Наследие чародея - Зеттел Сара (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Хранитель Бакхар нежно взглянул на статуи, напомнив Бриджит преподобного Симмонса, который так же умильно взирал на распятие в своей церквушке. Каковы бы ни были верования этого человека, они явно дороги его сердцу.
— В те времена Изавальта состояла из одного-единственного города на берегу реки, — начал Хранитель с таким выражением, с каким читают давно заученные стихи. — В летние месяцы река давала людям возможность охотиться, ловить рыбу и торговать с соседними городами. А все споры в пределах городских стен разрешались мудрым судьей Вышатаном.
Но однажды летом случилось так, что река предала город: по ней в Изавальту приплыли захватчики с Туукоса, которые осадили город и тем причинили большое горе всем его обитателям. Запертые за городскими стенами, они не могли ни обрабатывать свои поля, ни пойти на реку наловить рыбы. Жители Изавальты пришли за помощью к судье, попросили его принять королевский сан и корону и повести их в бой против вражеского войска.
Но судья видел, как многочисленны туукосцы, как хорошо они вооружены и как быстро растут их осадные башни. А еще он видел, как по ночам они пили кровь и хвастали, что скоро выпьют всю кровь в Изавальте. И сердце его, которое не было сердцем воина, дрогнуло. Судья ответил горожанам, что если они сделают его своим королем, он будет стремиться к миру, а не к войне, потому что Изавальта не сможет одолеть врага, подобравшегося к ее стенам.
У судьи было двое детей-близнецов — юноша и девушка, которые только-только достигли совершеннолетия. Звали их Вышко и Вышемира. Они пошли к отцу и долго убеждали его повести народ на битву. Стены не будут держаться вечно, говорили они. Туукосцы не согласятся на мир, они сотрут город с лица земли, так что не останется камня на камне, зарежут всех жителей до последнего грудного младенца. Об этом они пели по ночам свои песни. Но судья в ответ только отвернулся.
Тогда Вышко и Вышемира стали держать совет. Они понимали: отец их прав в том, что Изавальта уже слишком ослаблена, чтобы одержать победу над туукосцами. Во всяком случае, в честной битве. После долгих раздумий они переправили вождю вражеского войска послание, в котором спрашивали, согласен ли он принять самый ценный дар, который Изавальта сможет ему предложить, и оставить город в покое.
Бриджит взглянула на пику и кинжал. Не очень-то миролюбивые символы…
— Этим драгоценным подарком была сама Вышемира, которая готова была пожертвовать собой и стать женой главаря туукосцев. Тот согласился, и вся церемония была проведена честь по чести, с празднествами и жертвоприношениями. Туукосцы погрузились на свои корабли и, как показалось изавальтцам, приготовились к отплытию. Но в первую брачную ночь их главарь со смехом сказал Вышемире, что не собирается снимать осаду, а будет и дальше разорять город.
Вышемира ужаснулась его словам, и когда главарь заснул, поднялась с постели, вышла на палубу корабля и стала смотреть на город. Была безлунная ночь, но она все равно увидела одинокую фигуру брата, который стоял на крепостной стене. Так они стояли, разделенные расстоянием, но чувствовали и думали одно и то же. И в тот миг на них снизошло благословение. Вышемира вернулась к спящему главарю туукосцев, вытащила кинжал, что висел у него на поясе, и вонзила ему прямо в сердце, а потом заколола и себя, чтобы их кровь смешалась. Умирая, Вышемира из последних сил бросилась в реку. Когда Вышко увидел, что река стала красной от крови его сестры, он поднял копье над ее водами и воззвал к Вышемире, чтобы она повернула вспять вероломную реку. Он воззвал к стенам Изавальты, чтобы они вобрали в себя его кости и он стал бы вечным защитником своего города. Услышав этот призыв, стены сомкнулись над Вышко, так же как река — над Вышемирой.
Река разлилась бурным потоком из воды и крови и смыла все корабли туукосцев. Не тронула она только Изавальту, которую защищали кости Вышко. Когда все туукосцы утонули, река успокоилась и стала соленым морем, чтобы служить вечным напоминанием и преградой между Туукосом и Изавальтой.
Бриджит вспомнила слова мамы: «Я получила специальное разрешение находиться здесь от защитников этих мест». Неужели она имела в виду вот этих двоих? Неужели они и вправду охраняют эту страну? У Бриджит волосы на голове зашевелились от этой мысли… И вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
— Теперь ты понимаешь, откуда взялась эта небольшая вражда между Туукосом и Изавальтой, хотя мы и покорились наследникам Вышко и Вышемиры больше ста лет назад.
Бриджит подпрыгнула от неожиданности. В обрамлении золоченых дверей стоял Калами. Бриджит пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не попятиться назад, когда лорд-чародей быстрым шагом устремился к красно-черному пьедесталу. Он не колеблясь поцеловал подолы обеих статуй, затем выпрямился и поприветствовал Хранителя Бакхара и Бриджит.
— Я должен поблагодарить вас, добрый Хранитель, за то, что вы нашли мою потерявшуюся подопечную и взяли на себя ее религиозное воспитание.
Даже если Хранитель Бакхар и заметил сарказм Калами, его спокойные черты ничем не омрачились.
— Наоборот, это она меня нашла, поднявшись на рассвете, что достойно всяческих похвал, а затем пожелала узнать побольше о спасителях Вечной Изавальты. — Несмотря на внешнее спокойствие, голос Хранителя звучал жестко.
— Знаю, я бы должна еще быть в постели, — торопливо сказала Бриджит, чтобы разрушить растущую между мужчинами стену холода. — Но мне не спалось, и я не смогла усидеть на месте. Извини, если я сделала что-то не так.
Слова примирения прозвучали легко и непринужденно, но они жгли Бриджит язык. Этот человек лгал ей с самого начала, рисковал ее жизнью — и все ради лжи. Но он не должен понять, что она это знает. Если Калами сочтет, что ей нельзя доверять… Бриджит страшно было даже думать о том, что тогда будет.
— Я уже ничему не удивляюсь. — Калами отвернулся от Хранителя Бакхара. — Этой ночью во дворце случилась настоящая эпидемия бессонницы. Если ты готова, — он искоса взглянул на Хранителя, — и если добрый Хранитель не против, я провожу тебя в твои комнаты.
— Хорошо. — Бриджит поклонилась Хранителю Бакхару: — Большое спасибо за урок, сударь.
— Двери этого дома открыты для тебя в любое время, — ответствовал Бакхар, сделав ударение на слово «тебя».
Судя по тому, как перекосилось лицо Калами, его так и подмывало высказаться насчет этого ударения. Однако он, видимо, счел за лучшее промолчать. Молча он взял Бриджит под руку и повел к двери.
Выйдя из храма, они оказались в пустой комнате, где стены, казалось, сплошь состояли из дверей, перемежающихся настенной росписью. Бриджит узнала дверь слева — это был вход в библиотеку. Прямо перед ней находились двери, ведущие во двор. Калами же увлек Бриджит направо, в обратном направлении повторяя тот путь, что она прошла ночью. Правда, Бриджит не помнила ни расписных стен, ни прочих украшений, зато узоры на полу были знакомые.
Калами молча шагал рядом, и ей приходилось спешить изо всех сил чтобы поспевать за ним. Сердце Бриджит сжималось от страха пои виде мрачного лица Калами. «Пожалуй, не стоит оставаться в неведении».
— Вэлин, что случилось?
— Ничего такого, что нельзя было бы поправить, если только пустоголовые бездельники, которые делают вид, что служат империи, будут выполнять свои обязанности, — отрезал он. Затем резко остановился и на секунду закрыл глаза.
— Прости, Бриджит, — сказал Калами, открывая их снова. — Сегодня ночью на нас было совершено нападение.
— Нападение? Но я ничего не слышала…
— Это было не военное нападение, а магическое, — мрачно ответил Калами. — И хотя здесь достаточно крепкие защитные чары, им удалось открыть двери, а сегодня мне приходится расхлебывать последствия.
«Помоги мне!» — донесся из памяти шепот Жар-птицы. Какие это защитные чары были разрушены? Те, что окружают ее клетку? Или есть еще и другие? Не потому ли призрак мамы смог проникнуть во дворец? Если здесь не обошлось без божественного вмешательства, боги не сочли нужным сообщить Калами об этом посещении, и это весьма мило с их стороны.
