличие от других, я не помню событий даже минувшего дня. Мне это кажется странным, тем более что есть некоторые вещи, которые я помню хорошо – отца, мать, родной дом…
– Понятно, – кивнул он. – А ты не помнишь, как подружился с Павсанием из Спарты?
Я ответил, что припоминаю, как Ио говорила о нашем пребывании в Элиде и о том жертвоприношении богам, которое мы совершили вместе с Павсанием. А потом спросил, настоящий ли царь этот Павсаний.
Эгесистрат покачал головой:
– Нет, не настоящий, хотя его часто называют царем. Спартанцы привыкли, чтобы у них был царь, точнее, предводитель; а поскольку именно Павсаний сейчас предводительствует ими, они и называют его царем. На самом же деле он всего лишь регент и правит вместо малолетнего царя Плейстарха, которому приходится дядей.
Я предположил, что поскольку этот Павсаний подружился с Ио, с чернокожим и со мною, значит, он, наверное, добрый человек.
Эгесистрат долго молчал, глядя в огонь и словно что-то читая в языках пламени. В конце концов он ответил:
– Если бы он принадлежал к иному народу, я бы скорее назвал его злым.
Послушай, Латро, если ты не помнишь Павсания, то, может быть, вспомнишь Тизамена из Элиды?
Но я и Тизамена не помнил и спросил Эгесистрата, не родственник ли он ему, поскольку оба они из Элиды.
– Родственник, но очень дальний, – отвечал Эгесистрат. – Наши семьи ведут свое происхождение от одного предка, но давно рассорились. Они стали соперничать еще в Золотой век, когда боги жили рядом с людьми.
– Жаль, что теперь не Золотой век, – сказал я. – А то я пошел бы к кому-нибудь из богов и попросил сделать меня таким, как все.
– Не настолько уж ты ото всех отличаешься, да и непросто человеку заслужить благорасположение богов; боги не часто покровительствуют смертным.
Сердце подсказывало мне, что он прав.
– Ио говорила, что ты и так можешь видеть богов, – заметил Эгесистрат.
– Я тоже иногда вижу их.
Я признался, что не помню об этой своей особенности.
– Наверное, во многих случаях я был бы куда счастливее, если б мог забывать увиденное так же быстро, как ты, – сказал Эгесистрат, некоторое время помолчал и заговорил снова:
– Возможно, Латро, это Тизамен, который ненавидит меня, опутал тебя своими чарами. Ты мне позволишь их нарушить, если я буду в силах сделать это? – При этом он стал раскачиваться из стороны в сторону, точно молодое деревце под ветром. Обе руки он поднял кверху, растопырив пальцы веером…
И вот теперь, хотя я помню все его вопросы, я совсем забыл, что отвечал ему. Он давно ушел, а я все сижу и смотрю на нож, которым собирался заточить свой стиль. Нож весь в крови.
Глава 5
НА КОРАБЛЕ
"Европа" покинула Сест сегодня, уже ближе к закату. Мы могли бы отплыть значительно раньше, но наш капитан Гиперид придирался то к одному, то к другому, пока на борт не поднялся хромой и, по-моему, больной старый эллин. После чего капитан придираться перестал.
Из гавани мы вышли на веслах. Это тяжелая, однако довольно приятная работа. Очутившись на просторах Геллеспонта, мы поставили парус; при столь мощном западном ветре грести не было необходимости. Матросы говорят, что берега на восток от нас принадлежат империи Великого Царя, так что если ветер подгонит нас слишком близко, придется все же взяться за весла. Пока я писал, мы успели встретить три корабля, такие же триремы, как наша. Они возвращались в Сест, так что шли на веслах и напоминали огромных шестикрылых птиц, низко летящих над разбушевавшимся морем.
Подошла Ио и заговорила со мной и с чернокожим. Она меня не раз предупреждала, что если этот свиток намокнет, то вскоре рассыплется в прах. И я ей клятвенно обещал сразу убирать его в сундучок, как только кончу писать. Я спросил у нее про хромого человека, и она рассказала, что его зовут Эгесистрат, мы давно с ним знакомы (чернокожий при этом покивал), а она ухаживает за ним. Сейчас она уложила его под палубой, где не дует, и он заснул. Я спросил, чем он болен, но она не ответила.
Кибернет наш между тем все ходит по проходу между скамьями и разговаривает с гребцами. Он самый старый моряк на борту, по-моему, старше даже хромого и Гиперида. Он маленького роста, тощий, почти лысый, а вокруг лысины – седой венчик волос. Поравнявшись с нашей скамьей, он улыбнулся Ио и сказал, как это хорошо, что она опять оказалась у него на корабле. Она мне говорила, что мы однажды плавали на этой триреме вокруг Пелопоннеса, но я, конечно, ничего не помню. Кибернет велел нам с чернокожим показать ему ладони, пощупал их и заявил, что они недостаточно мозолистые. Мне казалось, что у меня на ладонях кожа здорово загрубела, ведь я в последнее время много работал руками, но кибернет сказал, что она слишком мягкая и должна загрубеть значительно больше, прежде чем я смогу грести весь день.
Он считал, что нам сейчас нужно больше работать веслами, чтобы быть готовыми на тот случай, когда от нашего умения грести и выносливости будет зависеть жизнь всех на корабле. Ио рассказывала, что наш кибернет – старый морской волк и знает о кораблях и о море куда больше, чем Гиперид, хотя, по-моему, Гиперид знает очень много. Гиперид считается нашим капитаном, потому что этот корабль куплен на его деньги (его заставило сделать это Собрание Афин). Я сказал Ио, что мне он кажется человеком умным, может быть, даже чересчур. Она же уверила меня, что он очень добрый, хотя действительно хорошо разбирается в денежных вопросах.
Надо сказать, пожалуй, что мы с чернокожим занимаем верхнюю скамью по левому борту. По словам Ио, мы с ним сидим рядом именно потому, что это верхняя скамья и, к тому же находится ближе к носу, тогда как лучшие гребцы сидят ближе к корме, чтобы все видели и следовали их темпу гребли.
