Венец Бога Справедливости - Шихматова Елена (книги бесплатно .txt) 📗
"Да… чего-то сердце прихватило"
"Может, тогда вам лучше спуститься?"
"Нет, как можно! Но вы не волнуйтесь: я не упаду, просто мы сейчас помедленней полетим, а потом, глядишь, и легче станет"
Но, вопреки предположениям Алистера, королева сразу заметила его отставание от остальных, даже не смотря на неслышное общение его с принцем.
"В чем дело, почему вы отстали?"
"Что-то с сердцем, ваше величество, покалывает"
"Спускайтесь немедленно: не хватало, чтоб ты упал и разбился вместе с моим сыном", — потом она обратилась к Грину, министру спорта Каримэны, что летел рядом с ней, и сказала ему спуститься вслед за Алистером и взять Георга.
Драконы безоговорочно повиновались, и лишь когда Грин стал подробно расспрашивать Алистера о характере боли, Георг заметил неладное — один из драконов, Борис буквально вплотную приблизился к Альчести, а другой стрелой пронесся между ней и Даниилом. Именно в этот момент Борис, подлетев с другой стороны, впился когтями в спину королевы, отвлеченной маневром Арна.
— Нет! — воскликнули одновременно и Даниил, и Георг.
Но все было предусмотрено — помочь ей они не могли: на первого тут же набросился Арн, а второго повалил на землю внезапно оживший Алистер, предварительно он мощным ударом убрал Грина, потом быстро нагнал принца, что не представило для него труда.
Резкая боль пронзила тело Альчести, но она не желала отдаваться ей, драконица резко развернулась, но Борис слишком крепко держался, чтобы упасть, хотя его и здорово крутануло, да и болью это отдалось в теле Альчести, но не его. Королева повторила свою попытку второй раз, но, поняв, что это лишь ослабит ее еще больше, избрала несколько другую тактику: она не стала поворачиваться в пределах той плоскости над землей, в которой они летели, но перевернулась в воздухе, резко прекратив работать крыльями. В результате на Бориса обрушалась нешуточная масса, он отчаянно забил крыльями, чтобы удержаться на весу. Пока он был занят этим, Альчести прогнала по телу небольшой волновой разряд, он не причинил ей вреда, но многократно усилился в теле противника. Борис на мгновенье выпустил добычу — Альчести почувствовала это сразу, собрав последние силы, она вновь перевернулась и обдала дракона волной огня. Моментально вспыхнула его шерсть, и камнем рухнул вниз тот, кто двадцать лет назад вынес из захваченного садика полуживую дочку — малышка, спрятавшись под столом, случайно попала под тяжелый удар дубинкой хольви, который предназначался не ей, а собранному на столе из фрагментов гербу Каримэны. Девочку выходили, но она осталась калекой, что теперь суждено было Борису, которого успел подхватить один из участников игр, который в числе немногих подоспел к месту событий. Спортсмены летели несколько поодаль от королевской четы и ее ближайшей свиты, но, увидев покушение на жизнь царских особ, немедленно ускорили темп. Итак, один из них подхватил Бориса, а другой ослабевшую Альчести, еще двое вместе с Даниилом силой опустили на землю Арна.
Алистер, повалив на землю принца, попытался связать его магической леской, за что едва не поплатился жизнью: Георг с такой силой откинул его, что поднявший после удара Грин зажмурился от образовавшейся при этом вспышке. Георг даже обрадовался, что против него применили магическое действие — навались на него Алистер просто массой своего тела, принцу бы не сразу удалось применить магию, не говоря уже про то, что он не смог бы противостоять силе взрослого дракона. Алистер надолго потерял связь с внешним миром, а Георг всецело погрузился в события, разворачивающиеся в воздухе. Когда же Альчести упала вниз, он невольно воскликнул: "Мама!", и молитвенно закрыл глаза, когда ее подхватило один из спортсменов. А потом, не смотря на разделяющее их расстояние, он побежал туда, куда опустили его мать. В это время Грин, успевший преобразиться, догнал его и на лету поймал одной из лап.
— Пусти!
— Я не причиню вам вреда, ваше высочество. Слово дворянина.
Не то, чтобы Георг поверил ему, скорее знал, что сейчас никто из заговорщиков не решится продолжить начатое: все удобные моменты упущены. То расстояние, что Георг даже бегом мог преодолеть не менее, чем за десять минут, Грин отмерил несколькими взмахами крыльев. Осторожно, чтобы ненароком не навредить своей драгоценной ноше, он приземлился рядом с Альчести и бережно опустил принца на землю. Сейчас Альчести была в первородном обличии, истекая кровью, она лежала на руках у мужа.
— Отец! Она жива?
Георг опустился подле них на колени.
— Ваше, величество, — сказал Грин, — нужно отнести ее во дворец. Ей помогут — раны не очень глубокие.
— Нет! Я не отдам ее вам на растерзанье!
— Но, — настаивал Грин, — это был заговор, заговор кучки озлобленных драконов, во дворце же ей ничего не угрожает.
— Я сказал: нет! — воскликнул Даниил и, обратясь к Георгу, сказал. — Посмотри за ней.
Бережно он опустил жену на землю, затем отошел на несколько шагов, чтобы преобразиться. Грин настойчиво последовал за ним.
— Ваше величество!
— Отойди, Грин, не то последуешь вслед за Борисом!
— Прошу вас, ваше величество! Ей нужна помощь, она может не дожить до того момента, когда вы покинете Каримэну, подумайте об этом, пожалуйста.
Но Даниил уже протянул лапу, чтобы взять Альчести, но в этот момент Георг неожиданно встал между ним и женой.
— Нет, отец, он прав!
— Неужели ты не понимаешь, что они убьют ее?!
— Они не посмеют! Ну, хотите, я заставлю их!
Даниил замер в нерешительности, он сам, не меньше сына переживал за Альчести и боялся причинить ей еще больший вред. Наверно, раньше, он не воспринял бы слов Георга всерьез, но, встретив его там, в Ридане, он понял: перед ним уже не тот мальчик, которого он знал до дня визита Эдварда.
— Хорошо, взбирайся на спину, — он опустил крыло, чтобы Георг мог быстро забраться на него и, осторожно взяв жену, взмыл в воздух.
Через мгновенье по приказу Грина остальные драконы, крепко держа предателей, последовали за ними. Вот так, вместо радостной встречи королевской четы, принца, своих участников в международных играх, драконы молча провожали взглядами короля, несшего раненую королеву. Даниил опустился на приемной площадке дворца, не доверив жену никому из слуг, он сам отнес ее в их покои.
Страшное известие быстро распространилось по дворцу, сразу же были вызваны целители — Эдвин Вронский и Индира Залесская.
— Ты поможешь ей, Эдвин? — спрашивал Даниил.
Лекарь, не совсем понимая истинную причину его тона, торопливо ответил.
— Да, да конечно, не беспокойтесь: тут все поправимо. Игорь, неси повязки, быстро, Анна — лесной воды, Инга — бальзам Альберта.
— Ты не ответил на вопрос! — воскликнул Даниил. — Ты поможешь ей?
— Конечно, ваше величество, мы поможем ей, — в два раза тише и в три раза спокойнее ответила ему Индира Залесская.
— Поможем, Даниил, не волнуйся.
И не взирая более на присутствие и пытливые взгляды короля, они всецело погрузились в свое дело. Георг, облокотясь о стену, осторожно спустился на корточки, немного погодя Даниил сел рядом него. Они так остались сидеть здесь, не взирая ни на какие просьбы. Глубоко вздохнув, их покинули Морель и Ирина, а потом и все остальные. Сиделка королеве не требовались — их и так было две — поэтому Даниил отослал присланную Эдвином женщину.
Под утро Даниил задремал, Георг посмотрел на него с улыбкой: ему самому спать не приходилось с той самой последней ночи перед Тэнией, по крайней мере, по собственной воле, несколько ночей до этого, родители, подметив, что его мучит бессонница, сказали ему пить успокоительные капли со снотворным, но сегодня никто не напомнил ему о приеме лекарств. "Пусть поспят. Мне не спится, но зато им хорошо", подумал он.
Сейчас ему казалось, что это тишина непроницаема, а тот поцелуй на дворцовой площади Риданы — всего лишь видение, чудный сон. Какова же реальность? Не утешительная. Что теперь должно было последовать за этим нападением? Новые заговоры? Георг всерьез подумывал о том, чтобы покинуть Каримэну, на этот раз навсегда, правда, он плохо представлял: кто тогда будет править. Но потом решил: "Какое-то время Эдвард, а там, глядишь, дадут начало новой династии. Если только Андрей не согласится принять пост, в конце концов, он такой же потомок Амедео Антвелле Ти-Ириса, как и я. Да, нет, что я такое говорю! Он, едва узнает, что случилось, ни за что не оденет корону, это ведь равно что предать маму, отца, да и через собственные честь и достоинство переступить. Нет, Андрей не согласится, и я тоже!" Вначале Георг только злился, представлял: как можно отомстить. Но потом ему вдруг стало ужасно неприятно, мерзко и противно. "Что я такое говорю! Опять месть, опять злость. Нужно уметь прощать"
