По гриб жизни (СИ) - Виленский Александр (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
“Вжжжжж…” — гудит двигатель, ему подвывает звук работающей печки, точнее, её трудолюбивых вентиляторов.
Сумки в машину, гараж на замок; выезжаем на ночные улицы Новосибирска. Скоро рассвет, выхода нет//зачёркнуто выход всегда есть, всегда. Димка уверенно ведёт машину, даже улыбается каким-то своим мыслям. У меня же, наоборот, настроение гадостное, тревога за будущее, несмотря на предпринятые усилия, не утихает.
Только в третьей по счёту кафешке мы нашли подключённый к Интернету ноутбук — который нам при этом любезно согласились сдать в получасовую аренду. Повезло. Телефоны включать не резон, сим-карты не купили, их сейчас приобрести на чужой паспорт стало сложнее. Я не знаю, как отслеживается геопозиция, завязана ли она на номер симки, или же система способна считывать номер телефонного аппарата. Так вот вставишь новую сим-карту, а телефон у тебя старый, симка сообщит оператору уникальный ай-ди устройства, программа сверит по базе данных, и всё, засвет. Купить новые телефоны, оформить на подставное лицо? Можно, конечно, заморочиться. Как много буков в интернете, больше, чем обычно. Сколько тысяч сайтов появилось в сети за прошедшие 2 дня? Я нашёл новость, которая, в принципе, может объяснить поздний визит участкового. Позавчера в Брянске 14-летний пацан на глазах у многочисленных свидетелей застрелил из лука 4 случайных прохожих, ещё 2 ранил, сам ранен при задержании, доставлен в СИЗО. Свидетели утверждают — для стрельбы подозреваемый использовал энергетическое оружие.
— Дим, ты меня вообще слушаешь? — текст я читал вслух, друг, однако, не реагировал. С безразличным видом он пялится в настенный телевизор, с нашего столика почти не слышно — громкость на минимуме. Хлебает вчерашний борщ, кивает. Недосып? — Ты думаешь в этом причина? — машу рукою перед его носом.
— А? Да. Какая нам вообще разница? Это неважно. Я вот сижу, думаю, ЧТО мы будем делать в деревне? Куда вообще мы с тобой попёрлись?! — в его голосе усталость, горечь, непонимание, бессилие перед моей нечеловеческой настойчивостью. Всего по щепотке. Видимо, суп невкусный.
Как вот ему объяснить, что так надо. Нет, не так. ТАК НАДО.
— Дим.
— Что?
— Я чувствую, что так будет лучше, — да, я это ему уже говорил, но… — И вообще, помнишь ты мне рассказывал о том, что хочешь написать книгу?
— Но.
— Великую книгу, книгу, которую прочитает каждый человек на Земле. А потом и инопланетяне подтянутся. Раз, два, три, двадцать четыре подтягивания, и вот тебя уже читают по всей галактике. А во вселенной знаешь сколько галактик? Считать не пересчитать. А потом ещё и с параллельных измерений начнут издатели названивать. И им твоя секретарша, 90-60-90, на всё согласна, такая, — босс занят, аах, перезвоните через полчаса. Нет, аах, лучше через час, босс очень, очень, аах, хороший человек.
— И? — Димку, кажется, проняло, кончики губ тянутся вверх.
— Смотри — тебе же некогда было, так? Учёба, работа, дела, бабы ходят, жопами вертят, отвлекают, стервы. Ну так ведь? Да ты кивни! — видя в глазах клиента разгорающуюся искорку, я, словно продажник-кореец, продолжал животрепещуще описывать дивный, новый мир, — А тут лето в деревне, голубая, эээ, розовая мечта любого обстоятельного горожанина: тишина… благодать… птички поют, божьи коровки мычат, соседи молчат где-то там, далеко… Хочешь спи, хочешь снова спи, огородик свой, с утречка на речку, по грибы, — на этом слове я невольно скривился, вспомнил позорное тату, — По ягоды… Тебе вот чего сильнее хочется — в спокойной обстановке развить свой магический дар, или всё же сваять нетленный литературный шедевр?
Молчание. Ну? Ну!?
— Два месяца. Два месяца мы живём в доме моей бабки, потом едем обратно. Экзамены сдадим в конце лета, думаю, не отчислят. И на работу надо позвонить.
Похоже, у нас появился похожий на план план.
План.
Хорошо, когда у тебя есть друг, и он почти такой же умный как ты, гыыы. Не знаю, как поступаете вы, а я вот в последнее время вообще не запоминаю номера мобильных. Мой телефон запоминает их сам, ему помогает сим-карта и облачный сервис. И вот, когда телефон включать нельзя, а облачное хранилище требует предъявить “лицо” — в дело вступает старый потрёпанный жизнью блокнот, которого у меня нет. Хорошо, что Димка помнил наизусть номер своего знакомого, бывшего работника Сабвея, интеллигентнейшего человека, что согласился безвозмездно помочь нам с нашими коммуникационными трудностями.
Павлу мы звонили прямо из заежки, с местного стационарного телефона; парень обещает предупредить как наше начальство, так и декана факультета, Ольгу Викторовну. Новости их, конечно, не обрадуют, но лучше так, чем просто молча пропасть с радаров.
Также я попросил парня набрать моим родителям, позвонить отцу по месту работы. Камень социальной ответственности сброшен с плеч, и мы полностью готовы к погружению в лоно природы. Вы когда-нибудь задумывались — что такое лоно, и где оно у природы?
Сняли с карточек наличку, душевно запаслись продуктами в одном из придорожных минимаркетов. По операциям со счётом нас вычислят на раз, в деревне карты светить не след — даже если в сельпо и принимают безнал, в чём я глубоко сомневаюсь, ххе. Перед тем, как уйти на покой, старушка много лет жила в селе Сунгай — довольно большом, как оказалось, селе; последний раз мой друг был здесь очень давно, ещё ребёнком.
В дороге он поделился со мной парой-тройкой детских воспоминаний. Ослепительно яркое, дразнящее солнце, доброе лицо мамы, громко лающие соседские собаки, колючие кусты малины, руки с запахом мяты, мягкая шёрстка рыжего кота с откушенным кончиком левого уха… Центральная улица — грунтовка, среди рядов поношенных, побитых домов-ветеранов выделяются лишь несколько броско одетых снобов. Новый сайдинг, металлочерепица, пластиковые окна, кованые ворота и обшитый тёмно-зелёным профлистом забор — набор уважающей себя ГОРОДСКОЙ усадьбы. В остальном всё выглядит куда более стереотипно — пьяным, посеревшим заборам не хватает стойкости, деревянные атланты безуспешно пытаются не упасть в грязь лицом, жердины-подпорки их морально в этом поддерживают. Территории частные, не особо обжитые.
Дом, к которому мы подъехали, бабка Наталья отписала Димке в завещании. Со стороны строение выглядело целым, знавало при этом и лучшие годы, — брёвна серые, выщербленные, закрытые ставни щеголяют оспинами облупившейся краски, забор во многих местах покосился. Я предполагал, что у друга есть от калитки ключи, но тот лишь развёл руками, вопрос, мол, решим на месте. Но всё оказалось куда проще — деревянная дверца не заперта.
С противным скрипом она медленно, неохотно распахнулась внутрь участка.
Глава 10
— А я ж тебя, Димка, вот таким помню…
Низкорослый, белобородый дед живёт на нашей улице, на два дома правее; он стал нашим самым близким соседом, уж если не по духу, то по расстоянию.
Остальные дома стоят пустыми, заброшенными. Дед забавный, откликается на имя Никифор, всё время пытается рассказывать какие-то байки из детства, отрочества, юности. Рассказывать умеет, под чай с малиновым вареньем слушать его сельскую, архаичную манеру речи дюже приятно. Старый держит собак, курей, кролей и язык за зубами. Последний факт — его личное утверждение, на деле не проверенно.
А вот куры, точнее петухи — объективно существующая поруха мироздания. Каждое утро эти твари орут на всю деревню, словно их режут; я начал понимать сектантов, что для своих ритуалов пользуют именно этих ублюдочных птиц. Первые дни мы с Димкой прямо вскипали с их концертов, потом, потом привыкли. Ну а чё, забрался в кузов, назовись груздём. Блин, опять грибы.
Ушастый скормил деду легенду — приехали мы на лето, хлебнуть сельской жизни, отдохнуть от городского дыма, это так необходимо Мише и Диме. Дед кивал, вспоминал о том, что знавал Димкину бабку, Наталью Вячеславовну, угощал мальчика Димитрия смородиной, вообще нам почти что родственник. Контакт налажен, раньше жизнь была не то что теперь, небо было голубым, люди добрее друг к другу, в конфетах не было ГМО, да даже слова-то такого богопротивного не было. И доярки.
