Удар Ворона - Бриггз Патриция (книги онлайн полные .txt) 📗
Никто им не командует. Разве не убил он тринадцать септов, решивших, что у них силы больше, чем у императора?
Форан закрыл глаза, вспомнил то, во что верил, будучи пьяницей и бездельником, и постарался снова от всей души поверить в это. Император выше любого колдуна. Он император Форан, двадцать седьмой носитель этого имени. Никто не смеет отдавать ему приказы!
Он сделал шаг вперед, абсолютно уверенный в том, что его левая нога поднимется и тяжесть тела переместится. Споткнулся и открыл глаза. Он сделал это.
Перевернул Руфорта, но тело было вялым, безжизненным, глаза открыты и залиты кровью, в которой он лежал. Форан закрыл ему глаза.
– Спи спокойно, друг мой, – сказал он и занялся другими жертвами Иелиана.
У Кисела из груди торчала рукоять ножа, покрытая кровью.
Форан торопливо извлек собственный нож.
– Не бойся, – сказал он Киселу, глаза которого расширились. – Я не собираюсь положить конец твоим страданиям. Мне нужно отрезать материал для перевязки, прежде чем вытаскивать нож.
Он снял свою рубашку и разрезал ее на полосы. В этом году в моде широкие длинные рукава, и он поблагодарил за это портных, сворачивая рукава в тампоны. Быстрый взгляд на спину Кисела не обнаружил там крови. Значит, нож не прошел насквозь и придется беспокоиться только об одной ране. Он старался не думать о повреждениях внутренних органов, связывая полоски вместе, так что получился длинный бинт. Потом разрезал рубашку Кисела, чтобы лучше видеть рану.
«Останови кровотечение», – сказал он себе. Об остальном позаботятся другие.
– Я собираюсь вытащить нож, – сказал он Киселу. – Подготовься.
Он сделал это так, чтобы капитан, если потеряет равновесие, упал бы на него. Потянул как можно стремительнее и поморщился, услышав звук ножа о кость. Вытащив нож, он бросил его на землю и как можно плотнее прижимал к ране тампон из рукава, пока перевязывал рану полоской ткани.
Перевязав как можно плотнее, он прислонил Кисела к себе. Кисел не легок, но хотя он тяжелей Форана, Форан сумел уложить его на землю достаточно осторожно.
Потом сразу перешел к Гуре. Большой черный пес еще дышал, но глаза его были закрыты, и на камнях было слишком много крови.
– Мне надо идти за Ринни, – сказал Форан собаке, потом поколебался и с ножом подошел к Тоарсену.
– Мне нужна твоя рубашка.
Перевязка собаки заняла много времени, но Форан был удовлетворен: он сделал, что мог.
– Не идите за мной, – сказал он. – Требую вашего повиновения как император. Если и когда заклятие рассеется, отправляйтесь к Таеру и Сэре и расскажите, что случилось. Я выручу Ринни, если смогу. Если нет, сомневаюсь, чтобы Виллон убил ее: ведь он хочет, чтобы Сэра работала на него.
Он пошел за Ринни, потом остановился и повернулся. Он не может уйти, не рассказав о том, что узнал.
– Заклятие – это иллюзия, – быстро заговорил он. – Как только вы поверите, на самом деле поверите, что можете двигаться, заклятие перестанет действовать.
Он шел, еще продолжая говорить. А когда закончил, повернулся и побежал.
Форан не Лер, но в данном случае это неважно. Он видел башню, на которую указывал Виллон: она поднималась на вершине холма над ними. Иелиан был залит кровью Руфорта и Гуры, и хотя кровь капнула лишь в нескольких местах, Форану больше следов не понадобилось. Он свернул в переулок, который как будто шел в нужном направлении.
Переулок узкий – лишь два человека могут в нем разойтись, – и кончился он у отвесной стены утеса; в камне была вырублена крутая извилистая лестница. Заслонив глаза, Форан увидел вверху на лестнице поднимающуюся фигуру.
Он извлек меч и тоже начал подниматься. Перил по обе стороны лестницы не было, а сама лестница даже уже переулка. К тому времени как Форан одолел третий пролет, он уже поднялся так высоко, что ошибка в выборе опоры станет смертельной. Он смотрел на ступеньки перед собой, стараясь не смотреть по сторонам.
Прошедшие месяцы убрали жирок с его тела, но даже в своей лучшей форме Форан никогда не был хорошим бегуном. Его телосложение напоминает фигуру Кисела: говорит о силе, но не о выносливости. Но ставка – жизнь Ринни, и поэтому он поднимался как мог быстро. Недостаток воздуха вызывал головокружение и заставил в конце концов замедлить подъем. Болели ноги и бок, и, сосредоточившись на подъеме, он, может, и не заметил бы Память, если бы та не схватила его за руку, заставив остановиться.
Он хотел что-то сказать, она рукой зажала ему рот. Холодное прикосновение заставило Форана рефлекторно откинуть голову. Но, услышав шаги над собой, он понял, что пытается сказать ему Память. Кто-то спускается по лестнице.
Форан ждал, стараясь успокоить дыхание. Как только он остановился, Память исчезла.
Одежда Иелиана окровавлена, на ноге рваная рана: должно быть, Гура укусила, но улыбка на лице радостная.
– Мой император, – сказал, – не нужно было утруждать себя подъемом. Хозяин послал меня освободить вас всех. – В свободной руке – в другой был меч – он держал амулет. – Это разрушает заклятие. Я отдам его тебе. И тогда ты сможешь вернуться и освободить остальных.
Форан ничего не ответил. При таком расположении на лестнице у Иелиана преимущество. Форан знал, что на тренировках императорской гвардии Иелиан считался лучшим фехтовальщиком. И все же, признавая преимущества Иелиана, Форан отмел все тревоги.
Он не собирался брать амулет и покорно возвращаться. Пусть Иелиан говорит правду, но остальные взрослые люди и непосредственная опасность им не грозит. А он дал слово защищать Ринни.
Память появилась в нескольких шагах за Иелианом.
– Нет, – сказал Форан, делая выпад. – Он мой.
Он не стал рубить мечом, как ожидал Иелиан. Нырнул под лезвие противника и плечом ударил его в колено. Иелиан, более легкий, чем он, отлетел в сторону. Закричав, он упал с лестницы.
К тому времени как Иелиан умер, Форан возобновил подъем.
– Черный здесь, – сказала Память, поднимаясь за ним. – Но я не могу убить его, он слишком силен.
Форан оглянулся.
– Тогда зачем ты?
– Тот, кто убил предыдущего Черного, имел за спиной армию, Ворона рядом и охранялся силой мертвого колдуна, – ответила Память. – Чтобы убить Черного, мало императора и призрака. Мало нас всех.
– Ты умеешь подбодрить, – сухо сказал Форан. – Кстати, я с тобой согласен. – Он надеялся перехватить Иелиана до того, как тот доставит Ринни, но слишком задержался, освобождаясь от заклятия. – Может, нам удастся отвлечь его, чтобы Ринни могла бежать.
Наконец они оказались на вершине утеса. Сторожевая башня находилась от края дальше, чем казалось снизу. Снаружи по ней вилась лестница, но она была шире той, по которой они поднялись. И что еще лучше, у нее были перила. Верхушка башни была закрыта только наполовину, со стороны утеса, а вторая, открытая, часть была обращена к городу, и тот, кто там находился, видел всю нижнюю часть Колосса и примыкающую долину.
– Он, там наверху, – сказал Форан.
– Да, – согласилась Память, – он там.
– Наверно, ты не согласишься отнести сообщение Таеру? – спросил Форан и не удивился ответу.
– Нет, это не входит в мою цель. Я существую, чтобы уничтожить тех, кто меня убил.
– Ты спасла меня от убийц, – сказал Форан. Дыхание его восстанавливалось.
– Ты моя связь с жизнью, и без тебя я перестану существовать, следовательно, не отомщу.
– Если приведешь Таера и Воронов, это может спасти мне жизнь, – предположил Форан.
– Не прямо, – ответила Память. – Если бы я могла испытывать сожаление или печаль, то испытала бы из-за этого отказа. Но я приду к тебе и спасу, если это будет возможно.
– Лучше, чем ничего, – сказал Форан. Он положил руку на перила лестницы, уходящей на верх башни. – Идем.
Башня футов пятидесяти или шестидесяти в высоту, и на полпути он замедлил темп. Хотел быть отдохнувшим, когда достигнет верха. Память не пошла за ним, но он верил в ее слово: она поможет и даст ему другое оружие против Черного.
