Лестница в небо - Федорочев Алексей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Он самый. Войти можно?
Скользнув по родовой печатке, взгляд парня заметался по бардаку в комнате, потом вернулся к подозрительно полным пакетам в моих руках, снова к беспорядку…
— А! Давай… те. Только у меня не прибрано.
— Ерунда, место на столе освободи, а то пакеты неудобные, да сесть куда-нибудь.
— Сейчас, сейчас… — засуетился парень. — Вот сюда ложьте.
— Нормальные люди вообще-то говорят «кладите». И с чего вдруг ко мне — во множественном числе? Нормально же общались до этого?
— Ну, там все-таки праздник, пьянка была. Как бы все равны…
— Все равны, а некоторые равнее… Ты еще про «мое благородие» вспомни!
— Э-э-э…
— Не парься! Не помню, пили мы на брудершафт или не пили, целоваться точно не целовались, ты несколько не в моем вкусе, но, считай, что все необходимые действия мы проделали, и теперь на «ты».
— Мм… Спасибо.
— На здоровье.
Освободив наконец руки, залез внутрь одуряюще пахнувшего пакета и достал еще теплый пирог. Оглядевшись, ножа не нашел, поэтому просто отломил кусок и засунул в рот. Завтрак был давно, у Осининой не предложили даже чаю, а до ужина еще дожить требовалось. Уловив голодный взгляд Совы, жестом указал на остальное содержимое:
— Распаковывай, налетай!
Упрашивать Тараса дважды не пришлось — иногородние студенты никогда не отличались особым благосостоянием, а уж из низов — и подавно. Со слов Метлы, грант этому парню оплачивало государство, всеми силами стремившееся увеличить поголовье одаренных целителей, но стипендии, как водится, хватало, только-только чтоб не протянуть ноги. Будь студент посильнее как маг, мог бы подрабатывать на зарядке бусин или подлечивать кого-то по знакомству, но дара ему едва хватало на учебу, так что весь приработок сводился к написанию курсовых и конспектов за менее умных сокурсников. Зато данный четверокурсник считался лучшим диагностом в академии, благо особых данных по силе для этого не требовалось, гораздо больше было завязано на внимательность и знания.
Вообще Иван успел немного порассказать о своей альма-матер, и я с удивлением узнал, что одаренных в ней учится не так уж и много: всего около пары сотен на многотысячный поток. И из них больше половины — по государственным программам, остальные — по клановым грантам. Свободных от обязательств, вроде моего названого родича, набиралось от силы десяток. С одной стороны, неудивительно — стоило обучение отнюдь не копейки, а с другой — странно, как раз одаренные-то и могли себе позволить подобные траты. Я, например, если бы поднапрягся, то легко смог бы набрать на учебу за пару месяцев без всякого криминала на одной зарядке бусин. Ване, с его средним источником, потребовалось бы больше времени, но и только. Хотя если вспомнить, как мыкались мои родичи до встречи со мной… Складывается впечатление, что государство и кланы всеми силами стараются загнать одаренных в рамки. Взять опять же Метлу, так к нему постоянно вербовщики клеятся, обещая немыслимые блага за контракт. А, повторюсь, источник у Ивана не так чтобы особо мощный — всего двести УЕ с натяжкой наберется, и из них большая часть на воздух распределена.
Впрочем, все эти отвлеченные умствования сейчас не имели значения, разве что повышали Ванины шансы на стабильный высокий заработок в будущем. Столкнувшись лицом к лицу с онкологией, я уже дал ему совет обратить пристальное внимание на этот аспект медицины, а поговорив с нашими офицерами, Метла загорелся перспективами и твердо решил при выборе специализации осваивать именно это направление. Флаг ему в руки!
Что касается моего нынешнего собеседника, то его дар не превышал и полсотни заветных единиц. Для мгновенного заживления ран этого было маловато, а вот для диагностики вполне хватало, на что он и сделал упор по совету преподавателей.
Пока насыщались, трепались ни о чем. На запахи пытались просочиться другие обитатели общаги, но мне требовался разговор тет-а-тет, а Тарас не был настроен делиться, так что всех посылали лесом.
— И что же вашбродию потребовалось от бедного студента? — слегка осоловев от обильной еды, Сова решил перейти к делу, справедливо полагая, что угощать его за красивые глаза никто не будет.
— Моему благородию до зарезу требуется научиться одной диагностике. На беременность, — не стал я скрывать цели своего визита.
— О как! Опозоренная девица с ножом у горла требует компенсации? Или еще того пуще — свадьбы?
— Примерно так.
— За сотню готов определить наличие-отсутствие беременности хоть у десятка девиц. Могу даже официальное заключение дать, имею право, только тогда дороже.
— Не пойдет. Не вникай, там просто есть свои тонкости. Давай лучше за пять сотен научишь меня.
— Не хочу расстраивать, но вы, похоже, как-то не так себе это представляете. Я сам таким диагностикам учился примерно пару месяцев, а у меня, говорят, талант к этому, а что касается вас…
— Во-первых, не выкай, договорились же! Ты не мой подчиненный, так что все нормально. Во-вторых, в моих талантах зря сомневаешься, я с детства медицине учился, сейчас вот только отошел.
— Извини, но не выкать трудно. Когда с малых лет что-то вбивают… Да еще здесь постоянно носом в происхождение тычут…
— Так проще? — повернул я печатку вензелем внутрь. — Я, может, еще сюда или в подобное заведение в этом году поступлю, так что вообще собратьями по ремеслу станем.
— Хм… Как раз от собратьев-то проблем больше всего. Ну ладно, это к делу не относится. Дар есть?
— Стал бы я иначе просить?
— А, точно! Что-то умеешь?
— Раны, переломы, повреждения. Считай, вся травма. Остальное — только определить: есть или нет проблемы.
— Ну тогда проще будет. Сейчас конспекты найду, почитаешь — придешь. За конспекты — полсотни, за науку — еще пять.
— Пофиг конспекты, мне сейчас не нужно определять патологии и прочее, мне сам факт нужен: да или нет. Не думаю, что это сложнее, чем найти перелом. Научи сегодня.
— Блин, да как тебе объяснить-то, что нельзя этому с ходу выучиться!
— Я способный!
— Хрен с тобой, вашбродие; полсотни по рублю будет?
Пересчитал мелочь, полтинника не набрал, но десятками и пятерками сорок рублей наскреб.
— Так, давай десятку, держи монеты, больше у меня нет, остальное наменяем. Больше рубля не давай, иначе на голову сядут! Хотя… давай деньги сюда, сам платить буду! Учти, это не в счет моих пяти сотен! Кстати, мой гонорар тоже давай сразу! — Все эти указания он давал на ходу, одеваясь в какое-то тряпье для выхода на улицу. Мне на колени упали безразмерные брюки и старый растянутый свитер. — Бумажник здесь оставь, целее будет. Вообще, если есть что ценное — с собой не бери! Часы тоже снимай! Чего смотришь? Одевайся, пошли!
— Зачем? — опешил я от его напора.
— Увидишь! Показывать буду! Не на тебе же, ты-то точно этим не страдаешь! И еще: печатку разверни обратно — меньше разговоров будет! Эх, кто же у нас в положении-то?.. А, ладно, там разберемся!
Пока спускались, он забежал в несколько комнат, разменивая деньги, а у выхода захватил стопку старых газет с подоконника. Смысла во всех его действиях я не понимал ровно до того момента, как мы остановились у темного сарая за территорией общаг. Еще раз оглядев меня с головы до ног, Тарас выдал последние напутствия:
— Значит так: внутри говорю я. Никакой жалости, никаких сантиментов. Это — учебный материал. Они это знают, их все устраивает.
Сарай оказался ночлежкой для бомжей. Едва мы вошли, нам навстречу подалось с полсотни аборигенов, пугая меня этим порывом. Студент заорал еще с порога:
— Бабы есть?
Из вороха тряпок показалось несколько тел неопределенного вида.
— Раз, два… четырнадцать. Нормально. Через минуту по одной заходим! — С этими словами он развернулся и открыл собственным ключом небольшую относительно чистую каморку, где из всей обстановки присутствовали только две скамейки. Застелив их прихваченными газетами, он крикнул в проем двери:
— Заходим!
