Разрушенная (ЛП) - Тинтера Эми (книга жизни .TXT) 📗
— Три… два… один.
Когда Йовита приблизилась, Эм шагнула влево. Это было медленное, осторожное приближение, подобное тому, которые Эм часто видела у самых опытных охотников. Новички всегда нападали сразу, бывалые — не торопились.
Они кружили лишь мгновение, прежде чем Эм нанесла первый удар. В зале стояла гробовая тишина, которую разрезал только стук удара металла о металл.
Кто-то зааплодировал, следом присоединились и остальные. Йовита сделала два быстрых шага вперед, и Эм едва успела блокировать удар меча, прежде чем тот полоснул ее по шее. Она отскочила назад, увернувшись от второго нападения Йовиты, перекатившись по полу, чтобы оказаться с другой стороны от нее. Она рванулась вперед, ударив по спине девушки.
— Один в пользу Мэри, — сказал король, с ноткой удивления в голосе. Толпа одобрительно загудела.
Один. Первый. Эм переминалась на подушечках пальцев ног. Ей нужно быть первой.
Когда Йовита резко развернулась выражение веселья уже исчезло с ее лица. Она определенно решила принять Эм всерьез, от чего у девушки по спине пробежала дрожь.
Она блокировала следующую атаку Йовиты, толпа взревела, а женщины кружили вокруг друг друга, едва успевая отвечать ударом не удар. Когда Йовита сделала фальшивый выпад, Эм попалась на удочку, и девушка вонзила меч в грудь Эм.
— Один в пользу Йовиты.
Эм едва успела перевести дух, как Йовита снова пустилась в атаку. Лица и шум вокруг нее начали исчезать, она полностью сосредоточилась на девушке перед собой. Мать заставляла ее практиковаться в различных видах боя каждый день, когда была моложе, и она находила борьбу почти приятной.
«Ты родилась никчемной, но вовсе не обязательно быть беспомощной», — говаривала ее мать.
Эм увидела просвет и ткнула мечом прямо в живот Йовиты, едва не получив удар в шею.
— Два в пользу Мэри, — огласил король.
Она отступила на шаг и от Йовиты. Она обошла вокруг края места спарринга, пока Йовита не зарычала в отчаянии. Эм снова ринулась в бой. Иногда было полезно немного проветрить голову.
Йовита подошла к ней так быстро, что она едва заметила это движение. Лезвие было направлено прямо ей в лоб.
— Два в пользу Йовиты.
Что ж это уже слишком для проветривания головы.
Она резко развернулась, вставая в более удобную позицию, чтобы Йовита не смогла загнать ее обратно в угол. Сейчас она немного тяжело дышала, но чувствовала себя более расслабленной, чем вчера, когда приехала сюда. Ей придется каждый день искать кого-то, с кем можно было бы спарринговать, иначе можно сойти с ума в этом замке.
Эм блокировала меч Йовиты раз, другой, третий. Эм ныряла и уворачивалась, внезапно почувствовав себя лучше, чем когда она начала бой. Она заметалась по залу, и на ее лице появилась улыбка.
Когда она увидела просвет, то воспользовалась им. Один быстрый хорошо поставленный удар ногой, чтобы заставить Йовиту опуститься на колени. Эм прыгнула перед ней, целясь своим клинком прямо в шею Йовиты. По залу прокатились одобрительные возгласы и аплодисменты.
— Мэри победила, — прокричал король, перекрывая своим голосом шум толпы.
Эм держала свой меч у шеи Йовиты чуть дольше, чем это было необходимо. Она не могла убить ее этим мечом, но на мгновение представила это себе.
Эм сглотнула, отступила назад и опустила меч. Йовита поднялась на ноги, и на ее лице промелькнуло удивление.
— Полагаю, поделом мне, раз я тебя недооценила?
Эм рассмеялась, притворяясь добродушной. Она отвернулась от девушки.
— Именно так, — прошептала она себе под нос.
Глава 5
Каз весь вспотел под своим костюмом. Окна в Большой зал были открыты, и через них дул прохладный океанский бриз, но он застрял в маленькой душной приемной по соседству с родителями. Ему казалось, что он растает еще до начала свадьбы.
— Нервничаешь? — спросил отец, поправляя воротничок сына.
— Ничуть.
— Ну, твое лицо ничего не выражает, а это означает, что ты нервничаешь
Каз приподнял бровь. У его отца была привычка заставлять всех улыбаться, и он старался не поддаваться слишком легко.
— Подозреваю, что ты от нее не в восторге, — с усмешкой сказал король.
Королева раздраженно вздохнула и пригладила свою изысканную прическу. Ее темные волосы были собраны так высоко на голове, что это, должно быть, причиняло ей боль.
— Она ему очень нравится. Буквально вчера она спрашивала, мое мнение о том, нравится ли она ему.
— И что ты ответила? — поинтересовался король.
— Правду. Что он все уже решил.
Отец взял мать за руку.
— Должно быть, от этого она почувствовала себя намного лучше.
Это было совсем не похоже на его мать — быть честной, до жестокости, хотя она также знала цену своевременной лжи. Каз был удивлен, что она не успокоила девушку ложью о том, что он сразу же увлекся ею и был слишком застенчив, чтобы сказать об этом.
Но, возможно, это не имело значения, если она знала правду. Они собирались пожениться, независимо от того, нравилась она ему или нет.
И наоборот: нравился ли он ей или нет. Вчера, когда он дал ей наводку, чтобы она не ударила в грязь лицом в Битве за Объединение, она посмотрела на него так, словно он был букашкой под ее ногой.
Священник открыл дверь, его ярко-оранжевая мантия всколыхнулась возле лодыжек.
— Мы готовы начать.
Каз отвернулся от родителей и прошел мимо священника в Большой зал. Из окон от пола до потолка слева от него открывался впечатляющий вид на Леру до самого океана, а вдоль окон стояли скамьи, каждая из которых были украшены цветами и белыми лентами.
Он вошел так внезапно, что все гости разом повскакивали со своих мест, деревянные скамьи заскрипели, а ноги зашаркали об пол. Он убрал руки за спину и повернулся лицом к проходу. Он надеялся, что она быстро ходит.
Его родители вошли следом за ним и заняли свои места на первой скамье, рядом с Йовитой. У всех троих было такое выражение лица, словно они были чем-то очень довольны. Каз старался не смотреть на них.
Гости вернулись на свои места, и Каз оглядел зал. Каждый гость держал в руках по кубку вина, что было не совсем обычно, но король, должно быть, решил, что церемонию не помешает немного оживить. И он не ошибся.
Гости улыбались и перешептывались, и это было похоже на конец празднования, а не на его начало. Как алкоголь, разочарование — напоминание о том, что завтра будет похмелье и обычная тяжелая работа.
Какой подходящий повод, подумал Каз.
Дверь в дальнем конце зала открылась, и все встали, повернувшись лицом к Мэри. Ее платье было глубокого, ярко-синего цвета, который отражал свет, когда она шла, а темные волосы были уложены на макушке с замысловатой ниткой жемчужин, сплетенных вокруг прядей. Рукава платья едва прикрывали ее плечи, а оливковая кожа казалась мягкой и почти сияющей.
По традиции мать и отец должны были идти по обе стороны от невесты, но она была одна. Он знал, что его родители, должно быть, предложили ей сопроводить ее, а она, должно быть, отказалась. Он мог понять почему.
Он попытался изобразить радостное выражение лица, но она выглядела такой несчастной, что ему было трудно смотреть ей в глаза. Пока она быстро шла по проходу, он сосредоточился на какой-то точке у нее за головой.
Она остановилась перед ним и даже не улыбнулась. Ее губы шевелились так, что это должно было означать счастье, но выражение ее лица скорее демонстрировало ужас. Они повернулись к священнику.
— Давайте возблагодарим предков, которые построили наш мир, — сказал священник.
Каз склонил голову, теребя шнурок на нижней части мундира.
— Мы молимся Боде с благодарностью за тело, которое она создала для нас, — продолжал священник. — Лелане за плодородную почву, которую она подарила Лере. Солие, за душу, которая делает нас людьми. И мы молимся о спасении от чудовищных руинцев, которые испортили ваши дары.
Краем глаза Каз заметил, что Мэри слегка приподняла голову, и посмотрел на нее. Она дергалась, переплетая пальцы, но тут же остановилась, когда поймала взгляд Каза.
