Раскол (ЛП) - Гейдер Дэвид (библиотека книг txt) 📗
– Я вернусь обратно, – сказала Винн с такой решительностью, что возражения были неуместны. – Я разберу Белый Шпиль по камням, если понадобится, но я или найду своего сына живым, или заставлю человека, который убил его, заплатить за это.
Евангелина почувствовала тревогу. Было ясно, почему пожилая магесса прятала свой посох – храмовники придерживались веры в то, что любой маг, каким бы благородным он ни был, прибегнет к запретной магии, если его прижать в угол. То, что Винн, имела доступ к такому артефакту, только послужило бы доказательством того, что она думала о его использовании, и её бы соответственно осудили.
Но даже так Евангелине было сложно поддержать позицию храмовников, когда они загоняли магов в угол. Она не помнила, чтобы кто-либо из отчаявшихся Первых Чародеев в Большом зале превратился в одержимого – но если бы они превратились, стала бы она их винить? Из-за своего страха, храмовники принуждали магов делать то, в чем их и обвиняли. Это был порочный круг, который нужно было прервать.
Она ничего не сказала. Вместо этого она посмотрела в глаза Винн и кивнула. Это был напряженный момент, и, казалось, пожилая магесса осталась удовлетворенной ответом. Винн резко повернулась и снова пошла по туннелям, на этот раз быстрее.
– Ты понимаешь, что если сделаешь это, то твоя карьера храмовника подойдет к концу? – спросила она.
– Будущего в Ордене у меня уже нет.
– А лириум?
– Есть больше, чем один способ, чтобы достать его, – одной из её обязанностей за годы службы была охота на разные гномьи группировки контрабандистов, которые привозили лириум в этот район. До сегодняшнего дня она никогда не думала, что эти знания могут ей пригодиться, хотя убедить людей, на которых она раньше охотилась поверить ей, что она лишь хочет заключить сделку будет... трудно. – У меня есть, по крайней мере, неделя, прежде чем я стану совершенно бесполезной.
– Тогда не будем тратить время.
Когда они в очередной раз повернули за угол, Евангелина поняла, что впереди, в полумраке, что-то есть. И это была не крыса. Кто-то был здесь, внизу, вместе с ними, и он двигался так осторожно, что не побеспокоил даже сточные воды – но не ее. Она быстро вытащила меч.
– Подожди, – предупредила она Винн.
Осторожно крадясь, силуэт приближался. Это был не храмовник, а молодой человек, одетый в старые кожаные одежды, с растрепанными светлыми волосами, ниспадающими на глаза. Если он был одним из местных, тогда он был опасен, так как в руках он держал зловеще выглядящий нож. Все же, она колебалась. Что-то в нем было странно знакомым, как будто это был кто-то, кого она должна знать. Кто-то важный.
– Коул, – нахмурившись, произнесла Винн.
Молодой человек расслабился.
– Вы помните меня.
Вспомни сон. К Евангелине все мгновенно вернулось. Она убрала меч в ножны и подошла к растерянно смотрящему на неё Коулу. Подойдя поближе, она крепко его обняла.
– Я рада, что ты в безопасности, – вздохнула она. Сначала он неловко поерзал в её объятиях, явно незнакомый с этим жестом, но потом расслабился и тоже обнял ее. На какой-то момент они стали двумя родственными потерянными душами, обнявшимися в темноте.
– Отойди от него, – предостерегла её Винн. Зловещее сияние её посоха стало сильнее, от чего тень пожилой магессы стала устрашающей.
Евангелина отпустила Коула и повернулась к ней, но вместо того, чтобы отойти от него, она встала перед ним, словно защищая юношу.
– Почему? Ты думаешь, он что-то натворил?
– Неужели не ясно? Фарамонда убили в своей комнате. Я верю, что Лорд-Искатель Ламберт способен на многое, но не на это.
Евангелина заколебалась. Нож, брошенный Лордом-Искателем, не был ножом Коула... но мог ли он ошибаться? Она не хотела верить, что этот юноша снова кого-то убил, но что, если так и было? Как было бы глупо с её стороны сочувствовать тому, кто подвергал опасности своих друзей. Возможно, сейчас Рис был мертв, и это было из-за него.
Она вопрошающе посмотрела на Коула, и её подозрения уступили место страху при виде его виноватого выражения лица.
– Я не убивал его, – сказал он... но его глаза, смотревшие в пол, говорили иначе.
Взгляд Винн стал напряженным.
– Отойди, Евангелина.
– Винн, я...
– Я сказала, отойди! – пожилая магесса ударила посох о землю, и внезапно из него вырвалось черное пламя. Оно извивалось и колыхалось вокруг магессы, струи какой-то темной силы, которые питались её гневом и набирались силы. Теперь она была орудием мести, с глазами красными как кровь, и Евангелина испугалась.
Коул побежал. Он метнулся вниз по туннелю, шлепая ногами по омерзительной воде, даже когда Винн метнула в него огнем. Коул отпрыгнул в другую сторону, огонь едва не попал в него, и, ударив в канализационную стену, рассыпался дождем холодных искр. Волна воздуха кулаком ударила в Евангелину, и она пошатнулась, сделав несколько шагов назад. Винн осталась неподвижна, сквозь дым пытаясь высмотреть Коула.
– Стой! – крикнула Евангелина. Она кинулась на Винн, хватая руками красный посох. Он был таким холодным, что обжигал кожу, вызывая волдыри на её руках, но она не отпустила. Пока они боролись за контроль, из посоха вырвались сгустки черного пламени. Один из них едва не ударил по лицу Евангелины, краем пройдясь по её щеке.
– Отпусти меня! – словно разъяренное животное прорычала Старая Женщина.
Приложив все силы, Евангелина подалась вперед и оттолкнула Винн к стене туннеля. От удара та ослабила хватку, и Евангелина вырвала посох из её рук. Развернувшись, она со всей силой кинула его на землю... и он треснул.
Винн издала почти первобытный крик ярости от утраты. У Евангелины не было времени на это отреагировать, так как в неё ударил заряд силы. Её сбило с ног, и она откатилась в конец туннеля. С хрипом она упала в канализационную воду, вдыхая её отвратительный запах, и на мгновенье в её глазах все потемнело. Она начала растерянно барахтаться в воде, и её крик показался ей приглушенным ревом.
Потом она всплыла на поверхность. От одного единственного вдоха её легкие наполнились мучительной болью, и она, барахтаясь, попыталась дотянуться до твердой поверхности. Моргнув несколько раз, она посмотрела на верх и увидела возвышающуюся над ней Винн. Глаза пожилой магессы были сужены от гнева.
– Это было очень глупо, Сэр Евангелина.
Она призвала свою ману и подняла руку, по которой заструилась сила. Евангелина попыталась что-то сказать, как-нибудь образумить женщину... но все, что она смогла, это был лишь хриплый кашель.
А потом заклинание просто исчезло. Винн замерла на месте... и Евангелина увидела, что позади магессы стоял Коул с ножом у её горла.
– Я не позволю тебе причинить ей боль, – сказал он.
На мгновенье Евангелине показалось, что он мог перерезать Винн горло. Он силой заставил её сделать несколько шагов назад вместе с ним. Евангелина выбралась на поверхность, выплевывая и отхаркивая всю ту грязь, что накопилась в её легких. Когда мир перед её глазами перестал вращаться, она кашлянула в последний раз и вытерла рот.
– Ты защищаешь его! – Винн кипела от злости.
– Тот посох был злом, – сказала Евангелина. Она медленно поднялась на ноги. – Что бы ни произошло, каким ни был твой план, его ни в коем случае нельзя было использовать, и ты знаешь это.
Старуха нахмурилась. Однако Евангелина увидела сожаление в её глазах. Наконец она смягчилась, ярость из неё сразу ушла. Она, вероятно, упала бы на колени, если б не Коул, который все ещё держал нож у её шеи.
– Всё в порядке, Коул, – сказала Евангелина. – Ты можете отпустить её.
Он опустил руку и быстро заковылял прочь. Выражение его лица было угрюмым.
– Я не убивал Фарамонда, – сказал он. – Он просил меня об этом. Он хотел умереть. Но Я… Я не мог. Я знал, что Рис будет недоволен, и я не хочу причинять ему неприятностей…
Коул чувствовал себя виновным не в том, что врал... Он винил себя в том, что не убил Фарамонда, хотя и считал, что это надо сделать. Это вызывало странные чувства в душе Евангелины. Она вспомнила тот момент, когда отчаявшегося эльфа уволокли за собой храмовники. Если бы у неё была возможность, она бы оказала ему милость...
