Выродок из рода Ривас (СИ) - "Са Св Ск" (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Мы уже приехали.
Охнув, Мария тут же выпустила меня на свободу и принялась прихорашиваться. Георг указал мне на книгу, которая скрасила мне часы поездки:
— Интересная теория?
— Любопытная, но вот выводы из неё мне не понравились.
— Они никому из потомственных магов не нравятся. Если он прав, то их… нашей монополии на энергии придёт конец и любой лерв, получивший дар магии, может вырабатывать энергию сам.
Об этом аспекте проблемы я, кстати, совсем не подумал.
Анри де-Жильбао встречал нас на пороге своего дома. За те полгода, что мы не виделись, он ощутимо постарел. Пройдя в дом, я познакомился с его женой, Юлией и сыном Жан-Жаком, мальчиком четырёх лет. Дочь доктора Анри, Кларисса, которой было менее года, сейчас спала.
От ужина мы отказались, но вот чай, а для меня — какао, выпили с удовольствием. За чаем выяснились последние новости.
Оказывается, доктор уже не де-Жильбао. Он провёл ритуал выделения семьи и теперь носит фамилию де-Гийом. Да, ему пока не удалось активировать свой алтарный камень, но доктор не унывал. Он надеялся, что после рождения ещё одного ребёнка и помощи пары пациентов, сможет-таки добиться своего.
Ещё одной новостью для меня было то, что в Вену с нами поедет родовитый Эдвин де-Конрад. Я только порадовался подобному увеличению компании, поскольку тот наверняка знает о Вене значительно больше, чем мы.
Сидя с ногами в кресле и держа в руках чашку какао я попытался разобраться в словах Марии. Конечно же, такой эффект может быть, но для этого я должен постоянно, на протяжении, говоря высоким эллинским слогом, всего своего — жизненного пути, излучать не менее пяти эонов ментальной энергии. Да и действовать она должна на всех, а не выборочно. Кстати, вот я и вспомнил, как назывались единицы измерения магической силы в Гиперборейской Империи — эоны.
Боги, какой же я идиот! Так вот откуда у меня эти прибавки в одну десятую! Граф Ашениаси мог вырабатывать три эона ментальной энергии. И если предположить, что этот источник перенёсся вместе со мной, но остался в наружных слоях ауры, тогда абсолютно понятно и то, почему Кузьмич не смог меня удержать на серых путях и экзальтированность Марии и быстрое и абсолютно немотивированное формирование приязни ко мне со стороны других людей. А эти прибавки — отзвук отмирания моего источника. Каждый эон уменьшения источника даёт прибавку резерва на одну десятую!
Да уж, винить, кроме себя, некого. Сам перенос источника занял не более одной минуты. Как я и думал, он уже вырабатывал всего один эон. В общем — дурак он и есть дурак, хоть граф он, хоть маркиз.
Тут, пожалуй, следует немного пояснить мою досаду. Дело в том, что источник ментальной магии активируется лишь благодаря совместным усилиям не мене, чем трёх магов, знающих, что они делают. Причём, уровень этих магов должен быть не ниже мастера! Для информации — я, например, абсолютно без понятия, как активировать источник. Возможности же ментальной магии лежат не только и даже не столько в области иллюзий и подчинения. Основное назначение этой магии — ускорять создание и усиливать заклинания других областей. К примеру, запусти я в того же прислужника ледяную глыбу, «усиленную» моими тремя эонами ментальной магии, его, в лучшем для прислужника случае, изранило бы, ну а в худшем — разорвало на куски.
Увеличение же производительности источника ментальной магии тоже требует определённых усилий и помощи, пусть не мастера, но хотя бы бакалавра низшего, первого класса, у которого самого этот источник не менее пяти эонов! И это только для того, чтобы развить свой источник до двух единиц! Далее начинаются какие-то сложные расчёты, которые мне ещё только предстоит вспомнить, впрочем, как и сам этот ритуал, который граф Ашениаси переживал дважды.
В Париже мы задержались до вечера воскресенья. Всё-таки Париж летом великолепен, хотя все вокруг говорят, что весной он ещё лучше.
Все дела я закончил в первый же день после приезда и просто гулял по городу как турист, впитывая в себя атмосферу какой-то романтической тайны, полувзглядов, полунамёков и полутонов, которыми был переполнен Париж.
Вечером одиннадцатого июня мы переместились в Вену.
Если Париж я сравнил для себя с вечно молодой кокеткой, то Вена предстала передо мной пышной и страстной красавицей, разгорячённой вином, танцами и поцелуями кавалеров. Пышность Вены значительно превосходила пышность Парижа, где подобную роскошь можно увидеть только в районе королевской резиденции.
В Оногурии мы задержались на неделю. Кроме Вены, мы посетили Будапешт, Братиславу и даже съездили на один день на Адриатику, в Сплит. Моим экскурсоводом был не только Эдвин, но и шевалье Буоль. Расставался с Оногурией я с большим сожалением.
Тётя Женевьев встречала нас прямо в Мадриде. К сожалению, портал в Толедо был уже лет восемьдесят, как закрыт. Так что нам предстояло не менее десяти часов путешествия до Пульгары, городка около Толедо, родового владения её мужа. Пока мы путешествовали, тётя Женевьев закидывала пару Тодт вопросами и информацией. Я поразился её умению так разговорить собеседника, что тот далеко не сразу понимал, если понимал вообще, что проговорился. Мне бы такого человека на должность начальника контрразведки! Мечты, мечты…
В дороге я не преминул исследовать энергосистему тёти Женевьев и… не нашёл в ней ничего нового для себя.
Мужа моей тети Женевьев звали родовитый Фидель Гарсия де-Пульгара. Это высокий плотный мужчина с громадными усами. Всего у них с тётей Женевьев было четверо детей:
Старший — Сезар. Ему уже семнадцать лет и похоже, он будет полной копией своего отца. По крайней мере усы, хоть и значительно меньшие по размеру, он подкручивает точно так же. Резерв — сорок семь единиц.
Вторая по возрасту — Долорес. Ей пятнадцать. Предпочитает мужскую одежду и повадки. Впрочем, её лицо с резкими, крупными чертами тоже больше подошло бы мужчине. Резерв — двадцать одна единица.
Третья — Габриэль. Четырнадцать лет. Каноническая блондинка с кукольным личиком и… умненькими глазками. Резерв — двадцать три единицы.
И самый младший — Карлос. Только в этом году пошёл в школу. Как утверждает сама тётя Женевьев — точная копия её отца и моего деда. Резерв — двенадцать единиц.
Дети тут же сосредоточили всё внимание на мне, но это внимание было настолько семейным и доброжелательным, что я и сам не заметил, как расслабился.
После сиесты меня вытащили на прогулку. Меня поразило большое число брошенных полуразрушенных зданий. На мой вопрос мне поведали грустную историю:
Несколько веков назад округ Толедо процветал. Это было место производства знаменитого толедского «белого оружия». Клинки из Толедо ценились за свою универсальность. Кроме того, только толедские мастера смогли запихнуть в свои кинжалы помощников. Нет, толедские мастера не смогли разгадать секрет металлических помощников, однако они совершили, на мой взгляд, иное чудо: они прятали помощников внутри кинжалов так, что помощники работают, не теряя своих качеств!
Ещё одной особенностью толедских клинков являлось то, что, не будучи изукрашены рунами и пиктограммами, они могли обладать всеми свойствами рунного оружия.
Первый удар по благополучию Толедо нанесло огнестрельное оружие. Однако, хоть этот удар и был тяжёл, однако не смертелен. Толедские мастера переквалифицировались в бронников, поскольку именно толедские брони, как оказалось, наилучшим образом защищали от пуль. Толедо оправился и даже почти вернул себе былой блеск и славу. Но тут их поджидал второй удар, со стороны моих теперешних соотечественников.
Примерно триста лет назад в Белопайсе был разработан защитный артефакт, направленный на защиту конкретно от огнестрельного оружия. И пусть по своему функционалу данный артефакт немного уступал толедским броням, но несколько меньшая цена, а главное, значительно большее удобство ношения позволили данным артефактам вытеснить брони к рынка.
