Сборник "Чистая фэнтези" - Олди Генри Лайон (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
К счастью, зорких наблюдателей, равно как сослуживцев и каторжан, рядом не оказалось. А мигом позже лицо фон Шмуца приняло обычное, замкнуто-брюзгливое выражение. Он отложил список и задумался, временно потеряв всякий интерес к окружающему.
Судя по всему, в момент нападения великолепная шестерка находилась в Белой зале. Откуда гости исчезли — живые или мертвые. Если отвергнуть версию «внутренней» драки, возникает иной вариант: у постояльцев имелось некое общее дело, каковое, мягко говоря, пришлось не по нраву таинственным злодеям. Но представить себе дело, способное объединить столь разношерстную компанию? И логика, и воображение отказывали категоричней, чем невинная девица — коварному соблазнителю. Ну, скажите на милость, что общего между совершеннолетней гуртовщицей, виконтом де Треццо, экспертом по запорам и племянником обер-квизитора, дипломированным стратегом-универсалом?!
— Все они — рыцари Ордена Зари, господин барон. Квесторы этого сезона.
Барон обернулся так резко, что воздух вокруг него, казалось, завертелся маленьким смерчем.
— Кто пропустил?!
Задавая вопрос, Конрад демонстративно смотрел мимо стройной дамы средних лет, проникшей в гостиницу явно недозволенным, чтобы не сказать — преступным путем. Мало того, что какой-то растяпа из ликторов проморгал гостью; мало того, что данная особа имеет наглость прерывать чужие размышления; так она еще и выше барона на целых полголовы! Несмотря на каблуки и горделивую осанку фон Шмуца! Правда, замшевые башмачки незнакомки также имели весьма солидный каблучок, а шляпка — тулью в форме башенки, но разве в этом дело? Кто-то сейчас поплатится за ротозейство! И обер-квизитор знает, кто именно: вон, мнется в дверях, балбес, потеет от страха.
— Прошу вас, не сердитесь. У ликторов не было выбора.
— Вот как, сударыня? Не было выбора?!
Яростный взгляд пропал втуне: дама улыбалась без вызова, но с достоинством.
— Разумеется, ваша светлость. Разрешите представиться: Генриэтта Куколь, м. в. к., вигилла Тихого Трибунала.
Она сняла нитяную перчатку, протянув барону изящную ручку. С весьма посредственным, заметим, маникюром. И лак из дешевых. Целовать нахалке руку, тем более неухоженную, барон не собирался, а обмениваться с дамой, пусть даже магичкой высшей квалификации, рукопожатием — дурной тон. Увы, для процедуры верификации полномочий не существует ни мужчин, ни женщин.
— Конрад фон Шмуц. Бдительный Приказ, обер-квизитор первого ранга.
Ладонь у вигиллы оказалась жесткой — и при этом теплой, почти горячей. Мана через край хлещет? Барон знал, что сейчас должна ощутить Генриэтта, в качестве гарантии подлинности чина и ранга собеседника. Легкий, похожий на укус крапивы, ожог пучка розог и тройной укол вложенного в них топорика. Квизиторские стигматы — не самая приятная в мире верительная грамота, зато подделка исключена. Стигмат сотрудникам высших рангов накалывался под наблюдением одного из трех знаменитых «колачей», королевских кобников-графологов: Геронима Баска, Жан-Поля Индейки и Петруччио Бригелло, авторов совместного шрифтового триптиха «Корабль тощих в гавани Арнольфани».
Ага, сработало. Поморщилась.
В ответ на левой щеке вигиллы проступило невидимое раньше клеймо: две стилизованные буквы Т, скрещенные особым образом. Знак Тихого Трибунала. Считалось, что сочетание двух Т образует устремленное вверх острие меча и под ним — крест. Символ карающего оружия и перекрестка людских судеб. Барон, увы, ничего подобного в клейме разглядеть не мог, как ни пытался (а пытался он неоднократно). Крест, с его точки зрения, выходил убогий, на перекресток судеб не тянул. Да и верхний уголок с острием меча не ассоциировался. Максимум — двускатная крыша домика, как ее рисуют дети.
Что они о себе думают, эти виги, Неусыпно Бодрствующие? Напустили туману, высосали из пальца уйму скрытых смыслов в простых двух буквах — а на самом деле… Спать больше надо! Если верить медикусам, для здравого рассудка очень полезно.
— Рад знакомству, коллега.
Короткий официальный поклон: строго по Уставу, ни на волос ниже.
— Взаимно, коллега.
Сухой усеченный реверанс: точная копия поклона в дамском варианте.
«И все-таки, почему ликторам велели не сообщать о происшествии в Трибунал? Хотели выиграть время? С какой целью?!»
— Вы задержались, коллега. Позвольте спросить: отчего? След стынет, сами понимаете…
— Разделяю вашу обеспокоенность, коллега. Но сезонные возмущения в Вышних Эмпиреях не позволили волхвам-локаторам сразу зафиксировать критический выброс маны. Пока картина прояснилась, пока локализовали место…
Барон с удовлетворением кивнул:
— Значит, выброс маны все же имел место. Еще и критический. Я так и думал.
— Могу вас заверить: имел. Уровень я сейчас уточняю. В любом случае это означает, что данное дело подлежит ведению Тихого Трибунала, как преступление с отягчающим применением магии. Не проводите ли вы меня непосредственно на место происшествия, коллега? После чего…
— С удовольствием, коллега. Дабы вы могли убедиться: кроме выброса маны, здесь имела место целая баталия, с применением стрелкового и холодного оружия. Я, кстати, допускаю, что магию использовали не злоумышленники, а потерпевшие, в рамках самообороны. Что снимает вопрос об «отягчающем применении». И, значит, сей случай находится в компетенции Бдительного Приказа, который я имею честь представлять.
Не будь Конрад в точности уверен, что дуэль назначена на вечер, он мог бы решить, что поединок уже начался. Обычно маги Тихого Трибунала — тихие, серые человечки, слова клещами не вытащишь. А тут просто светская львица! Нет, нам львицы ни к чему, у нас дознание, а не охота…
— Ваша версия, коллега, весьма любопытна, — вигилла иронически прищурилась, поправляя выбившийся из-под шляпки пепельный локон. — Жаль, только…
Заливистая трель певчего дрозда помешала ей закончить фразу.
— Прошу прощения. Меня вызывают.
Генриэтта Куколь извлекла из сумочки изящную пудреницу, украшенную эмалью, резьбой и насечками. В крышку пудреницы изнутри было встроено зеркальце, куда вигилла и устремила взгляд. Барон тактично отошел, искоса наблюдая за «коллегой». С минуту Генриэтта молча внимала чему-то, слышимому ей одной, потом беззвучно зашевелила губами. Пудра сразу пришла в движение, легкой струйкой взмыв в воздух и изгибаясь на манер змеи. Вигилла цокнула языком, словно девчонка, и пудра улеглась на место.
Тихо щелкнула крышка.
— Кажется, наши ведомства нашли общий язык, — Генриэтта обернулась к барону. — Нам с вами предписывается вести это дело вместе. Можете проверить: прокуратор Цимбал выдал письменное распоряжение.
— Никогда не сомневался в мудрости начальства. Разрешите взглянуть на вашу пудреницу? Благодарю… О, старинная работа! Замечательная вещь! Где такие делают?
— Служебный артефакт. К счастью, его можно использовать не только для рапид-коннексуса.
— А я, — не удержался барон, — приобрел сегодня чудный маникюрный набор.
Впервые дама поглядела на собеседника с искренним интересом.
— Он у вас с собой? Позвольте, в свою очередь… Какая прелесть! Где вы его купили, если не секрет?
— Ну какие теперь между нами секреты? В «Иридхар Чиллал».
— Но у них все так дорого! — невольно вырвалось у вигиллы.
— Красота требует жертв! — В голосе барона скользнули нотки самодовольства, и Конрад мысленно выбранил себя за несдержанность. — Так что вы говорили насчет Ордена Зари? Это имеет отношение к делу?
— Самое прямое.
SPATIUM I. ОРДЕН РЫЦАРЕЙ ЗАРИ, или СИНОПСИС АРХИВОВ ТИХОГО ТРИБУНАЛА
Хендрик Землич, позднее известный как Хендрик Високосный, сказал в молодости: «Радуга — всего лишь кривой путь от черного к белому!» Заявление было подвергнуто резкой критике живописцами, философами и предсказателями погоды, но речь не об этом.
Из ложного афоризма, в котором отчетливо звучал юношеский максимализм, умноженный на фанатизм и самоотверженность Хендрика, как дуб из мелкого желудя, со временем вырос уникальный Орден Зари.
