Макс Охотник (СИ) - Конторщиков Виталий (лучшие книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
Когда в Комплексе был объявлен конкурс на должность испытателя в игре «Земля надежды», желающих оказалось более десяти человек на место. У членов отборочной комиссии изрядно прибавилось настроения, когда к ним ворвался маленький воздушный вихрь, безапелляционно заявивший, что земля без правительницы — засыхает, реки — мелеют, лес — редеет, надои — падают и вообще срочно надо доставить её к своим подданным без малейшего промедления! Даже не дождавшись решения, очаровательный ураганчик вынесся из помещения. После такого спича мнение всех было единогласным-- берём.
Играть, ну и работать Надя сразу решила за людей. Ей хотелось изучить хомо во всех, так сказать, аспектах, поэтому роль лекаря-травницы как нельзя лучше подходила к её планам. После десятого уровня она решила взять функции мага жизни, что тоже способствовало её развитию. Огорчало только что большинство тестеров, на начальной локе, за неимением особого разнообразия носились по полям и лесам вместе с ней, забивая кроликов и щипля травку, а ей хотелось подвига, как впрочем и всем.
А потом был «Конид» последовавшие за этим борьба организма с заразой, анализы и карантин, но и здесь Надя не унывала, искренне веря в могущество современной медицины. Было, правда, обидно, что пришлось прервать свою деятельность в игровой реальности и покинуть княжество. Меркулова была настроена по выздоровлении вернуться туда, тем более что игра вызывала искренний восторг, давая возможность воплотить свои девичьи мечты: принцы там, единороги, ну, вы поняли.
Поэтому дальнейшие предложения руководства, поработать в игре, вызвали неподдельную радость, а обещанные бонусы в виде двойного вознаграждения и хорошей однокомнатной квартиры в городке при «Заре» только добавили эйфории.
Следующую пару дней я, Максим Прохоров, иногда приходя на короткое время в себя, чувствовал, как чьи-то нежные руки вытирали моё тело, обмывали, натирали разными мазями, вливали что-то в рот, разминали уши и веки глаз… В общем, я постоянно подвергался массажу и лечению. Порой ощущался запах дымящихся благовоний: меня чем-то окуривали. По завершении всех этих пассов мне закрывали глаза повязкой и выносили куда-то из дома на воздух. Потом я опять лежал на соломе — до следующих процедур.
Все мои попытки узнать, где я и что вообще происходит, полностью игнорировались. Долго раздумывать я не мог, снова то и дело проваливаясь в исцеляющее небытие.
На третий день я окончательно понял, что меня зачем-то хотят вернуть к жизни. Только где капельницы, где уколы, запахи врачебной химии, или я их совсем не чувствую? Почему я лежу не на больничном белье, а на соломе? И самое таинственное — почему нет желания бухнуть? Всё это очень похоже на сельскую народную медицину, сделал я вывод. И вот, очередной раз придя в себя, я твёрдо решил выяснить — где я, что я, и к чему мне готовиться.
Запах трав чередовался с ароматной свежестью раннего утра, нос щекотал игривый ветерок, приносящий дух деревенского быта и, как ни странно, лёгкую пригарь, надо же, чувствую. Я открыл глаза. Да, зрение значительно улучшилось. Гной вокруг бельмаков почти исчез, оказалось, я действительно лежу на соломе под крышей какого-то свеже сделанного сарая, со стропил свешивались веники из разнообразных трав и корений. Я осторожно пошевелил ногами, слегка повращал кисти рук- всё работает, и боль уже не рвёт на части, а такая, нудная что ли.
А вот что случилось со слухом? Вообще сказка! Давненько я так хорошо не слышал! Целый сонм разных звуковых ощущений навалился на меня. Где-то недалеко разговаривали люди, кто-то колол дрова, издалека доносились удары молота по наковальне, блеяла коза, прозвенел колокольчик и донеслось краткое «му-у» — корова, что ли, прошла с боталом на шее…Ох, хорошо-то как!
Ладно, повалялся и хватит, пора выяснить, кому в ноги пасть и в рабство себя предложить за вторую жизнь. Приподнять своё тело и сдвинуться у меня с ходу не получилось. Не беда! Сейчас мы враскачку попробуем, подтянул под себя локоть и резко дёрнул набок, собрав в кулак все невеликие силы, перекатился. В лицо пахнуло соломой, мелькнула крыша и стены сарая, следом произошло очень краткое падение. Я скатился с соломенной копны на земляной пол, удар, боль, но я был счастлив. Лежал вдыхая аромат пыльной земли, слёзы брызнули из глаз а я смеялся, да, могу, ещё живой.
— Нада! Сходи-ка глянь, чой-то в гуменце бухнуло и ржёт. Никак твой буянит!
— Хорошо, наставница, проведаю болезного!
С открывшейся дверью в лицо прилетели пучок соломы и всякий мелкий сор. Тяга есть, значит, где-то в сарае и окно имеется. Почему-то эта мысль первой пришла на ум.
— Ооо… Вы никак, милостивый сударь в поход собрались, ну что ж.
Мальбрук в поход собрался,
Наелся кислых щей,
В походе обос…ся,
И умер в тот же день!
Звонкий девичий голосок замер на высокой ноте.
— Что у тебя здесь девочка? — я услышал грузные шаги вошедшей в сарай второй женщины.
— Да вот, в путь наш герой собрался. Грит, сил нет в темнице более сидеть, принцессы все ждут не дождутся своего освободителя!
— А, ну это святое, шлында в доме не нужон, в натуре. Ну вы тут покалякайте, а я пошла.
Крепкие девичьи руки взяли меня за подмышки, выволокли во двор и усадили на лавку.
— Просьбы, чаяния, пожелания? — выдал тот же голосок. Проморгавшись от яркого солнца, я наконец таки увидел кто все эти дни доставал меня с того света. Два огромных серых глаза впились мне в лицо.
Наверное, с полуминуты я открытым ртом ловил воздух.
Она? Не может быть! Та, которую я вспоминал последние сознательные дни, с которой пообщался мельком и запал в эти прекрасные глазища!
— Любви и ласки, — выдавил я.
— А я думала, поесть чего попросишь!
Мне в нос ударил запах свежей сдобы. Живот сократился в спазме, голод накрыл, как цунами. Захотелось не то что есть, а прямо жрать. В подтверждение из моего живота раздался глухой рокот.
Она весело рассмеялась.
— Ты посиди, а я щас всё организую! Ты только не куда ни уходи.
Не уходи! Хм, очень смешно, ага. Надо бы всё же понять где я. Похоже, это деревенский двор, судя по такой некислой площади, которую окружали деревянные, крытые соломой, постройки, глухой высокий забор и очень добротная изба. Доносилось кудахтанье птицы и мычание коровы. Удивительно! За всё время своих бомжовских скитаний в какие только места вдали от города меня ни заносило — но живую корову у кого-нибудь в деревне не видел ни разу!
Рассмотреть повнимательней окружающую обстановку мне пока не позволили ещё не восстановившееся зрение и бегущая ко мне моя спасительница с большой корзиной в руке. Помнится, мы с мамой в такую грибы собирали.
— Максимка-а, бегу! Так, ну давай знакомится што ль? Я Надежда здесь — Нада. А ты — Максим, я знаю. Давай сначала заморим червячка, а потом можно и в викторину сыграть.
Что такое викторина, я знал, поэтому молча вгрызся зубами в эту мягкую, пышную умопомрачительную сдобу, запивая свежайшим парным молочком из настоящей глиняной кружки, изо всех сил пытаясь придать процессу поглощения пищи более-менее культурный вид, но давалось это с большим трудом.
— А ты молодец, сдерживаешься! А то я ужо и речь приготовила, мол, не спеши, тебе нельзя, ну и всякое там.
— Тшатено певешовая пишу, ты помафаеш оббшесту.
— Прожуй сначала, товарищ Бендер.
Такой вкуснотищи я не ел очень давно. Кусочки мяса, завёрнутые в какие-то травяные листы, чередовались с малосольными огурчиками, рассыпчатым картофелем, куриными яичками, почему - то с двумя желтками, что делало их ещё вкусней.
Чуть отдышавшись, запивая под конец всё проглоченное травяным чаем, я понял, что соглашусь на любое предложение, выполню любое её требование, лишь бы как-то отблагодарить. Так, соберись, тряпка! Может, это твой шанс наконец-то пожить по-человечески!
Пока я размышлял, Нада успела отнести пустую корзину и вернуться. Сейчас она сидела рядом на лавочке, с улыбкой наблюдая за следами мысленных потуг на моём лице.
