Княжна из клана Куницы. Тетралогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна (книги .TXT) 📗
— Как ты неправильно все понимаешь, — печально покачала головой княжна, — и судишь всех по себе.
— С чего ты взяла, что по себе?
— Так ведь это ты сказал, хуже будет мне или близким? Разве это не угроза?
— Но ведь ты понимаешь, что у нас были причины забрать тебя сюда? — не двигаясь с места, процедил гость, и его пальцы сжались, как будто от злобы.
Но княжне, не спускавшей глаз с окружающего его сияния силы, видно было, как оно вспыхнуло чуть ярче, словно успокоившийся огонек свечи. Девушке очень хотелось узнать, означает ли это изменившееся настроение чародея либо нечто другое, но спрашивать она и не подумала.
— Не понимаю, — честно объявила Веся, — хотя, по-моему, вы вообще не имеете права вмешиваться в жизнь этросов. Вы же не давали Совету старших кланов никаких клятв, и они не давали вам права судить своих сородичей.
— Так ты окончательно отказываешься идти со мной? — Нахмурившийся чародей явно не намерен был договариваться со строптивой куницей.
— А как тебя зовут? — миролюбиво спросила Веся, вспомнив наставления Кастины, не раз повторявшей, чем суровее и злее собеседник, тем спокойнее нужно с ним разговаривать. И по возможности осторожно перевести беседу на него самого, но подходить к этому деликатному разговору не торопясь и издалека.
— Феодорис, — холодно обронил он, — а зачем тебе?
— Садись, Феодорис, — кроткая улыбка озарила бледное лицо девушки, — тут удобные кресла.
— Я знаю. — В его голосе проскользнул сарказм, чародей постоял еще с полминуты, сверля княжну свирепым взглядом, затем сжал зубы, шагнул к креслу и сел.
Веся старательно отводила взгляд, чтобы гость не заподозрил, будто за ним пристально следят, но искоса все же посматривала. И не могла не заметить едкое выражение, мелькнувшее на лице чародея, когда он устроился поудобнее, откидывая голову и кладя чуткие руки на колени.
Такое странно знакомое движение, словно Веся где-то видела его… причем недавно. Милосердные духи, ну как она могла забыть? Старая мельница… грубый голос прадедушки… да, именно в тот счастливый день с Береста слетело проклятье… смешно. Получается, она первой поцеловала своего жениха!
— Чему ты улыбаешься? — мрачно осведомился Феодорис, проклинавший себя за то, что не настоял на своём.
Девчонка ведет себя хоть и разумно, на первый взгляд, но совершенно не так, как должна вести обвиняемая в применении проклятых заклинаний одаренная, осознавшая, куда попала.
— Вспомнила одного человека… ты на него необычайно похож.
— Это действительно смешно. — Яд, звучавший в этих словах, казалось, был собран с зубов гадюки. — И кто же он? Из клана Куницы или Барса?
— Мне показалось, он сам по себе, — задумчиво улыбнулась воспоминанию Веся, сделав вид, будто не заметила попытки ее задеть, — хотя должен быть в клане Ястреба.
— Да? — Слова чародея еще сочились прежним ядом, а брови уже нахмурились, как у человека, торопливо перерывающего в памяти всех, на кого он может быть хоть чем-то похож. — А имя у него есть?
— Да, — кивнула Весеника и, жалея, что так некстати припомнила старого мельника, виновато вздохнула, — но назвать его я тебе не могу.
— Почему? — насмешливо изогнулась густая бровь, но на лице Феодориса вдруг мелькнула растерянность, а его сияние стало на миг светлее и лучистее. Чародей недоверчиво уставился на девушку и осторожно спросил: — А если я назову?
— Ты?! — И вдруг Веся отчётливо поняла, он действительно вполне может знать прадедушку княжичей, и значит, она своим болтливым языком навела на старика беду.
Темные силы, вот что делает с людьми голод! Она ведь в этот момент вспомнила суп, каким кормила выздоровевшего Береста!
— Никого ты не назовешь, — сразу сухо отреклась от своих слов княжна и, сжав губы, отвернулась к окну. — Я пошутила.
— Вот как… — Чародей забыл про осторожность, положил руку на соседний столик и выбил на нем ногтями какой-то сигнал. — А можешь ответить на простой вопрос: почему ты голодаешь? Ведь твой браслет защищает… от зелий и ядов.
— А я и не боюсь ни зелий, ни ядов, — печально вздохнула Веся, — и я не голодаю. Я просто не хочу ничего есть в этом доме.
— Но ведь мы можем накормить тебя силой! — Феодорис сразу понял, какой закон не желает преступить куница: гостеприимства!
Она не желает ничем быть обязанной жителям Цитадели, ведь по закону северных кланов гость обязан уважать хозяев дома, где с ним разделили хлеб. И по возможности помочь, если потребуется. Следовательно, она не желает их уважать и не согласна ничего для них делать, даже под страхом смерти. Вот же упрямая куница!
И выходит, зря они тратят на нее время и силы, раз она уже сама себя приговорила! А жаль… ох, как жаль! Но остается только один шанс… крохотный и неверный… но, похоже, единственный.
— Можете, — помрачнела Веся, — но это будет принуждение. А принуждение за гостеприимство не считается.
Ну вот, она и подтвердила его подозрения. Значит, и в самом деле готова умереть… Дурочка малолетняя. Да только он сам вовсе не безответственный глупец, как обозвал сегодня Саргенс, а рассудительный и опытный магистр. Ну надо же, как задели его слова друга, желчно усмехнулся чародей и, строго уставившись в необыкновенные глаза княжны, отчеканил:
— Я, глава Цитадели чародеев, верховный магистр Феодорис, клянусь своей силой и всем, что для меня свято, приказать тебя немедленно сжечь на костре, если ты не прекратишь истязать себя голодом! — сердито посопел и добавил ворчливо: — Чего дать для начала, отвара или простокваши?
Весеника ошеломленно рассматривала Феодориса, стараясь понять, правильно ли поняла это объявление и что мог значить зелёный всполох, промелькнувший в ореоле чародея.
— Лучше стакан простокваши, — не найдя в его словах тайной лазейки, наконец согласилась куница и сделала себе крохотную поблажку, какую не позволила бы пациенту. — И маленький сухарик. Глава восьмая
— Где Веся? — едва распахнув глаза, хрипло произнес Берест, и откашлявшись, повторил вопрос: — Весеника где?
— Пока ты не выпьешь навар, я на вопросы отвечать не стану! — сухо объявил Ансерт, пряча глаза.
— Анс… а ты не забыл, кто из нас старше?
— Для лекаря возраст подопечного не имеет значения.
— А то, что я твой командир?!
— Звания и знатность, а также размеры замка и казны тоже не важны, когда речь идет о здоровье пациента!
— Согласен, — прищурился командир, — но я не твой пациент. Меня Веся лечила… я помню, как очнулся в лодке. А сейчас я себя чувствую намного лучше… и хочу знать, что с моей невестой?!
— Ты можешь ругаться, выгнать меня из отряда и вообще делать все, на что хватит совести… но пока не поешь, я ничего не скажу.
— Темная сила… все так плохо? — Бересту припомнилось, как падала побледневшая княжна, как тащил ее на руках какой-то мужик… — Куда она делась? Анс, я съем твой проклятый навар, только скажи… она жива?
— Жива, — несчастно промямлил алхимик. — А теперь ешь… ты пообещал!
— Да, пожалуйста. — Берест взял в руки миску и прямо через край принялся глотать мясной навар, как глотает измученный жарой путник долгожданную воду. — Вот и всё. Теперь давай одежду. И рассказывай, как её найти.
— Берест, — в дверь ворвались Даренс с Ранзелом, — как ты себя чувствуешь?
— Как тэрх. Кто меня проводит к Весе?
— Ансерт. — Даренс сел на стул напротив него и уставился в лицо другу необычайно серьезным взглядом. — Мы все обсудили и решили, с ним тебе будет лучше всего. А мы поделим отряд между собой… до вашего возвращения.
— Откуда? — замер командир и отпустил застежку куртки. — Откуда мы вернемся? Да чего же вы все загадками разговариваете, можете мне прямо сказать?
— Можем, — пробасил Ранзел, — но ты не волнуйся… её чародеи забрали.
— Кто?! — ошеломленно переспросил Берест и оглянулся на брата. — А почему вы отдали?
— Нас там не было… мы под Турой бились. Пока все переправились, туда вторая орда подошла… хорошо, что из первой большая часть хингаев к мосту умчалась, лодки ловить. А вот селяне пытались Весю не отдавать, она ведь всех их спасла… — Даренс сглотнул и смолк.
