Драконы Исчезнувшей Луны - Уэйс Маргарет (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Между тем в центре тотема образовался гигантский огненный шар, сверкавший как звезда, упавшая на Кринн. Свет в драконьих глазницах становился все интенсивнее и наконец разгорелся так ярко, что никто из смертных уже не мог смотреть на него, не рискуя при этом лишиться зрения. Даже Мирроар смутно видел ослепительные белые лепестки, уплывавшие в небеса.
И вдруг тотем дрогнул, закачался и рухнул. Разъединившиеся черепа покатились в разные стороны.
Новое Око ошарашенно глянуло вниз. Кроваво-красное от напряжения, оно еще какое-то время смотрело в пламя, бушевавшее в Храме, однако боль, которую ему причиняло магическое свечение, оказалась слишком сильной.
Око моргнуло.
И исчезло.
Тьма снова окутала Мирроара, но он не проклинал ее, ибо эта тьма была благословенной, безопасной и утешающей, как та, из которой он когда-то родился. Серебряный дракон провел дрожавшей от волнения рукой по гладкой поверхности саркофага. И тут он услышал звук, напоминавший звон разбитого стекла. Мирроар почувствовал, что на крышке появились трещины и стали расти так быстро, словно она была сделана из весеннего льда.
Гробница треснула, и ее куски посыпались на пол. Неожиданно дракон ощутил тепло знакомой руки — более легкое и воздушное, чем прикосновение пепла, летящего по ветру.
— До свидания, мой дорогой друг, — сказал Мирроар.
— Слепой попрошайка! — прогремел вдруг у него за спиной чей-то голос. — Убейте его! Он разрушил тотем! Теперь Малис уничтожит весь город!
К этому голосу присоединились и другие, требовавшие не менее сурового наказания. Мирроар услышал топот целого десятка ног. И десятки кулаков принялись наносить ему тяжелые удары.
Слепому дракону показалось, что на него упала скала...
Палин взволнованно наблюдал за обрушением тотема. Он видел, как треснул саркофаг, и, хотя ему так и не удалось заметить дух Золотой Луны, испытывал безграничную радость оттого, что тело ее больше не являлось узником янтарного гроба, а душа — пленницей Такхизис.
Конечно, самого Палина призовут к ответу. Ему придется дорого заплатить за свой сегодняшний поступок, ведь он не сможет спрятаться: несмотря на то что глаз Такхизис был ослеплен, она все еще обладала властью над мертвым магом. И кроме того, она никуда не ушла — она просто стала слабее. А Палин оставался ее рабом, которому не имело ни малейшего смысла спасаться бегством — гончие Владычицы Тьмы все равно бы нашли его и растерзали на месте.
Маг смиренно ожидал встречи со своей судьбой, сидя рядом с жалкими останками того, что когда-то было его телом, и взирая на разрушенный тотем. А псы Такхизис все не приходили.
Вместо них появился Даламар, материализовавшийся из догоравших черепов.
— Вам не следовало этого делать, Маджере. Зачем вы вмешались? Теперь вашу душу ждет забвение и блуждание в вечной Тьме.
— А что получите вы за свою службу? — поинтересовался Палин. — Жизнь? Нет, — тут же ответил он сам себе, — вы никогда не ценили жизнь как таковую. Такхизис пообещала вам вернуть вашу магию!
— Магия — это и есть жизнь, — сказал Даламар. — Магия — моя любовь. Магия — моя семья. Магия — моя жена. Магия — мое дитя.
Тело Палина покоилось на жесткой скамье, глядя невидящими глазами в пламя свечей, метавшееся под порывами ветра.
— Как печально, — молвил он, когда его силы пошли на спад подобно отливной волне. — Только в конце мне открылось то, что должно было быть известно с самого начала.
— Вечная Тьма, — откликнулся Даламар.
— Нет! — твердо возразил Палин. — Ведь и темнейшая из туч рано или поздно рассеивается под лучами солнца.
Грубые руки схватили Мирроара. Разгневанные, злобные голоса орали ему в ухо. Их было так много, что он даже не мог разобрать слов, которые они выкрикивали. Люди избивали его, таща из стороны в сторону, по мере того как менялось их мнение по поводу его дальнейшей судьбы. Первая группа хотела, чтобы слепого повесили на ближайшем дереве. Вторая предлагала разорвать его на части прямо в Храме.
Мирроар в любую минуту мог покинуть свою жалкую человеческую оболочку и превратиться в дракона. Несмотря на слепоту, ему ничего не стоило защитить себя от толпы. Он расправил крылья, которые в настоящем его обличии были руками, и поднял голову. Как ни опасен был этот момент, Мирроар ощутил пьянящее чувство восторга при мысли о том, что через несколько мгновений он вернется в родное тело и, сверкнув серебристой чешуей, унесется прочь из этого места.
Когда у него на запястьях сомкнулись наручники, он чуть не рассмеялся, ибо никакой металл, выплавленный людьми, не мог удержать его. Мирроар попробовал стряхнуть их, но, к его величайшему изумлению, они не свалились, и тогда он понял, что эти наручники были сделаны не смертными и не из железа, а самой Такхизис — из страха. Теперь он не мог принять свой истинный вид, как бы ни старался. Наручники словно приковали его к тесному двуногому человеческому обличию, и в нем дракону сейчас предстояло умереть — умереть слепым и одиноким.
Мирроар мужественно сражался, пытаясь отбиться от своих мучителей, однако его сопротивление лишь сильнее разжигало их ненависть. К кулакам уже прибавились камни. Острая боль пронзила тело дракона. Удары сыпались градом, и вскоре он упал на землю.
И тут до него донесся командный голос — громкий и сильный, перекрывший общий гул.
— Назад! — приказала Одила тоном, не допускавшим возражений. — Оставьте его или познаете на себе ярость Единого Бога!
— Но он разрушил тотем при помощи какого-то колдовства, — закричал один из мужчин. — Я это видел!
— А еще он уничтожил луну! — поддержал его второй. — Из-за него все мы будем прокляты!
К ним немедленно присоединились и другие голоса, требовавшие немедленной расправы над нищим.
— Магия, которую он использовал, принадлежит Единому Богу, — сказала им Одила. — Вы должны преклонить колени и молить, чтобы Он спас вас от драконицы, а не избивать бедного слепого странника!
Сильные, покрытые шрамами руки подняли Мирроара с земли.
— Вы можете ходить? — вопросительно шепнула ему Одила. — Если да, то надо попробовать.
— Могу, — ответил Мирроар.
Струйки теплой крови насквозь пропитали повязку на его глазах. Боль в голове исчезла, но дракон чувствовал озноб и сильную тошноту. С великим трудом он встал и с помощью Одилы начал медленно перебирать ногами.
— Не волнуйтесь, — успокаивала она его. — Мы уходим.
Крепко сжав руку Мирроара в своей, Одила осторожно направилась к выходу.
— Что происходит? — спросил он.
— Люди в замешательстве. Они верят в мою силу и боятся ее. Ведь я говорила с ними от имени Единого Бога. — Одила казалась веселой, даже беспечной. — Я хочу поблагодарить вас, — добавила она, смягчая голос. — Это не вы — это я была по-настоящему слепа. Но после разговора с вами прозрела.
— Не дайте им уйти! — завопил вдруг кто-то. — Почему мы остановились? Она ведь не Мина, а всего-навсего перебежчица-соламнийка.
Рев приближавшейся толпы едва не оглушил Мирроара. Одила ринулась вперед, заслонив его собой.
— Да, перебежчица-соламнийка, только не с мечом, а с дубинкой! — крикнула она.
Мирроар услышал треск дерева и понял, что Одила разломала одну из храмовых скамеек.
— Я постараюсь их задержать, — сказала она ему. — Двигайтесь к алтарю. За ним находится потайная дверь.
— Мне не нужны потайные двери, — неожиданно улыбнулся Мирроар. — Ты будешь моими глазами, Одила, а я стану твоими крыльями.
— Какими кр... — хотела переспросить она и, ахнув, осеклась. Дубинка, судя по звуку, выпала из ее рук.
А Мирроар воздел вверх свои руки. Владычица Тьмы больше не имела над ним власти, и он опять мог видеть лучистый свет, сиявший даже сквозь его опущенные веки: это заключительный аккорд начатой им магической песни разрушил последний череп, а вместе с тем и силу заколдованных пут. Человеческое тело Мирроара — тонкокожее и хрупкое, маленькое и тщедушное — стало стремительно меняться. Могучее сердце дракона забилось в груди как прежде, кровь бурным потоком хлынула по массивным венам, наполнив мощные когтистые лапы и внушительное туловище, покрытое серебряными чешуйками. Мирроар ударил хвостом по алтарю и разбил его вдребезги, сбросив на пол все горевшие на нем свечи и превратив их в жалкую лужу расплавленного воска.
