Маг при дворе Ее Величества - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (серия книг txt) 📗
Он распахнул дверь.
— Стража! Ко мне!
Вошли два стражника в доспехах, с пиками наперевес.
— Отведите его в подземелье. — Малинго указал на Мэта. — Мы дадим тебе поразмыслить, — добавил он. — Спешить некуда. Кажется, ты знаешь парочку-другую заклинаний, которые мне пригодятся. Надеюсь как-нибудь выбрать время и изучить эту твою врожденную силу. А пока у меня найдется для тебя хорошенькая камера: можешь думать сколько душе угодно о том, кто ты таков и чего хочешь. Когда поймешь, что хочешь быть колдуном, присягнешь мне на верность. — Он махнул рукой стражникам. — Увести его!
Стражники подхватили Мэта. Но в дверях он обернулся.
— Гм... Терпеть не могу задавать глупые вопросы, но что будет, если, скажем, я пойму, что я — маг?
Колдун скривился в ухмылке.
— На этот случай у меня припасены самые страшные заклинания, я их даже еще не пробовал. Будет любопытно посмотреть, как они действуют. Если тебе дорог Свет, что ж, твое право — все равно ты будешь лить воду на мою мельницу.
Глава 3
Несмотря на мрак и зловещие шорохи, Мэт почувствовал себя надежно в непременной для подземелья промозглой сырости. Правда, он не понимал, как тут можно хранить провизию. А провизию тут хранили: из соседней камеры определенно пахло солониной. И чем иначе объяснить шебаршение во тьме маленьких когтистых лапок? То, что его поместили рядом с запасами копченостей, Мэт был склонен расценивать как признание важности своей персоны. Ей-богу, он чувствовал себя даже уютно.
Мэт предвкушал благодать уединения — столько всего надо было обдумать! Для начала он сел у стены и на несколько минут закрыл глаза, давая отдых мозгу.
Это помогло, теперь предстояло разобраться в реалиях и обстоятельствах.
Итак, он выпал из своего мира. А может быть, даже из вселенной. Виной тому, конечно, пергамент: «Через время и пространство...». На долю секунды он увидел картину тысяч и тысяч миров, рядами уходящих в бесконечную даль, яркие полосы времени в беспросветной первозданной тьме — у каждой своя история, свои природные законы. Он где-то читал, что в альтернативных мирах все может быть вывернуто наизнанку, и то, что у него дома считается суеверием, здесь может оказаться наукой.
Магию он недавно уже опробовал. А как насчет науки? Мэт вынул из кармана коробок спичек, чиркнул одной — огонек не зажегся. Плоховато с наукой.
Нет, постойте-ка, мечи у солдат? Они же из кованого железа! Так что до известной степени наука работает, по крайней мере на уровне средневековья — или язычества? Мэт смутно вспомнил, что кузнецов считали тоже своего рода магами, которые умели заговаривать железо.
Он чиркнул-спичкой и произнес:
Язык пламени дюймов в двенадцать полыхнул на спичечной головке. Мэт в испуге отшвырнул спичку прочь, но, заметив, что она упала на кучу прелой соломы, вскочил и бросился затаптывать огонь.
Потом опять опустился на пол у стены в благословенном мраке. Выходит, законы науки тут действуют, но только через магию.
Было и еще кое-что.
Он заметил, почувствовал это еще на улице, перед явлением нищих. Теперь, вспоминая, он понимал, что каждое произносимое им заклинание сопровождалось концентрацией вокруг него огромных сил, прилаживающихся к рифмованным строкам. Но не это было сейчас самым важным.
Сейчас важнее было оперативно выработать действующие магические приемы. За невозмутимостью Малинго Мэт учуял скрытую тревогу: колдун не настолько контролировал ситуацию, насколько ему того бы хотелось. И раз Астольф ему подчинялся, значит, в стране были другие оппозиционеры. Малинго объявил себя адептом Тьмы, значит, ему противостояли адепты Света.
Мэт не прочь был бы встретиться с ними. Но одного желания мало. Хотя в этом универсуме... Нет. Даже тут надо научиться правильно желать. И желательно побыстрее. Терпение Малинго может иссякнуть.
Из чего же складывается заклинание?
Во-первых, из стихов. Но пассы Малинго тоже, конечно, не случайны. Интересно, сработало бы созывание нищих, если бы Мэт не принял позу статуи Свободы?
Мэт глубоко вздохнул. Следующий шаг — экспериментом подтвердить теорию. О'кей, он сейчас вызовет что-нибудь безобидное — свет, например. На сей раз без спичек, нечего устраивать тут костры.
Костры? А что если вызвать... кострового? Или хотя бы фонарщика? Нет, судя по тому, как здесь все перевернуто, может вызваться уличный мальчишка викторианской эпохи с длинным шестом, на конце которого огонек. А Мэт предпочел бы кого-нибудь из местных: сразу получишь и информацию, и компанию. Вспомнив подходящие строчки и произнеся первую, он почувствовал уже знакомое стягивание вокруг себя сил, только мощнее, гораздо мощнее прежних.
Раздался оглушительный рев, и яркое пламя вспыхнуло. Мэт заслонил глаза рукой и услышал, как что-то огромное, шершавое скребется о камень. «Дурак! — пробурчал внутренний голос. — Когда же ты приучишься к точности?»
Из рева начали выделяться членораздельные звуки, пламя задышало словами.
— Кто? Кто шделал шо мной? Ты-ы?
Мэт отнял руку от глаз. Свет потух, в качестве остаточного изображения два горящих глаза смотрели из темноты.
Но тут же снова взметнулся столб пламени и высветил покрытую чешуей морду, из ноздрей которой валил огонь, острые зубы и огромные глазищи в складках век.
— Ты! Пашкудный охотник на драконят! Как ты пошмел жаманить вжрошлого дракона в жашаду? Бештолочь бешштыжая! Ешли шторговалша ш колдуном нащет драконовой крови, ты прошто балбеш, и я тебя быштро прикончу!
Теперь пламя полыхнуло снопом брызг. Мэт вскрикнул и метнулся в сторону. Дракон, дыша, как кузнечные мехи, со скрежетом потерся о стену.
— Где ты, жалкий червь? Тебе не уйти от Штегомана в такой тешноте! Эй ты... Эй...
Брызнул новый сноп огня, но на этот раз в футах пяти от Мэта. Дракон завалился на бок и здорово промахнулся. Мэт заметил, что его глазищи подернуты пеленой.
Свет погас, как будто щелкнули выключателем, и тут Мэта осенило: глупый зверь пьян в стельку!
Однако он явно относился к неприятному типу пьяных, к тем, кого от вина тянет на дебош. Вот и теперь он делал вдох — с размахом доменной печи.
— Погоди! — крикнул Мэт. — Я невиновен!
— Неужели? — глумливо откликнулось чудище. — Ты будешь второй такой пошле Адама. Жачем же ты жаманил меня, ешли не жатем, чтобы выпуштить иж дракона кровь?
Горящие в темноте глаза моргнули как от боли.
— Зачем? Из любопытства! Я проверял одну вещь.
— Положим, — согласился Стегоман. — Какую же? Уж не проверял ли ты пределы драконова терпения? Хотел меня ишпытать? Не выйдет!
Он снова дохнул пламенем, но теперь оно было дрожащим, колеблющимся и легло на стену зигзагом сажи. Мэт успел разглядеть при свете, как дракон морщится и жмурится.
В наступившей темноте был слышен новый могучий вдох. Мэт судорожно думал, чем его удержать, и придумал:
— Тебе плохо?
На секунду дракон притих, потом спросил невнятно:
— Плохо? Это ты о чем?
— Что-то болит? Я заметил, как ты морщился.
Найдено! Займи его пасть разговором, чтобы не метала огонь!
— А тебе-то что?
— Ну... я просто не могу спокойно видеть, как кто-то мучается. — Мэт в темноте скрестил пальцы. — Я — доктор.
