Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки (СИ) - Романова Галина Львовна
– А Хозяйкой и зови, не ошибешься… Стало быть, мертвыми повелевать обучен?
– Хм… и не только, – сказать по правде, очень хотелось признаться в том, что я уже два года как не некромант, что у меня отобрали знак гильдии и лишили лицензии. Но потом подумал – сколько можно напоминать! – и себя растравляешь, и Хозяйка явно не знает, что такое гильдия. Она из тех, кто живет сам по себе. И не стоит забывать, что мы с Брашко во враждебных землях листвов. И пусть по крови эта старуха явно не-листвянка, свою землю она будет отстаивать до последнего вздоха. Своих противников, что характерно, ибо даже Брашко сообразил бы, что моя собеседница не принадлежит к миру живых.
– Что уставился? – скривилась она.
– Чувствую.
– Силен…
– Что есть, то есть.
– М-да, – она покачала головой, – и в тебе что-то есть… И я чувствую… Уходи! Сам уходи, добром.
– С чего это вдруг?
– Сама я тебе вреда причинить не могу – чувствую, что не могу, – она сделала перед моим носом пару пассов, зашлепала губами, беззвучно творя заклинание, потом не глядя сунула руку в один из стоявших под лавкой горшков, зачерпнула его превратившееся в пыль содержимое, сыпанула мне в лицо. – Не могу… Сам уходи, пока добром просят.
– Что, я такой страшный?
– Уходи! – взвыла она, не делая попыток прикоснуться. – Сам уходи!
Что-то в ее голосе мне не понравилось. То ли страх, то ли праведное негодование, то ли все вместе – мол, вот уж не чаяла от судьбы такой подлости на старости лет!
– А как же законы гостеприимства? – попытался потянуть время. – Накормить – накормила, а вот чтобы напоить и добрым советом в дорогу снарядить…
– Сам внизу попьешь водички родниковой, – старуха трясла руками, словно пытаясь выдернуть из воздуха и стрясти невидимые нити. – А добрый совет… Поворачивай назад, пока не поздно! Нечего тебе тут делать! Сам погибнешь и всех погубишь!
– Кого – «всех»?
– Тех, кто идет за тобой!
Признаться, последнее меня слегка напугало. То, с какой интонацией была высказана последняя мысль, ясно говорило о том, что сие было пророчество. За мной идут – или скоро пойдут – другие. Кто? Соратники? Друзья? Сейчас я один, но по пятам за Брашко согласно моей идее должны двинуться отряды графа Гневеша, а с ними – Богна Вжик и, возможно, кто-то из некромантов и ведьмаков. Словом, все, кого моя коллега успеет завербовать в Гнезно за несколько отпущенных судьбой дней. И эти люди погибнут по моей вине?
– Уходи!
– Но я должен…
– Уходи-и-и… – она завыла утробным тоскливым голосом, и откуда-то из чащи леса ей отозвались звериные голоса. Жутковато было их слышать, если честно. Я невольно придвинулся ближе к выходу. Что же такое творилось в этих землях, откуда меня изгоняли потусторонние сущности?
– А другие? Они…понимаешь, за последние два года умерло, погибло, пропало без вести или было убито больше двадцати молодых некромантов. Среди них – мои знакомые и…
– Не убиты! – огорошила меня Хозяйка. – Ушли. Взяты. Тебе ли не знать, что сие означает?
Да уж, мне ли не знать. Не все умершие просто умирают и отправляются на вересковые пустоши или в Бездну. Многие не расстаются с этой жизнью полностью. Их тела и души идут своим путем. Почти не подверженные тлению, они лежат в домовинах и ждут своего часа. Ждут условного знака, как заложные покойники, как закладные жертвы…
Как мертвая армия одного моего знакомого пра почти пять лет назад в Больших Звездунах. Тот несколько десятилетий собирал на монастырском жальнике армию заложных покойников, чтобы предъявить их в нужный момент и доказать, что является сильным некромантом. Но кто сейчас собирает новую армию? Армию, почти полностью состоящую из мертвых некромантов?
Ответ напросился сам собой – Йож Белла, кто же еще?
«Не из мертвых некромантов, – посетила голову мысль, – из личей. Ибо умерший чародей сохраняет остатки своей лич-ности и кое-какие способности, что делает его умелым и почти неуязвимым бойцом. Да, про личей ходили страшные байки. Их до чрезвычайности трудно упокоить, и пока их отправишь на тот свет уже окончательно, несколько десятков человек успеют погибнуть или остаться калеками на всю жизнь. Почти две дюжины личей – считая как и документально зарегистрированные случаи гибели некромантов, так и подозрительные, когда человек просто пропадал без вести – это огромная проблема для страны. И пусть они все захоронены в разных городах, нетрудно представить, что произойдет в случае их массового одновременного разупокоения. То, чему я был свидетелем в Больших Звездунах – только намного масштабнее».
– А я? Причем тут я?
На меня посмотрели с таким выражением лица, что стало жутковато. Троекратная попытка прикончить одного-единственного некроманта ясно доказывала, что именно оного и желают видеть во главе всей этой армии. Ой, мама, роди меня обратно! Это кому же в голову пришла столь изощренная фантазия?
«Тебе она и пришла, – снова вылез внутренний голос. – Сам два года пестовал мечту умереть, но остаться некромантом, так получи и распишись! Будешь ты им. Мертвым некромантом, предводителем армии личей, наводящих ужас на весь мир. И сражающихся по приказу своего повелителя Йожа Беллы. Нравится?»
– Как-то не очень, – произнес вслух.
– Уходи, – в который раз предложила Хозяйка.
На сей раз подчинился, кое-как сползая по стволу на землю. Ободрал ладони и едва не распрощался со штанами, но обошлось. Какие, к бесу, штаны, если я могу распрощаться с чем-то, более ценным! Мне всего двадцать семь лет – будет через четыре месяца – я еще молод и хочу жить. У меня внебрачная дочка подрастает, у моего названного брата двое малолетних сыновей. У меня жена, в конце концов!.. А она отнюдь не самая слабая богиня и порой перед нею отступает сама любовь!
От мыслей о жене сам собой перескочил на мысли о Хозяйке. Нет, это была не богиня – я только что посетил Хозяйку Леса, повелительницу зверей и птиц, одну из мудрых старух-хранительниц. Говорят, в прежние века их было больше, но люди осваивают новые земли, и хранители уходят один за другим. И говорят также, что рано или поздно не останется ни одного хранителя. Лет через двести. Или триста. Или пятьсот. Хозяйки и Хозяева подчинялись богам. Они должны были быть посредниками между богами и людьми – полубоги, недолюди – но почему здешняя Хозяйка гнала меня прочь? Чего она боялась? Будущего? Скорее всего, нет. Она боялась настоящего, того, что творится здесь и сейчас, ибо будущее всегда зависит от того, как ты проживешь настоящий момент. И бывали случаи, что не исполнялись пророчества именно потому, что кто-то, узнав о своей роли, нарочно на повороте сворачивал не туда.
В какую бы сторону свернуть мне?
Брашко, конечно, ни о чем таком не подозревал. Студент благополучно продрых до рассвета, после чего отправил сообщение с одним из последних голубей, оставил зарубку на стволе ближайшей сосны и, как ни в чем не бывало, продолжил путь, даже не обращая внимания на то, что за ним следят. Постепенно он забирался все глубже и глубже в чащу, но, кажется, не обращал на это внимания. Дорога есть – и ладно! Следуя за студентом на приличном расстоянии, я не переставал удивляться – либо Брашко безрассудно смел, либо непроходимо глуп. Ну, в его уме я успел убедиться. Значит, что? Смелость? Или чувство долга?
Я продолжал терзаться сомнениями вплоть до того момента, когда Брашко выехал на перекресток.
Лес тут был немного реже – такое впечатление, что несколько старых вековых сосен и дубов вырубили, и на их месте еще не успели вырасти новые деревья – только редкий молодняк и заросли кустарника стояли вокруг. От придорожного камня разбегались четыре дороги – узкие, чуть шире обычной тропы. Надписи на камне, конечно, имелись, но различить их было довольно сложно. Камень врос в землю, трава окружала его, стебли повилики тянулись к солнцу, цепляясь за бока. Еще бы несколько лет – и камень совсем пропал бы под толстым зеленым ковром.
