Перепризыв (СИ) - Горшков Иван (читать хорошую книгу txt, fb2) 📗
Глава 6 — Почти здоров
Открыв глаза, я резко подался вперед, облокотившись о подлокотники кресла, и ошалевшим взглядом стал осматриваться. Я был белой комнате. «Что за черт!» — была первая мысль, которая не блистала оригинальностью. В комнате было слишком много белого: стены, пол, потолок, кресла и даже дверь, которой, после более внимательного осмотра, как оказалось не было, — все было белым. Радовал только стол — он был черный и сохранял мою связь с реальностью. «Где я?» — была вторая мысль. Моему удивлению не было предела, ведь я привык просыпаться у себя в кровати перед новой порцией мучений. «Свобода?» — была третья мысль, несущая в себе пусть неуверенную, но огромную надежду. «Нет, это новый способ грузовика поиздеваться надо мной!» — была четвертая мысль, готовящая меня к очередной порции отчаяния, ненависти и ярости. Я начал отходить от удивления, но мои мысли, то вели меня обратно в пучины безысходности, то давали такую желанную надежду. Мое сознание снова начало погружаться в хаос.
— Эй, эй! Парниш! Ты давай, прекращай! — донесся до меня уверенный, но слегка обеспокоенный голос, — мы тебя только в чувства привели! Не сходи с ума и не делай наши труды напрасными! — проснувшись от своих мыслей, я снова осмотрелся и увидел напротив меня в белом кресле молодого человека. Его особенностью было белое: пиджак, брюки, галстук, рубашка, туфли, ремень, волосы, ресницы, брови — все, даже солнечные очки, и те были белого цвета. Он расслабленно сидел в кресле, с беспокойством глядя на меня.
— Молодец! Так держать, не думай! Тебе пока вредно. Да, да, правильно, разглядывай меня, белое это жизнь — продолжил он инструкции со своей уверенной улыбкой. Новоприбывший был славянской внешности и, если я правильно смог оценить, довольно высок со спортивным телосложением, но не перекачан. От него так и веяло уверенностью. Рассматривая молодого человека, меня вдруг посетила мысль — «я понимаю его! Я… Я — Сидоров Юрий Геннадьевич!» — мои эмоции снова стали нестабильны, меня захлестнула радость из-за того что я нормально, вроде бы, мыслю — «я не Хаос! Правильно! Я — это Я!» — это осознание и слова уверенного, так я его обозвал про себя, наполнили меня надеждой. И видимо мое эмоциональное состояние отразилось на моем лице.
— Я рад, что ты рад! Но все же поумерь свой пыл! Тебе в принципе пока нежелательно испытывать сильные эмоции. Скажу сразу, в ближайшее время ты никаких грузовиков не увидишь. А тот самый грузовик, что над тобой издевался, никогда перед тобой не появится! Так что будь спокоен. — Продолжил вещать уверенный, — и вообще, — упрекнул он меня, — пусть слово уверенный и характеризует меня, но давать клички при первой встрече не культурно. — А он оказался крутым перцем, понял я, решив не называть его какими-либо прозвищами.
— Тогда может, представитесь? — и просто решил узнать его имя, — тогда и буду по имени называть. Меня, кстати, зовут Юрой. Сидоров Юрий Геннадьевич, если полностью.
— Я знаю как тебя зовут, — ответил он на брошенный мной заинтересованный взгляд. — Впрочем, ты прав, я не представился. Можешь называть меня Градимиром Богдановым, — усмехнулся он. — Я являюсь руководителем приемной комиссии текущей сессии призыва героев. Да, да, героев, — увидев мой удивленный взгляд, отметил Градимир. — Тех самых, что творят добро направо и налево, спасают королевства и всякими другими благородными глупостями занимаются.
— Значит, я герой? — я был несколько озадачен, ведь сам себя я героем не представлял, но, что тут скрывать, было приятно слышать, что во мне нашли какие-то героические качества. — А почему я? И что я должен буду сделать? — оживленно стал интересоваться я. Оно и понятно, выходит не зря все эти мучения перенес! Стану героем, а там принцесса, гарем и все сопутствующие прелести. Прямо как в новеллах!
— Кхм… — вернул Богданов меня в реальность — гарем, конечно, собрать будет не проблемой. Скажу больше, даже если налево будешь ходить, то никто обвинять не будет. А вот с принцессой не получится, — качая головой, пояснил Градимир. — Только на эту сессию призыва было заказано 3000 героев. Сам понимаешь, если каждому герою выделить по принцессе, или принцу, кому что нравится, то мы холостых королевских особ не оберемся. К тому же, принцесса это тебе не уличная путана, и за пару золотых к герою в жены не полезет, тут приплатить придется, притом прилично. В общем, не стоит оно того.
Немного подумав, я с ним согласился. «Все же это реальность, а не новеллы, здесь все серьезней. Надо прекращать слюни пускать и за голову браться, ведь в тех же новеллах героям предстоит столкнуться с большими трудностями. Наверняка меня тоже не обойдет эта участь» — я постарался взять себя и свои мысли в руки.
— А вот тут все довольно просто — продолжил Градимир, — у тебя не будет никаких обязанностей! — припечатал он. — Потому что ты не герой, — меня это известие выбило из колеи. То он мне про героев заливал, то теперь я не герой. — Так что будешь жить простой обычной жизнью, если повезет — почти шепотом добавил он, но я услышал. Еще бы! Если кто-то с мое побегал бы в кошки мышки с грузовиком, ни так внимание заточил бы. — Опять же, гаремчик соберешь! Если хочешь, мы тебе с этим поспособствуем. — Все о чем он говорил, это конечно прекрасно, но! Меня сильно волновал один вопрос:
— Нахрена? — глядя ему в глаза, с возмущением спросил я. — Зачем вы меня призвали? — добавил я в ответ на вопросительный взгляд Богданова. — Если я вам не нужен… если вы хотите пустить меня в свободное плавание…, то зачем вы меня призвали? Я мог бы продолжить свою жизнь у себя, на Земле. Там я тоже был в свободном плавании! Жил как хотел, пусть бедно… но блин! Зачем вы кидаете меня в другой мир для обычной жизни!? У меня на земле была отличная обычная жизнь! — под конец своей речи я перешел на крик и встал с кресла. Я чувствовал крайнее возмущение и обиду. Было сложно понять, что именно мне не понравилось. То, что меня без причины выдернули из своего мира, или то что все мучения, которые я пережил, были напрасны и прежнее удовлетворение значимостью этих страданий рассыпалось как песчаный замок в шторм на море. Мое дыхание стало тяжелым. Мое эмоциональное состояние становилось более хаотичным, и было ощущение, что я снова начинал терять себя. Хаос…
— Стоп! — свой возглас Градимир сопроводил взмахом руки, — ох и трудный же ты! — уже мягко добавил он. — Пусть это было ожидаемо, но так не хотелось тратить на тебя лишние силы. — От его возгласа меня сковало: мое тело не двигалось, мои мысли были пусты, эмоции вроде и были, а вроде и нет, мне даже почудилось, будто ярость покинула меня, как воздух покидает проткнутый воздушный шар. — Сядь! Расслабься! — добавил Богданов уверенным, с приказными нотками, но не громким голосом. Мое тело действовало без моего контроля и, после того как я сел, каждая моя мышца расслабилась. Я был наполнен умиротворением. Но где-то там, на задворках сознания, у меня было ощущение неестественности или, может, чужеродности этого состояния.
— Что ж, раз уж ты вынудил меня применить силу, то вместо диалога будет тебе монолог. — Уверенно и спокойно глядя мне в глаза, начал свою речь Градимир. — Во-первых, по поводу обычной жизни. Это было лишь мое тебе предложение. Ты можешь не принимать его и жить необычной жизнью, тебе решать. Во-вторых, хотя мы и пускаем тебя в свободное плавание, но ты получишь некую компенсацию за призыв, так что в новом мире у тебя будет что-нибудь для облегчения начала жизненного пути. В-третьих, мы тебя не призывали. — Несмотря на навязанное умиротворение, я все прекрасно слышал и понимал. Было ощущение, что каждое слово отпечатывалось во мне, и мне его не забыть. Возможно поэтому, а может быть и нет, но последнему тезису Градимира я был немало удивлен, вопреки навязанному умиротворению.
— Да, да, — улыбнулся моему удивлению Богданов. — Ты все правильно услышал. Тебя мы не призывали. Собственно как и другие 3 476 душ. И поверь, нам подобная ситуация тоже радости не принесла. Сам подумай, мы собрали мощности для приема 3 000 героических душ, а нам присылают вместо этого 6 477 душ, большинство из которых имеют вполне сомнительное качество! Нам пришлось подключать дополнительные мощности для обработки всех душ и трудиться без перерывов! — пожаловался он. — Это, кстати, основная причина, по которой ты так долго мучился. Если я правильно помню, ты пережил 818 смертей от грузовика, и это без первой смерти, с ней выходит 819. Дело в том, что пока до тебя очередь дошла, божественное проклятие грузовика разорвало твою душу на мелкие винтики… — Я сам не помнил точного, что там, даже приблизительного количества своих смертей и эта цифра меня шокировала. Мне хотелось облокотиться на подлокотник кресла и со знающим выражением лица сказать тоном видевшего жизнь парня — «И это было ужасно…», но… я не мог говорить и мои мышцы были расслаблены, не желая напрягаться. А Градимир тем временем продолжал, не обращая внимания на мои мысли. — Но все же давай по порядку, — решил он перевести монолог в другое русло. — Начнем с того, из-за чего ты был призван в наш мир.
