Мастер оружейных дел - Кузнецова Дарья Андреевна (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Когда ты вернешься? — Сейчас, когда какое-никакое объяснение состоялось, разговаривать стало ощутимо проще.
— Осенью. — Таллий тяжело вздохнул и отстранился. — Сама понимаешь, дорога неблизкая.
— Ты хочешь оставить службу? А тебя отпустят?
— Надеюсь. — Северянин слегка пожал плечами. — У нас не принято подобное принуждение, оно бесполезно. Могут потребовать какой-нибудь откуп за неожиданность и несвоевременность ухода, но мне есть что предложить. А в худшем случае… — он запнулся, но все-таки продолжил, — в худшем случае ты почувствуешь.
— Хочешь сказать, они могут тебя убить? — спросила я.
— Могут, но вряд ли сделают это, — отмахнулся Таллий. — Это совсем уж крайняя мера, а я никаких законов не нарушал. У меня получится договориться и найти выход, не волнуйся. Пока я жив, я иду к тебе. — Прозвучало это тихо и веско, как клятва.
— Звучит не очень оптимистично, — нервно хмыкнула в ответ.
— Я буду писать тебе с дороги. Но ровно до тех пор, пока смогу сам отправлять письма и буду уверен, что они не попадут в чужие руки.
— Все настолько серьезно? Кому они могут понадобиться? — Я опешила.
— Не думаю, что все на самом деле так плохо, но предпочитаю перестраховаться. Если я знаю, что тебе здесь гораздо лучше, чем в Белом мире, совсем не обязательно ту же точку зрения разделят старейшины. Поэтому — пусть пока не знают о тебе. А если вдруг кто-то скажет, что я прошу тебя приехать, смело отправляй его… к Белому в гости, — со смешком резюмировал Таллий. — Я совсем тебя застращал? Прости, просто привычка надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Скорее всего, все пройдет спокойно, и уже к началу осени я буду здесь.
Потом мы вновь целовались, а потом мужчина ушел, оставив меня в смятении и с очень смутным представлением как о ближайшем, так и об отдаленном будущем. Как же просто все было всего пару месяцев назад!
Проклятый ветер перемен.
Хоть бы этот бледнорожий вернулся благополучно! И поскорее…
ЭПИЛОГ
Нойшарэ Л’Оттар
Я сидела за стойкой, подпирая голову ладонью, и задумчиво обводила пальцем контуры оружия, лежащего в открытом полированном ящике, обитом изнутри алым. Скипетр получился великолепный: тонкий, изящный и смертоносный, несмотря на странную конструкцию и кажущееся неудобство. Я даже успела отправить заявку на медный клинок, показать оружие прибывшему из столицы коллеге и получить одобрение. Дело оставалось за малым: добраться до столицы и получить из рук главы гильдии знак.
Вот только особенной радости по этому поводу я не испытывала и ехать никуда не спешила. Я даже особенного удовлетворения от отлично проделанной работы не ощущала. Ну да, получилось, и получилось красиво, даже изумительно, но…
Осень давно вступила в свои права. В воздухе не просто пахло снегом, он уже несколько раз выпадал ночами, но днем почти полностью истаивал. Маги обещали, что со дня на день снег ляжет окончательно.
За окном кипела жизнь. Уже привычно бурная, наполненная немного истеричной радостью. Не стало Серых, и Приграничье наконец поверило в это окончательно. Первое время безумная праздничная эйфория сопровождалась чувством растерянности, никто не знал, как жить дальше, но вскоре за рутинной суетой это ощущение пропало. К общему облегчению, покинул город обитатель ратуши: отправился к своему народу помогать ему с восстановлением городов. В дудках Кузнеца организовали вдумчивую полноценную выработку, под это дело прислали из столицы специалистов. Вот только ворота в восточной стене прорубать не спешили, пока ограничивались подъемниками и помощью магов.
Люди привыкали жить спокойно, а меня одолевала тоска.
Последнее письмо от Таллия пришло в начале лета, и с тех пор — тишина.
За это время в Приграничье уже дважды успел побывать его верный враг с короткими деловыми визитами на пару дней. Если он что-то знал о наших с северянином отношениях, то благоразумно помалкивал и темы Таллия Анатара не касался. Не касался ее и Лар, за что я была ему искренне благодарна. Ларшакэн, к слову, наконец-то занялся не только моей, но и своей собственной жизнью: они с Каной среди лета сподобились пожениться и теперь осваивали новые, неведомые доселе грани личных отношений. С одной стороны, я завидовала, глядя на них, но с другой — радовалась, потому что у них почти не оставалось времени на меня, даром что жили по-прежнему в одном доме. А в свои чувства и мысли я не хотела пускать даже Лара.
Порой ждать и верить в скорое возвращение северянина было легко, порой я мучилась и пыталась уговорить себя, что он не врал, напоминала себе об обычаях его родины и характере самого мужчины, но не забывала о нем ни на минуту. Кажется, даже если бы захотела прекратить ждать, не смогла бы: это ожидание вошло в привычку, проросло глубоко в меня и вряд ли ушло бы без боя, шансов победить в котором почти не было.
День клонился к вечеру. Уже несколько дней лежавшие на крышах городских кварталов тяжелые тучи наконец-то пропороли себе брюхо и начали сеять на землю крупный редкий снег.
А потом звякнул дверной колокольчик, и на пороге возникли северяне, сразу двое. Я замерла от неожиданности, уставилась на них.
Много раз представляла себе этот момент, думала, что скажу и сделаю, а в результате — застыла, почти испуганно таращась на мужчин.
В себя пришла от движения Таллия, шедшего вторым. Он коротко улыбнулся, ответив мне горячим взглядом, и быстро приложил палец к губам, недвусмысленно призывая молчать. Вспомнились разом все ужасы, которые предполагал северянин, и я пристально уставилась на его спутника. Тот был заметно старше и с первого взгляда вызывал неприязнь. То ли надменным выражением лица, то ли пристальным взглядом по-звериному желтых глаз, то ли все проще, и дело было в поведении Таллия, ясно дававшего понять, что откровенничать при постороннем не стоит.
Толком взять себя в руки так и не получилось, но получилось, кажется, не вызвать подозрений. Впрочем, старший северянин не очень-то интересовался мной, его вниманием сразу завладело оружие, лежавшее на стойке. Не удивлюсь, если, выходя из лавки со скипетром в обнимку, он уже не помнил моего лица.
И это было взаимно. Я тоже быстро забыла о нем, как и о скипетре, и о тяжелом кошеле, переданном мне за работу, и до вечера изводилась от беспокойства. Вглядывалась в улицу за стеклом, и в каждом первом прохожем мне виделась знакомая белая фигура. С наступлением сумерек тревога моя достигла апогея, я уже почти накрутила себя, что это — все, что больше Таллия я не увижу.
А потом снова звякнул колокольчик, и на пороге возник тот, кого я ждала. Я зачарованно и почти не веряще наблюдала, как он встряхивает меховую накидку, и хлопья снега оседают на пол, истаивая на глазах. Спокойный, сосредоточенный, умиротворенный. Человек, после долгой дороги вернувшийся домой. И я с удивительной спокойной ясностью поняла, что хочу наблюдать эту картину постоянно. Несмотря на всю очевидную чуждость, Таллий в этом месте и на этом фоне казался не просто своим, а неотъемлемой частью, чем-то незаменимым, чего очень не хватало городу, мастерской и, главное, мне самой.
Слов опять не нашлось, да и не нужны они были. В несколько широких шагов северянин обогнул стойку, подошел ко мне, растерянной и замершей, обхватил обеими руками и поцеловал — жарко, жадно, одним прикосновением снимая все сомнения и рассказывая, что тоже скучал, тоже не спал ночами, ждал, боялся, отчаянно хотел написать и не мог, и тоже верил.
Потом он вспомнит, как откупился от старейшин историей появления Праотца в нашем мире. Дождется удобного момента и попросит меня стать его женой по обычаям Турана и Приграничья, а я все-таки сумею сказать «да» — не потому, что у кого-то из нас остались сомнения, а потому, что подобные вещи нужно говорить вслух. Он подарит мне тонкий изящный брачный браслет, а я ему — уже несколько месяцев дожидающийся владельца амулет, способный заменить красивую, но совсем не практичную шубу.
