Бабочка - Эльденберт Марина (мир бесплатных книг txt, fb2) 📗
Брось, Бирна, ты правда думаешь, что он бы принял у тебя заявление? Или пошевелил бы хоть пальцем, чтобы найти Лэйс? Может быть, если бы ему понравилось… Нет. Нет, я так не думала, и только поэтому на конечной мне стало легче. Отпустило мерзкое чувство, холодный липкий пот перестал заливать спину. Политари – не выход. Даже в самом лучшем случае они просто запихнули бы мое заявление в базу и благополучно о нем забыли. Нет, нужно действовать самой.
Лэйс работала в «Бабочке», значит, оттуда и начну искать. Сегодня после смены у Доггинса поеду туда, благо деньги я отдала сестре, и у нее есть на что купить еды себе и Тай. Приободренная этой мыслью, спрыгиваю с подножки гусеницы и почти лечу в сторону раскрытых крыльев академии Кэйпдор. Мне уже не терпится отправиться в «Бабочку», но, насколько я поняла, это исключительно ночное заведение класса премиум и раньше чем за пару часов до полуночи там вряд ли появляются даже парни с фейс-контроля.
В холле я прикладываю пропуск к турникету и едва успеваю сделать шаг, как слышу механический голос:
– Бирна Мэйс. Пропущено четыре академических часа. Срочно зайдите к декану.
М-да. Оперативно работают. Учитывая, что раньше пропускать занятия мне не доводилось, с таким я не сталкивалась и никогда не слышала о подобном. Зато сейчас в меня снова вонзились сотни взглядов – все студенты, оккупировавшие холл, пялились на меня.
– Калейдоскопница, – фыркнула крашеная блондинка-въерха и отвернулась.
Зато кое-что прояснилось: похоже, пропуски в Кэйпдоре оглашаются исключительно для людей. У навигатора, представляющего собой огромную стелу, вбила в поиск «факультет лиабиологии декан», и на экране высветилась схема, как найти нужный мне кабинет. Внимательно ее изучив, я направилась к лифтам. Меня обогнали две девушки, одной из которых была та самая крашеная блондинка.
– На что они только надеются? – донеслось от меня. – Да им до потолка прыгать надо, что их вообще к высшему подпустили.
– Видимо, потолок у них более низкий.
– Погоди-ка, а это разве не…
Они обернулись и обе уставились на меня.
– У меня что-то с лицом? – спросила я, коснувшись пропуском панели вызова лифта.
Разумеется, со мной въерхи не поехали, зато из-за спины донеслось:
– Кажется, Бирна Мэйс…
– Да, точно она! Красные волосы…
– Та чокнутая…
К счастью, двери лифта отрезали меня от них раньше, чем я услышала еще несколько весьма ярких характеристик. Понять, откуда ноги растут, труда не составило: они наверняка были на вводной лекции, где я умудрилась назвать Лайтнера К’ярда засранцем. Алетта мне все уши прожужжала о том, что я должна перед ним извиниться, если не хочу проблем, но извиняться перед ним я не собиралась. Во-первых, потому что засранец – он засранец и есть, а во-вторых, я сильно сомневалась, что на следующее утро этот парень вообще вспомнит, кто я такая, не говоря уже о том, чтобы чинить мне проблемы.
Шестнадцатый этаж был более вытянутым, соединяясь с соседним корпусом стеклянным переходом, по которому мне и предстояло пройти. Сегодня, в отличие от вчерашней пасмурной тяжести, выглянуло солнце и небо расстелилось пронзительной осенней синевой, звенящей от прохлады. С деревьев падали листья, их мгновенно убирали с газонов, лишь изредка на земле можно было увидеть красные пятна.
Кабинет декана располагался сразу за стеклянным переходом, перед ним раскинулся огромный холл, а в приемной меня встретила секретарь, тоже въерха. Глянув на меня поверх стильных очков в тонкой роговой оправе, она приподняла идеальную, густую по последней моде бровь:
– Вирна Мэйс, я полагаю?
– Совершенно верно.
– Проходите. – Она даже не потрудилась встать и лишь кивнула в сторону соседней двери, пальцы ее тотчас снова запорхали над тапетом.
Недолго думая, я шагнула в указанном направлении и оказалась в просторном, светлом кабинете. Запечатанные под рулонными шторами окна не пропускали солнечный свет, из-за обивки стен льдисто-голубого цвета создавалось чувство, что я оказалась в лиариуме, который накрыли тряпкой.
Директор лиариума, ой, в смысле декан, оторвалась от изучения своего тапета и посмотрела на меня так, что мне в пору было провалиться сквозь пол аккурат до первого этажа, а еще лучше сразу в подземный переход.
– Вы пропустили занятия, – произнесла она таким тоном, каким прокурор мог бы объявить: вы совершили убийство. – Четыре академических часа по профилирующим предметам.
– У меня пропала сестра…
– В вашем договоре, нисса Мэйс, четко обозначено, что занятия пропускать недопустимо. – В ее голосе звенела сталь. Она не предложила мне сесть, не предложила пройти, но даже с другого конца кабинета ее пронзительный голос металлическими занозами впивался в кожу. – Государство тратит огромные деньги, когда дает вам шанс получить высшее образование, поэтому пропуск занятий – уже достаточная причина для отчисления, если у вас нет серьезных оснований.
– Вы не позволили мне и слова сказать, – произнесла я. – У меня пропала сестра, участок открывается в то же время, когда у нас начинаются лекции.
– Ваша сестра не имеет никакого отношения к вашему обучению, – отчеканила она.
– Моя сестра имеет отношение ко мне! – Я невольно повысила голос, и брови декана сошлись на переносице.
– Ваша. Личная. Жизнь. Меня. Совершенно. Не волнует, нисса Мэйс, – отчеканила она, вырастая над столом. На вид ей можно было дать как тридцать пять, так и все пятьдесят: возраст слабо сказывался на въерхах из-за питающей их силы. Юбка-карандаш цвета стали и такой же пиджак придавали въерхе сходство не то со статуей, не то с вышеупомянутым карандашом. – Вы не просто прогуливаете, вы пренебрегаете Уставом академии. Или не читали его вовсе? Прежде чем подняться ко мне, вы должны были надеть форму.
Какого едха! Она что, глухая?
– Моя сестра исчезла, – уже с трудом сдерживаясь, говорю я, руки сами собой сжимаются в кулаки. – Я не знаю, что с ней. По-вашему, я должна была просто явиться на лекции, переодеться в форму и наслаждаться вашими едховыми знаниями?!
– Не смейте говорить со мной в таком тоне! – Огненные глаза опасно сверкнули. Всю невозмутимость с нее как волной смыло. – Вы ранены?
– Нет, – цежу я.
– У вас умер кто-то из родственников и есть свидетельство о кремации?
– Нет.
В этот момент я уже готова похоронить ее под кипой лежащих на столе бумаг, а сверху возложить надгробный указатель-тапет с напечатанной большими буквами характеристикой «едхова надра».
– Вы нуждаетесь в неотложной медицинской помощи, не в состоянии передвигаться самостоятельно или серьезно больны?
– Нет.
– В таком случае вынуждена вас огорчить, – теперь уже слова цедит она. – В договоре на обучение, который вы подписали, оговаривается, что вы обязуетесь посещать занятия согласно учебной программе и выполнять тесты не ниже восьми пропускных баллов. В случае нарушения и первого, и второго пункта я имею право поставить вопрос о вашем отчислении.
– Уверен, до этого не дойдет, – раздался за моей спиной голос.
Голос, который я меньше всего ожидала услышать.
Голос Лайтнера К’ярда.
Глава 7
Приглашение
Не представляю, кто из нас больше выпал в осадок – декан или я.
– Ньестр К’ярд, – определенно, она пришла в себя быстрее. – Что вы здесь делаете?
– Услышал, что у моей хорошей знакомой неприятности.
На этих словах я чуть было снова не выпала в осадок, но перевесило чувство самосохранения, и я выпарилась в реальность. Обернувшись, столкнулась с насмешливым взглядом, в котором бурлил подземный огонь.
– …И решил ее поддержать.
– М-м-м… То есть вы утверждаете, что нисса Мэйс вам хорошо знакома и вы можете за нее поручиться?
– Ага.
Помимо насмешки и огня во взгляде сквозило что-то еще. Что-то подсказывающее мне, что лучше прямо сейчас признаться декану, что все это фарс, что я этого парня видела лишь раз, но в моей жизни сейчас творился полный хидрец. Судя по глазам въерха, расслабленно глядевшего поверх моего плеча на декана, он прекрасно это понимал. Судя по глазам декана, она уже сомневалась в своем решении, потому что имя К’ярд действовало примерно как допуск высшего уровня, не принимать во внимание слова сына правителя города было бы по меньшей мере опрометчиво.
