Прилив победы - Дрейк Дэвид Аллен (библиотека электронных книг txt) 📗
Усанас пожал плечами.
— Это — нет. Я считаю, что мне доверяют. Но вопрос не в доверии, Антонина. Да и проблема-то не в предательстве. Это просто… замешательство, неуверенность. Туман, в котором каждый человек начинает задумываться о своей судьбе и беспокоиться, а затем… — Он вздохнул. — А затем начинает плести заговоры, и лгать, и искать собственную выгоду. Давить, чтобы получить преимущества. Не из-за предательства и государственной измены, а просто из страха.
Антонина попыталась возражать, но не смогла. Усанас был прав, и она это знала.
— Только ты, Антонина, достаточно далека от складывающейся ситуации. Тебя ничего не связывает с Аксумом, кроме уз верности и разума. Люди могут мне доверять, но они никогда не станут доверять моим суждениям. В то время, как они станут доверять суждениям — и постановлениям — вынесенным тобой. Как они и делали раньше.
У Антонины опустились плечи. Усанас подошел к ней и обнял. Теперь ее слезы катились по его груди.
— Я знаю, — прошептал Усанас. — Я понимаю. Ты будешь чувствовать себя подобно паучихе, которая плетет паутину из савана собственного сына.
И теперь, после того как все это было произнесено, Антонина начала рыдать. Усанас гладил ее по волосам.
— Ах, женщина, ты никогда не была охотницей. Я провел много часов, ожидая в чащобах свою дичь, и много изучал паутину. По правде говоря, в мире нет ничего более красивого. Нити тонкие, но прочные, и разве имеет значение, как они получились? Все, что существует на свете, сделано из самого простого вещества. Но тем не менее оно здесь и оно прекрасно.
Сражение у Бхаруча началось на следующий день ранним утром. Когда аксумские галеры вошли в гавань за ними следовало несколько римских боевых кораблей. Защитники города ждали их и были настороже. Здесь никто не удивился. Аксумский флот плыл вперед не как львица, выпрыгивающая из засады, а в слоновьем, почти царском приступе ярости.
Уверенный в своей мощи, непредсказуемый в гневе, не замечающий любое сопротивление. На палубе каждой галеры выбивали ритм разрушения барабаны. Сарвены на веслах поддерживали этот ритм своими собственными песнями мести. Командующие, стоя рядом с установленными на носах кораблей пушками, держали в руках копья и время от времени потрясали ими, обещая врагу скорую смерть.
А на огромном флагманском корабле малва, глядя сквозь подзорные трубы, смогли увидеть командующего флотилией. Они не сомневались: самого царя. Кто еще во время сражения будет сидеть на троне, одетый в лучшие одежды? Солнце играло на железном наконечнике его украшенного жемчугами и обернутого золотыми пластинами копья.
Командующие неуверенно посмотрели на своего начальника, Венандакатру Подлого, гоптрия Деканского плоскогорья. Он находился на крепостном валу гавани и гневно смотрел на приближающуюся вражескую флотилию глазами рептилии. Вялой тонкой рукой он ударил по огромному осадному орудию, рядом с которым стоял.
— Стреляйте по ним, как только они окажутся в радиусе действия, — приказал он. — Вскоре этот флот весь превратится в плавающие обломки, мусор на воде. Дураки!
Офицеры переглянулись. Затем самый старший, чуть поморщившись, откашлялся и сказал:
— Гоптрий, я считаю, что следует вызвать Дамодару. Скоро нам потребуются раджпуты, а им нужно несколько часов, чтобы вернуться в город. Даже если ты вызовешь их немедленно.
Венандакатра злобно сплюнул.
— Раджпуты? Раджпуты? — Он указал на гавань пальцем, дрожа от ярости и негодования. — Это просто флот, ты, идиот! Какая польза от конницы раджпутов? — И он снова ударил рукой по стволу орудия. — Утопите их — этого достаточно!
Офицер колебался. Вызывать гнев Подлого было опасно.
Его взгляд вернулся на вражеский боевой корабль. Но командующему и раньше приходилось сражаться с аксумитами, и… в этом барабанном бое он чувствовал ярость и чувствовал, что готовил им вид царственной особы на флагманском корабле.
— Они не остановятся, гоптрий. Это не диверсионная группа. Это армия, нацеленная на разрушение. Они смирятся с потерями и войдут в гавань. А тогда…
Венандакатра плевался от ярости, но командующий продолжал говорить. В конце концов, он был кшатрием, а их воспитывали смелыми даже в землях малва. Командующий расправил плечи.
— Мне доводилось раньше сражаться с аксумскими моряками. Нам потребуются раджпуты.
Когда выстрелило первое орудие малва, не был дан сигнал начинать общий залп. Это был единичный выстрел, и снаряд упал в воду далеко от аксумитов. В конце концов, у человеческой плоти плохие аэродинамические характеристики. Венандакатра Подлый решил начать сражение у Бхаруча, выстрелив своим самым опытным командующим из ствола огромной пушки.
Звук пушечного выстрела удивил Антонину. Она поднял взгляд от книги и уставилась на все еще отдаленные крепостные валы, которые защищали флот, скрытый в гавани Бхаруча.
— Почему они…
Стоявший с другой стороны Усанас пожал плечами
— Полагаю, нервы. Этот выстрел не мог долететь до нас ни при каком раскладе. — Он дико рассмеялся. — Пусть Бог поможет командиру батареи. Уверен: Венандакатра накажет его.
Этот звук, казалось, привел в чувство и Эона. Он поднял опущенную до этого голову, и фахиолин, аксумский символ власти, коснулся специальной подпорки для головы, которой был оснащен огромный трон, установленный моряками на палубе флагманского корабля. На мгновение глаза Эона снова открылись.
Похудевшее, истерзанное болью тело — это все, что осталось от когда-то могучего мужчины после получения смертельной раны. Длинные одежды и императорские регалии, которые Эон не надевал со времени бракосочетания в Ктесифоне, скрывали его с головы до ног. Царя прикрепили к трону ремнями, чтобы он не свалился, точно так же, как и копье, которое он гордо держал в руке. Даже его кулак привязали к копью полосками ткани. Что бы ни случилось, но Эон будет участвовать в этом сражении.
— Что?.. — пробормотал он.
— Ничего, негуса нагаст, — объявил Усанас. — Малва визжат в страхе. Ничего больше.
Эон с трудом кивнул. Затем, закрывая глаза, прошептал:
— Читай дальше, Антонина.
Глаза Антонины вернулись к книге. Мгновение спустя, отыскав нужное место, она продолжила перечислять подвиги древних воинов под стенами Трои. Эону всегда нравилась «Илиада».
Он не услышал конца истории. Возможно, час спустя, когда битва вошла наиболее яростную стадию, Эон снова пришел в себя и заговорил.
— Не надо больше, Антонина, — прошептал он. — Нет времени. Я навсегда покончил со сражениями. Читай другую.
Стискивая зубы, чтобы не зарыдать в голос, Антонина опустила «Илиаду» на палубу. Затем взяла другую книгу. Несколько секунд она стряхивала с нее покрывавшие обложку щепки. Пару минут назад пушечное ядро ударило по палубному ограждению флагманского корабля. Восемь аксумских моряков были убиты или серьезно ранены. Многие другие, включая саму Антонину, получили слабые повреждения от разлетевшихся во все стороны щепок.
Это был удачный выстрел. Эон был готов рисковать собой, но не Антониной и Усанасом. Поэтому он приказал флагманскому кораблю держаться в недосягаемости для пушек малва. Но Венандакатра или понял, что потопление флагманского корабля повлияет на боевой дух аксумитов, или просто вышел из себя от ярости, а поэтому приказал сделать залп с перегруженными порохом снарядами. Одно из пушечных ядер попало по флагману. Четыре пролетели мимо. Последнее не перелетело крепостной вал — взорвалось само орудие, и погибла большая часть артиллеристов. От усилия, которое потребовалось, чтобы поднять тяжелый том, открылся порез на руке Антонины. Кровь снова начала сочиться сквозь повязку и пачкать страницы книги, когда женщина открыла ее. Это было плохо. Это была красивая книга. Но Антонина подумала, что это, возможно, подобающе.
Она начала читать Новый Завет. Евангелие от Марка было любимым у Эона, поэтому она выбрала именно его. Антонина читала медленно, осторожно, четко произнося каждое слово. И пока не дошла до самого конца, она ни разу не оторвала взгляд от книги, ни разу не посмотрела на сидящего рядом с ней царя.
