Сыны Амарида - Коу Дэвид (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Через несколько минут они пришли в Великий Зал и без особой помпы поднялись по широкой мраморной лестнице к огромным дверям. Даже в создавшихся обстоятельствах Оррис не смог остаться равнодушным к великолепию здания. Как всегда, сверкающая статуя Первого Мага, голубая кровля с созвездием золотых медальонов (где-то на другой стороне — его собственный, его и Пордата), тонкая инкрустация на массивной двери заставили его вспомнить о первом путешествии в Амарид и первом визите в здание, где встречались маги и Магистры.
Воспоминание Орриса стало еще более отчетливым, когда он вошел вслед за Ньяллем в Палату Собраний и поднял глаза, чтобы увидеть портрет Ама-рида, обретающего Парне. Ньялль приказал арестантам остановиться, и Оррис неохотно оторвался от воспоминаний, возвращаясь к насущным проблемам. Большинство магов еще не вернулись — две трети стульев пустовали. Присутствовали преимущественно Магистры, которые остались в Амариде с Одинаном и Ньяллем. Баден этого и ожидал, хотя беспокоился меньше, чем Оррис. Будучи сам молодым, признанный лидер молодежи, готовый до последнего бороться с консерватизмом Ордена, Оррис боялся, что старики с удовольствием учинят над ним расправу. Тем не менее он понимал, что оттягивать процесс нельзя — Магистры подготовятся и продиктуют свою стратегию, и он с союзниками ничего не узнает о плане Сартола. Не слишком приятная перспектива.
Отбросив сомнения, Оррис оглядел зал, отыскивая что-нибудь, что могло бы свидетельствовать о намерениях Сартола. Он не знал толком, что ищет какую-то перемену в убранстве или в самом Сартоле.
С дальнего конца стола посохи Джессамин и Передура лежали на подлокотниках их кресел, а ближе к Оррису стояли корзины Элайны и Джарида, в которые некогда были собраны перья для молодых магов.
"Траур по погибшим — или якобы погибшим — во время путешествия в Рощу Терона", — со странным безразличием подумал Оррис. Тут же он заметил, что его собственный стул и стулья Транна и Бадена отодвинуты от стола и поставлены в ряд перед тем местом, где стоял Ньялль.
Ньялль молча указал обвиняемым на их стулья. Когда они встали рядом с ними, седой Магистр посмотрел на Одинана, сидящего справа от кресла Премудрой, и кивнул. Старик кивнул в ответ; маленькая головастая сова прижалась к его плечу. Он с трудом встал и ударил посохом о мраморный пол. Резкий звук отразился от стен и купола, и все маги встали. Тут Оррис услышал, как распахнулась дверь.
Сартол вышел из комнаты Премудрого и приблизился к столу. Высокий и прямой, Магистр двигался с такой грацией, что все присутствующие казались в сравнении с ним неуклюжими. Его точеное лицо не выдавало ни мыслей, ни чувств, глаза повелительно озирали Собрание. Большая сова, сидящая у него на плече, — сова, которая убила Пордата, — тоже оглядывала комнату желтыми глазами с тяжелыми веками, такая же эффектная и собранная, как ее хозяин. Глядя на Сартола, проклиная птицу, сделавшую его кандидатом в Неприкаянные, и желая Магистру смерти, Оррис не мог, однако, не заметить усталости мага и в то же самое время не восхититься его мощью. Он будто снова стал юным учеником мага, и какая-то несвоевременная, пугающая мысль мелькнула в сознании: таким должен быть истинный Премудрый.
Через мгновение Оррис пришел в себя и увидел, как предатель снимает посох Джессамин и занимает ее место. Но он, даже будучи погруженным в свои мысли, успел заметить нечто ужасное и сразу понял, что надо делать ему и его товарищам.
Остальные маги заняли свои места, и Одинан начал перечислять пункты обвинения; его высокий гнусавый голос отражался от стен. Оррис, однако, не мог забыть о том, что увидел. Он не был уверен, заметил ли это Транн, но насчет Бадена сомнений быть не могло. Магистр в тот момент выдохнул воздух, и глаза его слегка расширились. Это и уверило Орриса, что ему не привиделось. Всего на мгновение, но... бледно-желтое свечение Сартолова перилла отразилось в хрустальной глубине Созывающего Камня.
Оррис быстро оглядел лица магов, чтобы проверить, не забыл ли этого кто-то еще. Большинство, однако, сидело лицом к столу, а не к камню и входящему Магистру. Большинство. Но не все.
Оррис знал Радомила почти девять лет, с того Собрания, на котором получил плащ. Старший маг сразу ему понравился: неизменно любезный, хоть и несколько непоследовательный.
Радомил редко говорил на Собраниях, во время голосований не придерживался определенной линии, и, хотя у него была уже третья птица, он все еще оставался простым магом. Оррис — теперь впору было улыбнуться при воспоминании о собственной юношеской гордыне — думал тогда, что с ним ничего подобного не случится.
Теперь он, однако, понял, что был не совсем справедлив. Пордат погиб, и Оррис был бы рад любой птице — ястребу ли, сове ли — и знал, что не будет смеяться над другими магами, потерявшими своих птиц. Но Радомил, помимо всего, проявил отвагу и силу, куда большие, чем можно было себе представить. И вот, сидя рядом с пустующим местом Бадена, Радомил пристально смотрел на Орриса умными темными глазами. Конечно, он заметил, что случилось с Камнем, и почувствовал реакцию Орриса. И тот осторожно, едва заметно кивнул, подтверждая: они союзники в борьбе с Сартолом.
Одинан закончил перечислять обвинения, и Ньялль дал знак арестованным садиться.
— Вы слышали, в чем вас обвиняют, — сказал Сартол глубоким и странно спокойным голосом.— Что вы на это скажете?
— Можно нам немного посовещаться? — вежливо спросил Баден.
— Хорошо.
Оррис и Транн придвинулись поближе к Бадену, зная, что даже их шепот далеко разнесется по залу, но с этим ничего нельзя было поделать.
— Видел? — спросил Оррис, надеясь, что остальные маги не поймут, о чем речь.
— Да.
— Похоже, теперь наш выбор сделан.
— Согласен. — Баден печально усмехнулся. — Придется убеждать Магистров.
Оррис пожал плечами и усмехнулся в ответ:
— Пожалуй.
— Я ничего не видел, — сказал Транн, — но, на сколько я понимаю, мы будем требовать немедленного суда? — Он просто выказывал друзьям абсолютное доверие в ситуации бесконечной важности, такое, что Оррис смутился и ощутил огромную благодарность магу за его дружбу. На мгновение на лице Бадена отразились схожие чувства.
— Да, это будет лучшим решением, — сказал Магистр. — Объясню позже. Но если вы предпочитаете...
Транн покачал головой:
— Никогда не любил ждать. Давайте разоблачим предателя и покончим со всем этим.
Баден позволил себе улыбнуться и сжал плечо друга. Потом он обернулся к Сартолу:
— Согласно нашим правам, установленным законами Ордена, мы требуем немедленного суда завтра утром.
Маги изумленно забормотали, и Оррис заметил, что на лице Сартола борются страх и сомнение. Но тут Магистр усмехнулся, и Оррис снова решил, что ему привиделось.
— Мои свидетели еще не прибыли из Излучины, — ответил он. — Я бы предпочел подождать.
Баден покачал головой:
— В этом нет необходимости, Сартол. Ты можешь говорить вместо них — я тебе верю. Начнем завтра утром.
Улыбка исчезла с лица Сартола.
— Очень хорошо. — Голос его выдавал беспокойство. — Завтра утром. — Он быстро встал, не сводя глаз с лица Бадена. — Отведите их в ближайшую гостиницу и поместите под стражу. Завтра колокольный звон возвестит начало суда.
Он повернулся, шелестя плащом, и быстро зашагал в свою комнату.
— Пойдемте, — сурово сказал Ньялль, указывая посохом. — Я отведу вас.
Они встали, и Баден с Транном последовали за стариком на улицу. Оррис, однако, немного задержался, глядя, как уходит Сартол. И снова Созывающий Камень ответил цериллу предателя.
