Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги онлайн полные TXT) 📗
Агафья посмотрела в глаза Владимира, усмехнулась. Кровь так и стекала по её губе, шее и ниже, по одежде.
— Всё это было напрасно, — услышала она собственный голос. — Ваше предательство ничего не решило. Absolvitur, — махнула она рукой. — Бегите, если хотите, через минуту всё будет кончено. — Отвернувшись от Владимира, Агафья опустилась на колено, повернув лицо к востоку, и сжала ладонью медальон.
* * *
— Её медальон погас! — воскликнула Агата. — Вы видели?! Он у неё всегда светился! Что она делает?!
— Похоже, отпускает его, — медленно заметила Лиана. — Я не вижу другого объяснения. Ему нужно выполнить её приказ буквально — убежать как можно дальше.
* * *
Владимир уже поворачивался, чтобы броситься наутёк — он тоже заметил, что медальон Агафьи погас, а восходящее Солнце перестало обжигать. Непонятно, что и зачем творит Агафья, но она явно предлагает ему убежать. Но не сразу. Владимир-второй согласился: не сразу. Агафья принялась читать свою утреннюю молитву, ни на что не обращая внимания. Тот, кого простили — на кого исполнили Absolvitur — уже не считается опасным. Если его простили незаслуженно, за всё ответит инквизитор.
Есть! Вот она, та крохотная песчинка — простенький виграф — которая может оставить танк без гусеницы. Владимир бросился к Наталье — всё ещё казалось, что она дышит — и, подняв её на руки, поспешил прочь, не оборачиваясь. Что бы там ни творилось, нужно отойти как можно дальше, и желательно не смотреть на восток. Тело Натальи весило, казалось, тонну, и с каждым шагом весило всё больше. Владимир не успел осознать, сколько коротких, спотыкающихся шагов успел сделать — затем показалось, что его бережно подхватили подмышки и повлекли, потянули, понесли прочь — а он изо всех сил старался не уронить Наталью.
* * *
Агата смотрела, едва справляясь с подступающим ужасом, как Агафья читает свою молитву — поверх картинки текли строки текста. Читают по губам? Владимира, по словам Лианы, должны уже были забрать. Только что толку, если Агафья успеет запустить этот виграф?
Вот только последнюю строку Агафья прочла другую. Взамен “Fiat lux aeterna…” — “Да будет вечный свет” — с губ её слетело “Vade retro in obscuro” — “Сгинь в забвении”. Агафья сорвала с шеи свой медальон и бросила наземь.
Ослепительный краешек Солнца вырвался из-за горизонта — и на Агафью упала, кружась, колонна ослепительного света. Агафья вспыхнула подобно факелу и растаяла, разошлась, растворилась в белом пламени за несколько секунд.
Ярко засиял огромный виграф на бетоне. Затем что-то случилось — часть начертания померкла, раскрошилась цветными искорками и погасла.
Вздрогнула земля. И все, кто собрался у зеркала, наблюдающего за Управой, увидели, как прорастает трещинами, рассыпается в мелкие осколки бетон под виграфом, как гаснет сияющая диаграмма, а затем — словно небольшой вулкан проснулся там, где она только что была: пламя ударило из разлома, и поползли по бетону волны, дробя его на куски, измельчая в пыль, разбрасывая в стороны. С грохотом осыпались осколками все окна Управы и соседних домов — а затем центральное здание Управы медленно, величественно треснуло посередине и обе половины чуть накренились в разные стороны. Несколько секунд казалось, что здание сейчас рухнет — но устояло, просто покосилось.
Померкло полярное сияние — и сгинуло, словно великан смахнул его с неба ладонью. И исчезли, растворились множественные круги над горизонтом — как и не было их.
— Отбой тревоги, — услышала Агата. — Спасателям и инженерным группам — прибыть в расположение узлов, докладывать каждые десять минут.
Агата уселась прямо на пол — ноги не держали — и прижала ладони к лицу. Не было уже сил ни плакать, ни ужасаться, ни впадать в отчаяние. Больше всего ей сейчас хотелось исчезнуть — раз и навсегда.
26. Лабиринт
Агате показалось, что она слышит голос Натальи — и чёрная пелена, только что захлестнувшая окружающий мир, так же стремительно схлынула. Не может быть! Она жива?!
— Агата, вам нужно немного отдохнуть. — Лиана присела перед ней. — Владимир жив. У него множественные ожоги, несколько неопасных ранений осколками бетона — ничего серьёзного.
Агате сразу же стало легче дышать. Сумела понять, что сидит, что слёзы стекают по её щекам, а сама она глупо улыбается. И Лиана перед ней улыбается.
— Нет, нельзя мне отдыхать. — Агата поднялась на ноги, взявшись за ладонь Лианы. — Упаду и вырублюсь. На этот раз всё обошлось, я поняла. Слушайте, я только что слышала голос Натальи!
— Поясните, — спокойным голосом попросила Лиана. Затем оглянулась и поманила к себе ту девушку, Мари.
— Мари, проводите её в лабиринт, к Асвил. И будьте рядом, пока я не освобожусь.
Агата недоумевала — в лабиринт? В ту уже осточертевшую гостиную?! Зачем?? Но особо спорить не стала: Мари взяла Агату за руку и первой шагнула в одно из соседних зеркал.
Нет, не показалось: голос Натальи. И она напугана, и где-то рядом. Мари и Агата переглянулись, и бросились в один из проходов — оттуда вроде бы раздаются крики.
Искать пришлось недолго: через три поворота они натолкнулись на грозную и непреклонную Асвил, которая волочила за собой Наталью — в буквальном смысле слова, за руку.
— Асвил! — крикнула Агата, сама не ожидая от себя такой храбрости. — Отпустите её, пожалуйста! Я знаю её, это Наталья!
Асвил остановилась, рыкнула что-то Наталье — та сразу же умолкла и сжалась в комочек — а затем… помогла Наталье подняться на ноги. Наталья не сразу решилась поднять голову и убрать ладони от лица. А когда отняла, в изумлении уставилась на стоящих неподалёку Мари и Агату.
— Агата?! Ты?? — и бросилась к ней в объятия. Агата стояла, прижимая исцарапанную, растрёпанную Наталью к себе, и чувствовала, что жить стало ещё капельку проще. Но почему сюда? Почему Наталья попала сюда, кто её скопировал? И почти сразу же ответила сама на вопрос: скорее всего та, с которой Наталья чаще всего общалась в зеркале.
— Асвил? — посмотрела Агата в лицо “тёти-тигра”, продолжая прижимать к себе Наталью. — Спасибо вам!
Тигрица молча кивнула, развернулась, и направилась прочь. Вскоре её шаги пропали за поворотом.
— Я провожу вас, — предложила Мари. — Провести вас в ваш номер? Наталья, у вас ссадины и царапины, я могу заняться ими. Это быстро и почти не больно.
— Это Мари, — представила её Агата, как только Наталья отпустила её. — Долго рассказывать. Здесь есть безопасное место, давай твои раны залечим!
— Нет, — покачала головой Наталья. — Ты ведь не туда хочешь вернуться. Давай вернёмся туда, куда хочешь.
— Вы сможете вылечить её там, в зале? — посмотрела Агата в лицо Мари, и та кивнула. Агата взяла Наталью за руку и вся их компания направилась в сторону гостиной — там ближайшее зеркало. Наталья немного прихрамывала на правую ногу — а может, так просто показалось.
— Ты как будто прислушиваешься, — отметила Агата. — Что слышишь?
— Голос Агафьи, — не сразу отозвалась Наталья. — Как будто со всех сторон сразу, но очень тихий. Ей плохо, ей страшно, она зовёт на помощь. Разве вы не слышите?! Вы не знаете, где она? — посмотрела Наталья в лицо Мари.
— Я — нет, — покачала та головой. — Но я найду вам того, кто может узнать.
* * *
Владимир сидел у постели, на которой лежала Наталья — и “железные лёгкие” поддерживали в ней жизнь. У самого Владимира оказалась обожжена почти вся кожа, не прикрытая одеждой — но тогда, похоже, не обратил на это внимания. Так и не понял, кто или что унесло его прочь от Управы — но помнил взрыв за спиной, ударную волну и пронзившую всё тело острую боль — задело осколками камня. Понимал только, что уже никогда не увидит Агафью — что бы там ни случилось, она не могла выжить.
Клонило в сон, и несколько раз Владимир едва не упал со стула — но наотрез отказался идти в палату. Вон оно и случилось: он один; Наталья если и выживет, то вряд ли будет человеком в подлинном смысле слова — такой вывод сделал из того, что услышал краем уха, пока врачи обсуждали состояние Натальи и возможный прогноз. Разговору вокруг только и было, что про взрыв газа возле Управы (Владимир усмехнулся — ну да, а какую ещё версию подкинули бы прессе?), про странную сонливость, напавшую на многих водителей — улицы уже приведены в порядок, мобильная связь восстановлена. А вот про полярное сияние ни слова. Вообще нигде, даже в Интернете. Ну не могли люди его не заметить!
