Рубиновый лес. Дилогия - Гор Анастасия (версия книг txt, fb2) 📗

– Какова площадь участка, который занимает туман? – спросил Оникс, даже не дрогнув. Возможно, потому что Мидир уже лично поведал ему о тумане всё, что знал, а возможно, потому что это было далеко не самое страшное, что выпадало на долю моего отца.

– Около двадцати лиг в длину и ширину.

– Вы отправили группу разведчиков? – в свою очередь спросил Ллеу. – Нельзя утверждать, что жители деревни тоже исчезли, как и все прочие, если туман по-прежнему там.

– Я бы не скакал весь день напролёт в Столицу, если бы уже не сделал всё от меня зависящее! – огрызнулся Мидир, вытирая окрашенные красным пальцы прямо о штанину. Никто не жаловал в Совете Ллеу, слишком юного, а оттого не пользующегося авторитетом, но Мидир не жаловал его больше всех. – Двое моих лучших солдат перестали отвечать уже через миг после того, как скрылись в тумане. Предварительно мы привязали пару верёвок к их поясам, но те будто топором перерубили… Любые попытки войти в туман и узнать, что он прячет, оборачиваются потерями.

– По крайней мере, теперь у нас есть шанс, – подметил Оникс, ни разу не изменив своего положения на стуле с того момента, как я вошла в зал: локти упирались в стол, а спина была натянута как струна. Лишь по этому и по его полуслепым глазам, мелькающим в прорезях, я могла судить, что отец всё-таки не так спокоен, как хочет казаться. – Прежде никому из наших людей не удавалось увидеть Красный туман воочию. Ты, Мидир, теперь главный его свидетель. Однако стоило отправить в туман не разведчиков, а местных вёльв. Если туман – детище сейда, вёльв он не тронет, и те сразу разберутся с ним.

– Это не похоже на сейд, – тихо сказал Ллеу, гипнотизируя взглядом карту из камня. Его глаза были прикованы к месту между скалами на границе двух туатов, которые в реальности оккупировала проклятая напасть. – Тем более…

– Вёльв я отправил следом за разведчиками. Четырёх найденных в округе Найси и ещё трёх из Медб, отправленных моим кузеном, – перебил Мидир. – Сгинули тоже.

Король Оникс резко выдохнул и опустил плечи. Ллеу тут же насторожился и сунул руку под полы плаща, откуда выглядывали склянки и ритуальные ножи. Но нет, моему отцу не было плохо – так выглядела его ярость. Запоздало поняв это, Ллеу убрал руку и притих. Остальные затихли тоже.

– Истинный господин. – Гвидион нарочито откашлялся и чересчур весело предложил: – Может быть, нам стоит отправить туда Ллеу? Даже если туман действительно не детище сейда, возможно, побродив по окрестностям, Ллеу, как опытный сейдман, выяснит его природу…

– Вы прекрасно знаете, что я не могу отлучаться из замка, – парировал Ллеу, и колокольчики на его браслете вызывающе звякнули, словно в подтверждение этих слов. – Я должен поддерживать здравие нашего господина. Это гораздо важнее, чем несколько сотен чумазых землепашцев.

Лицо Мидира вспыхнуло, и он уже во второй раз едва не опрокинул мой стул, рывком поднимаясь на ноги. Пожалуй, именно нежелание лицезреть драку и последующее наказание Мидира подбросило мне те крупицы смелости, которых мне не хватало, чтобы спросить вслух:

– Туман выглядит как стена или как дым? У него есть чёткая граница?

Я бы соврала, если бы сказала, что не задумывалась об этом прежде. Вопрос сидел в моей голове с тех самых пор, как отца впервые известили о загадочном тумане, пожинающем людей, как осенний урожай. Каким был этот туман вживую? Насколько он плотный? Насколько непроницаемый? Что было бы, окажись я рядом с ним или в нём?

Король вскинул ко мне свою маску. Мне почудилось, будто прорезь для рта в ней стала шире, а уголки этой прорези потянулись вниз в недовольстве.

– Граница нечёткая, но она есть, – ответил Мидир, выдержав паузу, чтобы вернуть на место стул, сесть и снова собраться с мыслями. – Там, у деревенского тракта, растёт можжевельник… Туман не заходит дальше него.

– А каков туман в высоту?

– Не выше того самого можжевельника. Шагов двадцать или тридцать…

– Тоже с чёткой границей?

– Не совсем. Там туман рассеивается и становится похожим на дым.

– Значит, пролететь над туманом можно?

Лишь в тот момент Оникс понял, к чему я веду, и, прежде чем кто-либо из советников успел высказаться, поднял свою тяжёлую жилистую руку в ониксовых перстнях и отрезал:

– Ты не полетишь.

Другого ответа я и не ожидала, а потому ничуть не растерялась.

– Разве мы не хотим узнать, что скрывается в этом тумане? Сверху я увижу гораздо больше, чем кто-либо из ныне живущих видел с земли. Это не первый мой полёт, отец. В чём дело? Будь я сыном, то уже прошла бы через десяток битв, – резко заметила я, и взгляды советников оцарапали мою кожу, как камни на манжетах, которые я незаметно трогала под столом, пытаясь унять дрожь, дабы та не передалась моему ровному голосу. – Однако я дочь, поэтому не покидаю замка и даже не спускаюсь в Столицу…

– Отсутствие личного опыта в битвах не делает тебя хуже, как тебя не делает хуже и то, что ты дочь, а не сын, – не менее резко заметил отец, откинувшись на спинку стула. – Каждый правитель силён по-своему. И у каждого правителя есть свои слабости. Для того и нужны советники – они усиливают первое и компенсируют второе. Так что, если ты хочешь аргументировать своё предложение тем, что тебе для полноценного Вознесения и достойного правления обязательно нужно побывать на передовой…

– Нет, я лишь хотела сказать, что полёт на драконе не сравнится с участием в войне, – сказала я, выдержав испытывающий взор полуслепых глаз. – Это мелочь по сравнению с тем, через что пришлось пройти тебе в мои годы. Именно поэтому я прошу позволить мне отправиться к Красному туману вместе с Солярисом. У меня ведь завтра день рождения. Пусть это будет твоим мне подарком.

В детстве я часто видела кровь. Она заливала щели в полу между изразцами, расходилась пятнами по коврам и смешно булькала, когда я прыгала по её лужам в своих блестящих башмачках. Кровь никогда не пугала меня, как не пугал и отец, измазанный ею до кончиков пальцев и держащий такой же окровавленный меч после расправы над теми, кого считал предателями. Забираясь к нему на колени, я делала вид, будто не замечаю, как он откладывает этот меч в сторону и вытирает багряные руки о свои роскошные одежды, лишь бы не испачкать мои.

У каждого правителя действительно есть свои слабости, и главной слабостью Оникса всегда была я.

– Сегодня в полночь соберутся восемь ярлов, чтобы вознести тебе почести и принести свои гейсы, – произнёс отец. – Это лишь первый пир цикла Вознесения, но он важнее прочих, так как именно с него начинается твой королевский путь.

– Граница с Найси пролегает всего в четырёх часах лёта от замка. Столько же времени нужно, чтобы вернуться назад. Я буду дома к заходу солнца, – больше пообещала, нежели констатировала факт я, едва справляясь с волнением.

– Тогда решено. – Оникс поднялся. Все советники, включая меня, рефлекторно поднялись следом за ним. – Моя дочь, принцесса Рубин, полетит на драконе Солярисе к деревне туата Найси, охваченной Красным туманом. Отправляйся прямо сейчас. На всё у тебя есть десять часов.

– Слушаюсь, истинный господин.

Король Оникс первым вышел из зала Совета, держась за учтиво подставленный локоть Ллеу, подоспевшего к дверям и вставшего рядом с немыми берсерками. Я же вышла последней, вопреки правилам приличий, задержавшись у каменной карты. И тут и там на ней виднелись красные отметины – засохшая краска Мидира. На белом камне она напоминала разбрызганную кровь. Я дотянулась до туата Найси и рукавом стёрла с него все красные точки, как собиралась раз и навсегда стереть с лица земли проклятый Красный туман.

2

Туман

На улице вовсю валил снег, будто кто-то выпотрошил облака, как подушки, и осыпал землю лебяжьими перьями. Деревья, сторожевые башни и розовый сад, окружающий замок со стороны утёсов, захлебнулись в них, став безликой частью зимы.

Швырнув на постель аметистовое платье вместе с заячьей накидкой, я невольно задержалась перед окнами, любуясь на творение месяца воя, но быстро опомнилась и вернулась к сборам. К тому моменту, когда я закончила переодеваться и заплетать волосы, солнце уже приближалось к зениту. Угловой алтарь Кроличьей Невесты сиял и искрился в его лучах, усыпанный кристаллами розового кварца и вербеной. Несколько цветков пожухли и осыпались, хотя я была готова поклясться, что, когда уходила, на них не было ни одного признака увядания…