Хозяйка Судьба - Мах Макс (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
«В лучшем случае, внучкой», — поправил себя Карл, ведь четыреста лет назад она, судя по всему, была молодой и неопытной, а ярхи древняя секта, куда как более древняя, чем история четырех вековой давности.
«Нет, не богиня, — решил он. — И ведь она должна знать, что магия на меня почти не действует».
И в этот момент, как будто исчерпав тему разговора, и не желая длить его более, Лунная Дева положила руку на украшенную рубинами и изумрудами рукоять своего меча. Впрочем, клинок ножен пока не покинул, так что оставалась возможность спросить ее о главном и, возможно, получить ответы, пусть не на все, но на многие тревожившие Карла вопросы. Однако движение Норны имело не только символическое, но и вполне практическое значение. Оно означало, что впервые в своей жизни Карлу предстояло скрестить свой меч с женщиной.
Он давно уже перестал быть тем наивным юношей, который восемь десятилетий назад покинул Линд. Он знал теперь, разумеется, что женщины могут быть не только пленительны, но и коварны. Он понимал, что и врагами они могут быть, и не просто врагами, а такими, перед которыми меркнет вся известная мужская ненависть и жестокость. Жизнь давно уже научила его и тому, что убивать тех, кто желает тебе смерти, вполне естественно, а часто и необходимо, будь твой противник мужчиной или женщиной. Но драться с женщиной на мечах?! Такой оборот дел смущал Карла не на шутку. Он просто не был к этому готов. Ведь кавалерами не рождаются, ими становятся. И труд это не меньший, чем постижение таинств мечного боя. Однако, став кавалером однажды, перестать им быть невозможно. А может ли кавалер поднять руку, вооруженную мечом — символом рыцарства, на женщину, являлось вопросом, на который до этого мгновения у него был только один и притом вполне ясный ответ.
Даже тогда, когда в первый и пока единственный раз в своей жизни, Карл поразил своим мечом колдунью, посланную Даниилом Филологом за его жизнью, даже тогда не известно, как бы он поступил, не будь одурманен ядом негоды. И все-таки, желал он того или нет, ему предстояло сразиться с Норной, потому что иначе должен был умереть он сам. И, следовательно, не он один. А Норна… Что ж, Норна ведь его уже убивала, и не ее вина в том, что тогда он выжил. Убила бы и во второй раз, и в третий, если бы только смогла. Просто пока не смогла. Вот, в чем дело. Однако, судя по всему, история их отношений, так и не ставшая пока понятной Карлу до конца, явным образом подошла к концу. Норна вновь обрела свое могущество и, вероятно, не с проста опоясана мечом, но…
«Взявшийся за меч — воин», — таков был суровый закон всех без исключения земель, в которых Карлу довелось до сих пор побывать, а был он, кажется, везде.
И меч для боя Норна приготовила особый. Карл понял это сразу же, как только увидел его рукоять, хотя до того видел только два таких клинка: свой и тот, что носил за спиной Конрад Трир. Два меча, три меча… Впрочем, был еще один меч, тот, который показало ему Зеркало Ночи. И все они были разными. Разнились клинки, их длинна и форма, отличались украшения эфеса и рукояти, хотя у всех трех они были великолепны, если не сказать, роскошны. Однако как бы ни отличались эти мечи, всех их роднило нечто особое, что жило внутри них самих, существуя, словно душа в теле. Нечто такое, чего не было и не могло быть ни в каком другом оружии. Что-то такое, что Карл затруднился бы облечь в слова, но что, несомненно, присутствовало в каждом из них, просто потому, что он это чувствовал. И, как оказалось, не только он. Узнал родную сталь и Убивец. И Синистра содрогался сейчас от необходимости сойтись в схватке с одним из «своим». Однако судьба не оставила им выбора, ни Карлу, ни его мечу, и кинжалу, висевшему сейчас на поясе Деборы. Не они решали, чему быть, а чему — нет.
«Откуда он у нее?» — Этого Карл, разумеется, не знал и предполагал, что так никогда и не узнает, как не узнал, например, откуда взялись у него самого, того, каким предстал он в Зеркале Ночи, другой меч и другой кинжал.
Шарк и Нош, так их звали, но тайна их происхождения так и осталась для него тайной.
Шарк… Безжалостный… Нош… Второй…
Это была едва ли ни единственная неизвестная Карлу подробность той не прожитой, на самом деле, жизни, которую показало ему проклятое зеркало. Тайна, которую оно Карлу так и не открыло, и, видимо, неспроста. Ведь у этих мечей особая судьба и открывается она — если все-таки открывается — только тому, кого выбирает сам меч.
— Как зовут твоего красавца? — Спросил он вслух.
— Рин. — Скрывать ей было нечего, это был ее меч.
«Лютый… Что ж…»
— В чем смысл нашей вражды? — спросил он тогда.
И в самом деле, что сделало их поединок неизбежным здесь и сейчас? За все годы их знакомства, убить Карл возжелал лишь одну герцогиню Цук, но и та давняя история теперь уже ничуть не волновала его кровь. Было, и прошло. Ни ненависти, ни кровавого долга уже много лет не существовало в его сердце. И если бы не сама Норна, не гибель Леона, и не покушение на жизнь его любимой, Карл вполне мог предоставить Лунную Деву и ее ярхов их собственной судьбе. Однако знала ли об этом она сама? Может быть, и знала, но дело ведь было в другом. София Цук не испытывала к Карлу Ругеру ни ненависти, ни любви. Ей просто нужен был его меч. И как знать, не из-за Убивца ли погиб маршал Гавриель? Ведь вдова кондотьера Нериса, Галина, не покинула императорскую ставку и в то время как раз находилась неподалеку от Гавриеля и его меча.
Судя по всему, не желала ему смерти и Клавдия. Той тоже всего лишь нужен был его меч, и, возможно, хотя и не обязательно, сам Карл. Живой… Во всяком случае, так утверждала интуиция. Что же изменилось теперь? Только ли злополучный бросок Костей Судьбы был виной нынешнему их противостоянию?
— В чем смысл нашей вражды? — спросил Карл.
За что ты так меня ненавидишь? — означал его вопрос.
— Ты попытался разрушить мой план, — с неожиданным равнодушием ответила она, и Карл понял, что теперь — желает он того или нет — поединок их неизбежен. Норна все, что ее интересовало, узнала, и сказала все, что хотела сказать. Для нее все уже было решено, и разговор — если это все-таки был разговор — потерял интерес. Она вошла уже в боевой транс, отрешившись от чувств, которые могли помешать ей в бою, и, значит, дороги назад для них двоих не было.
— На вершине пирамиды слишком мало места, — с этими словами она обнажила свой меч, и время остановило свой ход.
9
Это был очень трудный бой. Самый сложный поединок из всех, которые провел Карл за всю свою долгую жизнь. Но и то сказать, с таким противником судьба свела его впервые. Норна была великолепна. Она была стремительна и непредсказуема, а ее техника фехтования — изысканно отточена.
Первой атаковала Лунная Дева. Сверкнул, разрывая пространство и время, ее клинок, и скошенное острие Рина практически мгновенно оказалось напротив его сердца. Выпад был стремителен и совершенно непредсказуем, настолько быстр и настолько оторван от сиюминутного состояния Норны, что Карл едва его не пропустил. Он смог уклониться, качнув тело назад и в сторону, но в самый последний момент, и парирующий удар Убивца оказался не так точен, как должно, и много слабее, чем можно было ожидать. Клинки скрестились, и боль Убивца, встретившего грудью волну холодной ненависти, с которой шел в бой Рин, прошла мгновенной вспышкой смертельного пламени по руке Карла, ударила в сердце, уцелевшее благодаря едва ли осознанной реакции тренированного тела, и заставила откликнуться напряженные нервы. Боль была ужасна, но тратить на нее время и силы Карл не мог. Он остановил движение своего меча, резко изменив его положение в пространстве, и парировал второй удар Норны, но только затем, чтобы оказаться вынужденным тут же отразить третий. Предугадать ее удары Карл не мог, как не смог бы, по-видимому, и упредить. Ее скорость оказалась выше всего, о чем ему приходилось слышать, рука необычайно крепка, а драться Норну, по всей видимости, учил кто-то из обитателей Высокого Неба. Но если Карл не мог за ней угнаться, то и пытаться не стоило. Можно ли предугадать игру бликов на текучей воде? А обогнать ветер? И тогда он рывком взбросил свое сознание на «пятую ступень», до которой впервые добрался всего лишь полгода назад и тоже не без участия блистательной Норны, и стал «зеркалом». И с этим уже ничего не могла поделать она, потому что зеркало тем и примечательно, что с легкостью отражает любое совершенство.
